Интересные факты из жизни черчилля. Интересные факты об уинстоне черчилле

19.06.2019

Степной юберменш на неутомимой монгольской лошадке (Монголия, 1911 год)

Историография о нашествии монголо-татар (или татаро-монголов, или татар и монголов, и так далее, кому как нравится) на Русь насчитывает свыше 300 лет. Это нашествие стало общепринятым фактом еще с конца XVII века, когда один из основателей русского православия, немец Иннокентий Гизель написал первый учебник по России – «Синопсис». По этой книге родную историю русские долбили все последующие 150 лет. Однако до сих пор никто из историков не взял на себя смелость сделать «дорожную карту» похода хана Батыя зимой 1237-1238 годов на Северо-Восточную Русь.

Немного предыстории

В конце XII века среди монгольских племен появился новый лидер – Темучин, который сумел объединить вокруг себя их большую часть. В 1206 году его провозгласили на курултае (аналог Съезда народных депутатов СССР) общемонгольским ханом под ником Чингисхан, который и создал пресловутое «государство кочевников». Не теряя затем ни минуты, монголы приступили к завоеваниям окружающих территорий. К 1223 году, когда монгольский отряд полководцев Джэбе и Субудая столкнулся на реке Калка с русско-половецким войском, ретивые кочевники успели завоевать территории от Маньчжурии на востоке до Ирана, южного Кавказа и современного западного Казахстана, разгромив государство Хорезмшаха и захватив попутно часть северного Китая.

В 1227 году Чингисхан умер, но его наследники продолжили завоевания. К 1232 году монголы добрались до средней Волги, где вели войну с кочевникам-половцами и их союзниками – волжскими булгарами (предками современных волжских татар). В 1235 году (по другим данным – в 1236 году) на курултае было принято решение о глобальном походе против кипчаков, булгар и русских, а также далее на Запад. Возглавить этот поход пришлось внуку Чингисхана – хану Бату (Батыю). Здесь надо сделать отступление. В 1236-1237 годах монголы, ведшие к тому времени боевые действия на огромных пространствах от современной Осетии (против аланов) до современных поволжских республик, захватили Татарстан (Волжскую Булгарию) и осенью 1237 года начали концентрацию для похода против русских княжеств.

Империя планетарного масштаба

Вообще же, зачем кочевникам с берегов Керулена и Онона потребовалось завоевание Рязани или Венгрии, толком не известно. Все попытки историков вымученно обосновать подобную прыть монголов, выглядят достаточно бледными. Касательно Западного похода монголов (1235-1243 годы) они придумали байку о том, что нападение на русские княжества было мерой по обеспечению своего фланга и уничтожения потенциальных союзников своих основных врагов – половцев (частично половцы ушли в Венгрию, основная же их масса стала предками современных казахов). Правда, ни Рязанское княжество, ни Владимиро-Суздальское, ни т.н. «Новгородская республика» не были никогда союзниками ни половцев, ни волжских булгар.

Также практически вся историография о монголах не говорит толком ничего о принципах формирования их армий, принципах управления ими и так далее. При этом считалось, что монголы формировали свои тумены (полевые оперативные соединения) в том числе и из покоренных народов, за службу солдату ничего не платилось, за любую провинность им угрожала смертная казнь.

Успехи кочевников ученые пытались и так, и сяк объяснять, но каждый раз выходило довольно смешно. Хотя, в конечном итоге, уровню организации армии монголов – от разведки до связи, могли бы позавидовать армии самых развитых государств XX века (правда, после завершения эпохи чудесных походов монголы – уже через 30 лет после смерти Чингисхана – моментально растеряли все свои навыки). К примеру, считается, что глава монгольской разведки полководец Субудай, поддерживал отношения с папой Римским, германо-римским императором, Венецией и так далее.

Причем монголы, естественно, во время своих военных кампаний действовали без всякой радиосвязи, железных дорог, автомобильного транспорта и так далее. В советское время историки перемежали традиционное к тому времени фентези о степных юберменшах, не знающих усталости, голода, страха и т.п., с классическим камланием на поле классово-формационного подхода:

При общем наборе в войско каждый десяток кибиток должен был выставить от одного до трех воинов в зависимости от потребности и обеспечить их продовольствием. в мирное время хранилось в особых складах. Оно было собственностью государства и выдавалось воинам при выступлении в поход. По возвращении из похода каждый воин обязан был сдать оружие. Жалованья воины не получали, но сами платили налог лошадьми или другим скотом (по одной голове со ста голов). На войне каждый воин имел равное право пользоваться добычей, определенную часть которой обязан был сдавать хану. В периоды между походами войско посылалось на общественные работы. Один день в неделю отводился для службы хану.

В основу организации войска была положена десятичная система. Войско делилось на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч (тумыни или тьмы), во главе которых стояли десятники, сотники и тысяцкие. Начальники имели отдельные палатки и резерв лошадей и оружия.

Главным родом войск была конница, которая делилась на тяжелую и легкую. Тяжелая конница вела бой с главными силами противника. Легкая конница несла сторожевую службу и вела разведку. Она завязывала бой, расстраивая с помощью стрел неприятельские ряды. Монголы были отличными стрелками из лука с коня. Легкая конница вела преследование противника. Конница имела большое количество заводных (запасных) лошадей, что позволяло монголам очень быстро передвигаться на большие расстояния. Особенностью монгольского войска было полное отсутствие колесного обоза. Только кибитки хана и особо знатных лиц перевозились на повозках…

У каждого воина была пилка для заострения стрел, шило, иголка, нитки и сито для просеивания муки или процеживания мутной воды. Всадник имел небольшую палатку, два турсука (кожаные мешки): один для воды, другой для круты (сушеный кислый сыр). Если запасы продовольствия иссякали, монголы пускали лошадям кровь и пили ее. Таким способом они могли довольствоваться до 10 дней.

Вообще же, сам термин «монголо-татары» (или татаро-монголы) очень нехороший. Звучит он примерно как хорвато-индусы или финно-негры, если говорить о его смысле. Дело в том, что русские и поляки, сталкивавшиеся в XV-XVII веках с кочевниками, называли их одинаково - татары. В дальнейшем русские это часто переносили на другие народы, которые не имели никакого отношения к кочевым тюркам в причерноморских степях. Свою лепту в эту кашу вносили и европейцы, которые долгое время считали Россию (тогда еще Московию) Татарией (точнее, Тартарией), что приводило к весьма причудливым конструкциям.

Взгляд французов на Россию в середине XVIII века

Так или иначе, о том, что напавшие на Русь и Европу «татары» были еще и монголами, общество узнало лишь в начале XIX века, когда Христиан Крузе издал «Атлас и таблицы для обозрения истории всех европейских земель и государств от первого их народонаселения до наших времен». Затем идиотский термин радостно подобрали уже и российские историки.

Особое внимание также стоит уделить и вопросу численности завоевателей. Естественно, никаких документальных данных о численности армии монголов до нас не дошло, а самым древним и пользующимся беспрекословным доверием у историков источником является исторический труд коллектива авторов под руководством чиновника иранского государства Хулагуидов Рашида-ад-Дина «Список летописей«. Считается, что он был написан в начале XIV века на персидском языке, правда, всплыл он лишь в начале XIX века, первое частичное издание на французском языке вышло в 1836 году. Вплоть до середины XX века этот источник вообще не был полностью переведен и издан.

Согласно Рашиду-ад-Дину, к 1227 году (год смерти Чингисхана), общая численность армии Монгольской империи составляла 129 тысяч человек. Если верить Плано Карпини, то спустя 10 лет армия феноменальных кочевников составляла 150 тысяч собственно монголов и еще 450 тысяч человек, набранных в «добровольно-принудительном» порядке из подвластных народов. Дореволюционные российские историки оценивали численность армии Бату, сконцентрированной осенью 1237 года у рубежей Рязанского княжества, от 300 до 600 тысяч человек. При этом само собой разумеющимся представлялось, что каждый кочевник имел 2-3 лошади.

По меркам Средних веков подобные армии выглядят совершенно чудовищно и неправдоподобно, стоит признать. Однако упрекать ученых мужей в фантазерство – слишком жестоко для них. Вряд ли кто из них вообще мог себе представить даже пару десятков тысяч конных воинов с 50-60 тысячами лошадей, не говоря уже об очевидных проблемах с управлением такой массой людей и обеспечением их пропитанием. Поскольку история – наука неточная, да и вообще не наука, оценить разбег фэнтези исследователей каждый может здесь. Мы же будем пользоваться ставшей уже классической оценкой численности армии Бату в 130-140 тысяч человек, которую предложил советский ученый В.В. Каргалов. Его оценка (как и все остальные, полностью высосанная из пальца, если говорить предельно серьезно) в историографии, тем не менее, является превалирующей. В частности, ее разделяет и самый крупный современный российский исследователь истории Монгольской империи Р.П. Храпачевский.

От Рязани до Владимира

Осенью 1237 года монгольские отряды, провоевавшие всю весну и лето на огромных пространствах от Северного Кавказа, Нижнего Дона и до среднего Поволжья, стягивались к месту общего сбора -речке Онуза. Считается, что речь идет о реке Цна в современной Тамбовской области. Вероятно, также какие-то отряды монголов собирались в верховьях рек Воронеж и Дона. Точной даты начала выступления монголов против Рязанского княжества нет, но можно предположить, что оно состоялось в любом случае не позднее 1 декабря 1237 года. То есть, степные кочевники с почти полумиллионным табуном лошадей решили пойти в поход уже фактически зимой. Это важно для реконструкции.

По долинам рек Лесной и Польный Воронеж, а также притокам реки Проня монгольская армия, двигаясь одной или несколькими колоннами проходит через лесистый водораздел Оки и Дона. К ним прибывает посольство рязанского князя Федора Юрьевича, которое оказалось безрезультатным (князя убивают), и где-то в этом же регионе монголы встречают в поле рязанскую армию. В ожесточенном сражении они ее уничтожают, а затем двигаются вверх по течению Проне, грабя и уничтожая мелкие рязанские города – Ижеславец, Белгород, Пронск, сжигают мордовские и русские села.

Здесь надо внести небольшое уточнение: у нас нет точных данных о количестве населения в тогдашней Северо-Восточной Руси, но если следовать реконструкции современных ученых и археологов (В.П. Даркевич, М.Н. Тихомиров, А.В. Куза), то оно не было большим и, кроме того, для него была характерна низкая плотность расселения. К примеру, крупнейший город Рязанской земли – Рязань, насчитывала по оценке В.П. Даркевича, максимум 6-8 тысяч человек, еще около 10-14 тысяч человек могло проживать в сельскохозяйственной округе города (в радиусе до 20-30 километров). Остальные города имели несколько сотен человек населения, в лучшем случае, как Муром – до пары тысяч. Исходя из этого, вряд ли общая численность населения Рязанского княжества могла превышать 200-250 тысяч человек.

Безусловно, для завоевания такого «протогосударства» 120-140 тысяч воинов были более чем избыточным числом, но будем придерживаться классической версии.

16 декабря монголы после марша в 350-400 километров (то есть, темп среднесуточного перехода составляет тут до 18-20 километров) выходят к Рязани и приступают к ее осаде – вокруг города они сооружают деревянный забор, строят камнеметные машины, с помощью которых они ведут обстрел города. Вообще, историками признается, что монголы достигли невероятных – по меркам того времени – успехов в осадном деле. К примеру, историк Р.П. Храпачевский считает всерьез, что монголы были способны за буквально день-другой сварганить на месте из подручного леса любые камнеметные машины:

Для сборки камнеметов имелось все необходимое – в соединенном войске монголов было достаточно специалистов из Китая и Тангута…, а русские леса в изобилии снабжали монголов древесиной для сборки осадных орудий.

У нас также нет никаких четких свидетельств о том, каковы были климатические условия в декабре 1239 года, но поскольку способом передвижения монголы выбрали лед рек (иного способа пройти по лесистой местности не было, первые постоянные дороги в Северо-Восточной Руси документально фиксируются лишь в XIV веке), можно предположить, что это была уже нормальная зима с морозами, возможно, снегом.

Важным также является вопрос, чем питались монгольские лошади во время этого похода. Из трудов историков и современных исследований степных лошадей понятно, что речь шла о весьма неприхотливых, маленьких – ростом в холке до 110-120 сантиметров, кониках. Их основное питание – это сено и трава. В естественных условиях обитания они неприхотливы и достаточно выносливы, а зимой во время тебеневки они способны в степи разрывать снег и есть прошлогоднюю траву.

На основе этого историки дружно считают, что благодаря этим свойствам вопрос о пропитании лошадок во время похода зимой 1237-1238 годов на Русь не стоял. Между тем не сложно заметить, что условия в этом регионе (толщина снежного покрова, площадь травостоев, а также общее качество фитоценозов) отличаются от, допустим, Халхи или Туркестана. Кроме того, зимняя тебеневка степных лошадей представляет из себя следующее: табун лошадей медленно, проходя в день считанные сотни метров, передвигается по степи, выискивая жухлую траву под снегом. Животные таким образом экономят свои энергозатраты. Однако в походе против Руси этим лошадям приходилось проходить в день на морозе по 10-20-30 и даже более километров (см. ниже), неся поклажу или воина. Удавалось ли лошадям в таких условиях восполнять свои энергозатраты?

После взятия Рязани монголы начали продвигаться в сторону крепости Коломна, являющуюся своеобразными «воротами» в Владимиро-Суздальскую землю. Пройдя 130 километров от Рязани до Коломны, по данным Рашид-ад-Дина и Р.П. Храпачевского, монголы у этой крепости «застревают» до 5 или даже 10 января 1238 года. С другой стороны к Коломне движется сильная владимирская армия, которую, вероятно, великий князь Юрий Всеволодович снарядил сразу же после получения известия о падении Рязани (оказать помощь Рязани он и черниговский князь отказались). Монголы засылают к нему посольство с предложением стать их данником, но переговоры также оказывается безрезультатным (по данным Лаврентьевской летописи – князь соглашается на выплату дани, но все равно посылает войска под Коломну).

Как считают В.В. Каргалов и Р.П. Храпачевский, сражение под Коломной началось не позднее 9 января и длилось оно целых 5 дней (по Рашид-ад-Дину). Тут сразу возникает закономерный вопрос – историки уверены, что военные силы русских княжеств в целом были скромными и соответствовали реконструкциям той эпохи, когда армия в 1-2 тысячи человек была стандартной, а 4-5 и более тысяч человек представлялись огромным войском. Вряд ли владимирский князь Юрий Всеволодович мог собрать больше (если сделать отступление: общее население Владимирской земли, по разным оценкам, варьировало в пределах 400-800 тысяч человек, но все они были разбросаны по огромной территории, а население стольного града земли – Владимира, даже по самым смелым реконструкциям, не превышало 15-25 тысяч человек). Тем не менее, под Коломной монголы застряли на несколько дней, а накал сражения показывает факт гибели чингизида Кулькана – сына Чингисхана.

После победы под Коломной то ли в трех-, то ли в пятидневном сражении монголы бодро двигаются по льду Москва-реки в сторону будущей российской столицы. Расстояние в 100 километров они проходят буквально за 3-4 дня (темп среднесуточного марша – 25-30 километров): по мнению Р.П. Храпачевского осаду Москвы кочевники начали 15 января (по мнению Н.М. Карамзина – 20 января). Прыткие монголы застали москвичей врасплох – они даже не знали об итогах битвы под Коломной, и после пятидневной осады Москва разделила участь Рязани: город был сожжен, все его жители – истреблены или угнаны в плен.

Здесь стоит отметить, что всеми историками признается факт передвижения монголо-татар без обоза. Дескать, неприхотливым кочевникам он был не нужен. Тогда не совсем понятным остается тот факт, каким же образом и на чем монголы перемещали свои камнеметные машины, снаряды к ним, кузницы (для починки оружия, восполнения потерь наконечников стрел и т.п.), каким образом угоняли пленных. Поскольку за все время археологических раскопок на территории Северо-Восточной Руси не было найдено ни одного захоронения «монголо-татар», некоторые историки договорились даже до версии о том, что и своих убитых кочевники вывозили обратно в степи (В.П. Даркевич, В.В. Каргалов). Разумеется, поднимать вопрос о судьбе раненых или заболевших в таком свете даже и не стоит (иначе наши историки додумаются до того, что их съедали, шутка)…

Тем не менее, проведя в окрестностях Москвы около недели и разграбив ее сельскохозяйственное контадо, монголы двинулись уже по льду реки Клязьма (перейдя лесной водораздел между этой рекой и Москва-рекой) на Владимир. Пройдя за 7 дней свыше 140 километров (темп среднесуточного марша – около 20 километров), кочевники 2 февраля 1238 года начинают осаду столицы Владимирской земли. Кстати, именно на этом переходе монгольскую армию в 120-140 тысяч человек «ловит» крошечный отряд рязанского боярина Евпатия Коловрата то ли в 700, то ли в 1700 человек, против которого монголы – от бессилия – вынуждены применить камнеметные машины, чтобы его одолеть (стоит учесть, что сказание о Коловрате было записано, как считают историки, лишь в XV веке, так что… считать его полностью документальным сложно).

Зададим академический вопрос: а что такое вообще армия в 120-140 тысяч человек с почти 400 тысячами лошадей (и не понятно, есть ли обоз?), двигающаяся по льду какой-нибудь реки Ока или Москва? Простейшие расчеты показывают, что даже двигаясь фронтом в 2 километра (в реальности ширина этих рек существенно меньше), такая армия в самых идеальных условиях (все идут с одной скоростью, соблюдая минимальную дистанцию) растягивается, минимум, на 30-40 километров. Интересно, что никто из российских ученых за последние 200 лет даже не задавался таким вопросом, полагая, что гигантские конные армии летают буквально по воздуху.

В целом же, на первом этапе нашествия хана Батыя на Северо-Восточную Русь – с 1 декабря 1237 года по 2 февраля 1238 года условная монгольская лошадь прошла около 750 километров, что дает среднесуточный темп передвижения в 12 километров. Но если выкинуть из подсчетов, минимум, 15 дней стояния в пойме Оки (после взятия Рязани 21 декабря и сражением под Коломной), а также неделю отдыха и мародерства под Москвой, темпы усредненного суточного марша монгольской кавалерии серьезно улучшатся – до 17 километров в сутки.

Нельзя сказать, что это какие-то рекордные темпы марша (русская армия во время войны с Наполеоном, к примеру, совершала и 30-40-километровые суточные переходы), интерес тут в том, что все это происходило глубокой зимой, и такие темпы поддерживались достаточно долгое время.

От Владимира до Козельска

На фронтах Великой Отечественной войны XIII века

Владимирский князь Юрий Всеволодович узнав о приближении монголов, покинул Владимир, уйдя с небольшой дружиной в Заволжье – там, посреди буреломов на реке Сить он разбил лагерь и ожидал подхода подкреплений от своих братьев – Ярослава (отца Александра Невского) и Святослава Всеволодовичей. В городе осталось совсем немного воинов, которых возглавили сыновья Юрия – Всеволод и Мстислав. Несмотря на это с городом монголы провозились 5 дней, обстреливая его из камнеметов, взяв его лишь после штурма 7 февраля. Но до этого небольшой отряд кочевников во главе с Субудаем успел сжечь Суздаль.

После взятия Владимира армия монголов делится на три части. Первая и наиболее крупная часть под командованием Бату идет от Владимира на северо-запад через непролазные леса водораздела Клязьмы и Волги. Первый марш – от Владимира до Юрьева-Польского (около 60-65 километров). Далее войско делится – часть идет ровно на северо-запад на Переяславль (около 60 километров), после пятидневной осады этот город пал, затем монголы идут до Кснятина (еще около 100 километров), до Кашина (30 километров), потом поворачивают на запад и по льду Волги двигаются к Твери (от Кснятина по прямой чуть более 110 километров, но идут по Волге, там получается все 250-300 километров).

Вторая часть идет по глухим лесам водораздела Волги, Оки и Клязьмы от Юрьева-Польского на Дмитров (по прямой около 170 километров), затем после его взятия – на Волок-Ламский (130-140 километров), оттуда до Твери (около 120 километров), после взятия Твери – до Торжка (вместе с отрядами первой части) – по прямой это около 60 километров, но, видимо, шли по реке, так что будет не менее 100 километров. К Торжку монголы вышли уже 21 февраля – спустя 14 дней после ухода от Владимира.

Таким образом, первая часть отряда Бату за 15 дней проходит, минимум, 500-550 километров по глухим лесам и по Волге. Правда, отсюда надо выкинуть несколько дней осады городов и получается около 10 дней марша. За каждый из которых кочевники проходят через леса по 50-55 километров в день! Вторая часть его отряда проходит в совокупности на менее 600 километров, что дает среднесуточный темп марша до 40 километров. С учетом пары-тройки дней на осады городов – до 50 километров в сутки.

Под Торжком – довольно скромным городом по тогдашним меркам, монголы застряли, минимум, на 12 дней и взяли его лишь 5 марта (В.В. Каргалов). После взятия Торжка один из монгольских отрядов продвинулся в сторону Новгорода еще на 150 километров, однако затем повернул обратно.

Второй отряд монгольской армии под командованием Кадана и Бури вышел из Владимира на восток, передвигаясь по льду реки Клязьма. Пройдя 120 километров до Стародуба, монголы сожгли этот город, а затем «срезали» лесистый водораздел между нижней Окой и средней Волгой, выйдя к Городцу (это еще около 170-180 километров, если по прямой). Далее монгольские отряды по льду Волги дошли до Косторомы (это еще около 350-400 километров), отдельные отряды достигли даже Галича Мерьского. От Костромы монголы Бури и Кадана пошли на соединение с третьим отрядом под командованием Бурундая на запад – до Углича. Передвигались, вероятнее всего, кочевники по льду рек (во всяком случае, еще раз напомним, так принято в отечественной историографии), что дает еще около 300-330 километров пути.

В первых числах марта Кадан и Бури были уже у Углича, пройдя за три недели с небольшим до 1000-1100 километров. Среднесуточный темп марша составлял у кочевников порядка 45-50 километров, что близко к показателям отряда Бату.

Третий отряд монголов под командованием Бурундая оказался самым «медленным» – после взятия Владимира он выступил на Ростов (170 километров по прямой), затем преодолел еще свыше 100 километров до Углича. Часть сил Бурундая совершила марш-бросок до Ярославля (около 70 километров) от Углича. В начале марта Бурундай безошибочно нашел в заволжских лесах стан Юрия Всеволодовича, которого он разгромил в битве на реке Сить 4 марта. Переход от Углича до Сити и обратно – это около 130 километров. В совокупности отряды Бурундая прошли около 470 километров за 25 дней – это дает нам лишь 19 километров среднесуточного марша.

В целом же, условная усредненная монгольская лошадь накрутила «на спидометре» с 1 декабря 1237 года по 4 марта 1238 года (94 дня) от 1200 (самая минимальная оценка, годится только для небольшой части монгольского войска) до 1800 километров. Условный суточный переход колеблется от 12-13 до 20 километров. В реальности, если мы выкидываем стояние в пойме реки Ока (около 15 дней), 5 дней штурма Москвы и 7 дней отдыха после ее взятия, пятидневную осаду Владимира, а также еще по 6-7 дней на осады русских городов во второй половине февраля, получается, что монгольские лошади за каждый из 55 своих дней движения проходили в среднем до 25-30 километров. Это великолепные результаты для лошадей с учетом того, что все это происходило на морозе, посреди лесов и сугробов, при явной нехватке кормов (вряд ли монголы могли реквизировать у крестьян много кормов для своих лошадей, тем более, что степные лошади не питались практически зерном) и на тяжелой работе.

После взятия Торжка основная часть монгольской армии сосредоточилась на верхней Волге в районе Твери. Затем они двинулись в первой половине марта 1238 года широким фронтом на юг в степи. Левое крыло под командованием Кадана и Бури прошло через леса водораздела Клязьмы и Волги, вышло затем к верховьям Москва-реки и по ней спустилось до Оки. По прямой это около 400 километров, с учетом средних темпов передвижения стремительных кочевников – это около 15-20 дней пути для них. Так что, по всей видимости, уже в первой половине апреля эта часть монгольской армии вышла в степи. Информации о том, как повлияло таяние снегов и льда на реках на передвижение этого отряда, у нас нет (Ипатьевская летопись лишь сообщает, что степняки двигались весьма быстро). Чем этот отряд занимался следующий месяц после выхода в степи сведений также нет, известно лишь, что в мае Кадан и Бури пришли на выручку Бату, застрявшему к тому времени под Козельском.

Небольшие монгольские отряды, вероятно, как полагают В.В. Каргалов и Р.П. Храпачевский, остались на средней Волге, грабя и сжигая русские поселения. Как они выходили весной 1238 года в степи – не известно.

Большая же часть монгольского войска под командованием Бату и Бурундая вместо кратчайшего пути в степь, каким прошли отряды Кадана и Бури, выбрала весьма замысловатый маршрут:

О маршруте Батыя известно больше – от Торжка он двинулся по Волге и Вазузе (приток Волги) к междуречью Днепра, а оттуда через смоленские земли к черниговскому городу Вщиж, лежащему на берегу Десны, пишет Храпачевский. Сделав крюк по верховьям Волги на запад и северо-запад, монголы повернули на юг, и пересекая водоразделы, пошли в степи. Вероятно, какие-то отряды шли в центре, через Волок-Ламский (по лесам). Ориентировочно, левый край Бату прошел за это время порядка 700-800 километров, другие отряды чуть менее. К 1 апреля монголы достигли Серенска, а Козельска (летописного Козелеска, если быть точными) – 3-4 апреля (по другой информации – уже 25 марта). В среднем это дает нам еще около 35-40 километров суточного марша.

Под Козельском, где уже мог начинаться ледоход на Жиздре и таяние снега в ее пойме, Бату застрял почти на 2 месяца (точнее, на 7 недель – 49 дней – до 23-25 мая, может и позднее, если вести отсчет от 3 апреля, по Рашид-ад-Дину – на 8 недель). Зачем монголам потребовалось непременно осаждать ничтожный, даже по средневековым русским меркам, городишко, не вполне ясно. К примеру, соседние с ним городки Кром, Спать, Мценск, Домагощ, Девягорск, Дедославль, Курск, кочевники даже не тронули.

На эту тему историки спорят до сих пор, какой-либо вменяемой аргументации не приводится. Самую смешную версию предложил фольк-историк «евразийского толка» Л.Н. Гумилев, предположивший, что монголы мстили внуку черниговского князя Мстислава, правившего в Козельске, за убийство послов на реке Калка в 1223 году. Забавно, что в убийстве послов был замешан также смоленский князь Мстислав Старый. Но Смоленск монголы не тронули…

По логике, Бату надо было спешно уходить в степи, поскольку весенняя распутица и бескормица грозили ему полной потерей, как минимум, «транспорта» – то есть, лошадей.

Вопросом о том, чем же питались лошади и сами монголы, осаждая Козельск почти два месяца (с применением стандартных камнеметных машин), никто из историков не озадачивался. Наконец, банально трудно поверить в то, что городок с населением в несколько сотен человек огромная еще армия монголов, исчисляемая десятками тысяч воинов, не могла взять 7 недель…

В итоге под Козельском монголы потеряли до 4000 человек и лишь приход отрядов Бури и Кадана в мае 1238 года из степей спас положение – городишко был таки взят и уничтожен. Юмора ради стоит сказать, что бывший президент РФ Дмитрий Медведев в честь заслуг населения Козельска перед Россией присвоил поселению звание «Города воинской славы». Беда же была в том, что археологи за почти 15 лет поисков, так и не смогли обнаружить однозначных доказательств существования уничтоженного Батыем Козельска. О том, какие страсти по этому поводу кипели в научной и чиновничьей общественности Козельска, можно почитать тут.

Если просуммировать оценочные данные в первом и весьма грубом приближении, то окажется, что с 1 декабря 1237 года по 3 апреля 1238 года (начало осады Козельска) условная монгольская лошадь прошла в среднем от 1700 до 2800 километров. В пересчете на 120 дней это дает усредненный суточный переход в пределах от 15 до 23 с небольшим километров. Поскольку известны промежутки времени, когда монголы не передвигались (осады и т.п., а это около 45 дней в совокупности), то рамки их среднесуточного реального марша расползаются от 23 до 38 километров в день.

Проще говоря, это означает более чем интенсивные нагрузки на лошадей. Вопрос о том, сколько из них выжило после таких переходов в довольно суровых климатических условиях и очевидной нехватки кормов, российскими историками даже не обсуждается. Также, как и вопрос о собственно монгольских потерях.

К примеру, Р.П. Храпачевский вообще полагает, что за все время Западного похода монголов в 1235-1242 годах их потери составили лишь около 15% от первоначальной их численности, тогда как историк В.Б. Кощеев насчитал до 50 тысяч санитарных потерь при походе на Северо-Восточную Русь. Впрочем, все эти потери – как в людях, так и лошадях, гениальные монголы оперативно восполнили за счет… самих же покоренных народов. Поэтому уже летом 1238 года армии Бату продолжили войну в степях против кипчаков, а в Европу в 1241 году вообще вторглась не пойми какая армия – так, Фома Сплитский сообщает, что в ней было огромное количество… русских, кипчаков, булгар и т.п. народов. Сколько среди них было самих «монголов», толком не понятно.

Чингисхан (в детстве и юности - Темучжин , Темуджин ) является основателем, а также первым великим ханом Монгольской империи . За время своего правления, он, как и князь Олег и другие русские князья, объединил множество разрозненных племен (в данном случае монгольских и частично татарских) в одно мощное государство .

Вся жизнь Чингисхана после обретения власти состояла из множества завоевательных походов в Азии и позже в Европе. Благодаря этому в 2000 году американское издание «Нью-Йорк Таймс» назвало его человеком тысячелетия (имеется ввиду период с 1000 по 2000 год - за это время он создал самую крупную империю в истории человечества).

К 1200 году Темуджин объединил все монгольские племена, а к 1202 - и татарские. К 1223-1227 годам Чингисхан просто стер с лица земли множество древних государств, таких как:

Волжская Булгария ;
Багдадский халифат ;
Китайская Империя ;
государство Хорезмшахов (территории нынешних Ирана (Персии), Узбекистана , Казахстана, Ирака и множества других мелких государств средней и Юго-Западной Азии).

Умер Чингисхан в 1227 году от воспаления после травмы на охоте (либо от вируса или бактерии, не свойственной восточной Азии - не будем забывать об уровне медицины в то время) в возрасте около 65 лет.

Начало вторжения монголов.

К началу 1200 годов Чингисхан уже планировал завоевание Восточной Европы. Позже, уже после его смерти монголы дошли до Германии и Италии , покорив Польшу, Венгрию, Древнюю Русь и так далее, в том числе нападали на Прибалтику и другие земли северной и северо-восточной Европы. Задолго до этого по поручению Чингисхана его сыновья Джучи, Джэбе и Субэдей отправились завоевывать близлежащие к Руси территории, попутно прощупывая почву самого Древнерусского государства .

Монголы с помощью силы либо угрозами покорили аланов (нынешняя Осетия), волжских булгар и большую часть земель половцев, а также территории Южного и Северного Кавказа, и Кубани.

После обращения половцев за помощью к русским князьям в Киеве собрался совет под руководством Мстислава Святославовича, Мстислава Мстиславовича и Мстислава Романовича. Все Мстиславы тогда пришли к выводу, что, добив половецких князей, татаро-монголы примутся за Русь, а в самом худшем варианте - половцы перейдут на сторону монголов , и они вместе нападут на русские княжества. Руководствуясь принципом «лучше бить врага на чужой земле, чем на своей», Мстиславы собрали войско и двинулись на юг по Днепру.

Благодаря разведке монголо-татары узнали об этом и принялись готовиться к встрече, предварительно выслав послов русскому войску.

Послы принесли известие о том, что монголы не трогали земель русских и трогать не собираются, мол у них только счеты с половцами, и выразили желание, чтобы Русь не вмешивалась в не свои дела. Чингисхан часто руководствовался принципом «разделяй и властвуй», но князья не повелись на этот ход. Историки также признают, что остановка похода могла, в лучшем случае отсрочить нападение монголов на Русь. Так или иначе, послы были казнены, а поход продолжен. Татаро-монголы чуть позже прислали второе посольство с повторной просьбой, - в этот раз их отпустили, но поход продолжился.

Битва на реке Калке.

В Приазовье, где-то на территории нынешней Донецкой области произошло столкновение, известное в истории как Битва на Калке . Перед этим русские князья разгромили передовой отряд монголо-татар и, ободренные успехом вступили в бой у реки, ныне известной как Кальчик (впадающий в Кальмиус). Точное количество войск сторон неизвестно. Российские историки называют численность русских от 8 до 40 тысяч, и численность монголов от 30 до 50 тысяч. Азиатские летописи же говорят о чуть ли не ста тысячах русских, что не удивительно (вспомните как Мао Дзедун хвастался, что Сталин прислуживал ему на чайной церемонии, хотя советский лидер только проявил гостеприимство и подал ему кружку с чаем). Адекватные историки, исходя из того, что обычно русские князья собирали в поход от 5 до 10 тысяч воинов (максимум 15 тысяч), пришли к выводу, что русских войск было около 10-12 тысяч, а татаро-монголов около 15-25 тысяч (учитывая, что на запад Чингисхан отправил 30 тысяч, но часть из них была разбита в составе передового отряда, а также в предыдущих сражений с аланами, половцами и т.д., плюс скидка на то, что в сражении могли участвовать не все доступные монголам резервы).

Итак, бой начался 31 мая 1223 года. Начало сражения было удачным для русских, князь Даниил Романович разгромил передовые позиции монголов и бросился их преследовать, несмотря на полученное ранение. Но тут он столкнулся с основными силами монголо-татар. Часть войска русского к тому времени уже успела перебраться через реку. Монгольские войска сомкнулись и разбили русских и половцев, а остальная часть половецких сил разбежалась. Остальная часть сил монголо-татар окружила войска князя Киевского. Монголы предложили сдаться с обещанием, что тогда «кровь не будет пролита. Дольше всех сражался Мстислав Святославович, который сдался только на третий день битвы. Монгольские вожди крайне условно сдержали свое обещание: всех рядовых воинов они забрали в рабство, а князей казнили (как и обещали - без пролития крови, накрыли досками, по которым прошло строем все монголо-татарское войско).

После этого монголы не решились идти на Киев , и отправились покорять остатки волжских булгар, но сражение продвигалось неудачно, и они отступили и вернулись к Чингисхану. Битва на реке Калке стала началом

Любовь к коньяку спасла человека

Привычки великого английского политика уже давно стали неотъемлемой частью легенды о нем. Например, страсть Черчилля к качественному коньяку спасла человеку жизнь. Ежедневно Черчилль выпивал бутылку 50-градусного коньяка «Двин». Но однажды премьер заметил, что качество ценного напитка падает и пожаловался на это Сталину . Выяснилось, что мастера Маргара Седракяна , который занимался купажом «Двина », сослали в Сибирь . Но стоило Черчиллю высказать претензии, как Седракяна быстро вернули, восстановили в партии и даже присвоили звание Героя Социалистического Труда, а Черчилль смог, как и прежде, наслаждаться любимым коньяком. До сих пор неясно, правдива эта история или является красивой сказкой: в мемуарах Микояна и Черчилля подтверждений ей не нашлось.

Персональная кровать в парламенте

После работы на Кубе в качестве военного корреспондента Уинстон Черчилль приобрел не только неистребимую любовь к сигарам, но и стал поклонником послеполуденного отдыха – сиесты. Утром Черчилль завтракал и вел деловую переписку прямо в кровати, обедал, играл в карты с супругой, а затем, позанимавшись живописью, удалялся в спальню. Конечно, война повлияла на распорядок великого сибарита, но даже в здании парламента премьер держал персональную кровать, на которой регулярно дремал после полудня, вне зависимости от сводок с фронта. Причем, Черчилль был убежден, что благодаря дневному сну смог отразить воздушное нападение Гитлера на Англию . «Отношения» лауреата Нобелевской премии по литературе с кроватями и, как ни странно, постельным бельем, тоже весьма любопытны. Уинстон Черчилль требовал менять белье каждую ночь, а в гостиницах, где он останавливался, часто ставили рядом две кровати. Если именитый постоялец просыпался ночью, то перебирался на соседнюю кровать и спал на ней до утра. Говорят, ларчик открывался просто – у политика была мощная выделительная система, то есть он часто потел.

Коллекция в сотни тысяч сигар

Важной частью имиджа этого государственного деятеля была сигара. По сведениям его биографов, Уинстон Черчилль выкуривал от 8 до 10 сигар, а вот к сигаретам относился с презрением. Кстати, у Черчилля был постоянный запас сигар – несколько тысяч штук, они хранились в помещении рядом с его рабочим кабинетом в особняке в Кенте . Страсть к кубинским сигарам преодолевала страхи за собственное здоровье - не обращая ни малейшего внимания на запреты врачей, Черчилль курил до глубокой старости. Интересно, что Черчилль и Сталин были заядлыми курильщиками – первый предпочитал сигары, а второй - трубку, а вот Гитлеру и Муссолини эта вредная привычка была чужда.

За голову Черчилля предлагали 25 фунтов

В свое время голову Черчилля оценили в 25 фунтов, именно такую сумму буры обещали заплатить тому, кто сможет поймать прыткого военного корреспондента. Дело было в декабре 1899 года: еще осенью обострились отношения с бурскими республиками, когда Трансвааль и Оранжевая Республика отвергли британское предложение о предоставлении избирательных прав рабочим-англичанам на золотых приисках. Таким образом, была развязана война, и Уинстон Черчилль прибыл к театру военных действий в качестве корреспондента издания «Морнинг Пост». Так случилось, что он угодил в плен и был направлен в лагерь для военнопленных, устроенный в Государственной образцовой школе в Претории. 12 декабря ему удалось сбежать, правда, двое его сообщников перебраться через ограждение незаметно не успели. На товарном поезде он добрался до Уитбанка, где в течение нескольких дней прятался в шахте. Буры же в свою очередь объявили о награде в 25 фунтов за его поимку. Забавно, что за работу военным корреспондентом «Морнинг Пост» предложил Черчиллю жалованье в 250 фунтов в месяц, то есть в 10 раз больше стоимости его жизни по мнению буров.

Игрушечное войско премьера

Вот еще один любопытный факт – Уинстон Черчилль коллекционировал солдатиков. В родовом имении политика сохранилась огромная коллекция, состоящая из нескольких армий. По некоторым данным, она насчитывала более 1500 фигурок, и впоследствии это игрушечное войско даже выставлялось в музее. Разумеется, в детстве маленький аристократ, как и многие дети, предпочитал игры с солдатиками учебе. Отметим, что солдатики Черчилля уникальны не только из-за принадлежности своему знаменитому хозяину, но и из-за используемого материала. Традиционно, игрушечные армии делались из олова, но в 1966 году в Англии был принят запрет о производстве детских игрушек из металлов. Обойти его удалось только через десятилетие.

Уинстон Черчилль и его жена Клементина стали известны всему миру благодаря политическим успехам и карьере англичанина. Впрочем, в биографии великого мужа были и другие любопытные моменты, не только лишь связанные с его основной карьерой. Как сложилась судьба этого человека, во многом определившего развитие истории всей цивилизации? Рассмотрим детальнее.

Как все начиналось

В любой истории о биографии Уинстона Черчилля все начинается с рассказа о его рождении. Он был рожден в последний ноябрьский день 1874 года. Известно, что его матерью была прекрасная дама, активная светская львица, не упускающая возможности поразвлечься. Когда она была уже на сносях и врачи советовали соблюдать покой, мать Уинстона, которому вскоре предстояло появиться на свет, не смогла устоять от соблазна посетить организованное в родовом поместье Бленхейм торжество - все-таки на него приглашал сам герцог Мальборо. Правда, после развлекательной программы женщина внезапно ощутила ухудшение самочувствия, и едва слуги и друзья помогли ей переместиться в уединенную комнату, как она начала рожать.

В рассказывающих о биографии Уинстона Черчилля книгах авторы подмечают тот факт, что такие условия рождения были далеко не у каждого ребенка из приличной семьи. Комната, в которой находилась во время родов его мать, была по случаю переделана в женскую раздевалку, и малыш увидел свет среди пальто и горжеток всех собравшихся на бал гостей. Мальчик сразу привлек внимание внешним видом: рыженький обладатель характерного вздернутого носа был настоящим представителем рода Мальборо.

Год за годом

Среди интересных фактов из биографии Черчилля стоит отметить, что ребенок воспитывался в отцовском доме. Основную ответственность за мальчика несла няня. Фамилию женщины история сохранила - Эверест. Родители в это время были еще очень молоды, традиции державы того времени предписывали им исполнение многочисленных светских обязательств, а никак не занятие воспитанием, поэтому чадо было предоставлено домашнему персоналу и самому себе. Уинстон признавал, что в детстве практически не знал родителей и гораздо больше был привязан к няне, вызывавшей у него до самой своей кончины горячую любовь. Когда в будущем у него появился собственный кабинет, положенный любому видному государственному деятелю, он украсил одну из его стен портретом любимой нянечки.

Из изданных на русском биографий Уинстона Черчилля известно, что ребенок уродился не слишком симпатичным, зато крепким. Не обошлось без недостатков: мальчик заикался, ему тяжело давалось выговаривать слова, он шепелявил. Несмотря на такие речевые дефекты он был настоящим болтуном, который не замолкал с того самого момента, как научился говорить первые слова. Так сложилось, что уже в самом раннем возрасте чадо было исключительно самоуверенным, упрямым, и по мере взросления эти его качества становились сильнее.

Взросление и самосовершенствование

Из краткой биографии Уинстона Черчиля можно узнать, что ребенок был с характером. Его воспитатели отмечали нежелание мальчика учиться так, как это полагалось всем ребятам того времени. От природы Уинстон был наделен отличной памятью и способностью быстро усваивать информацию, но только ту, что привлекала его и вызывала любопытство. А вот то, что маленькому мальчику не нравилось, всегда сопровождалось протестом - он отказывался это изучать. Как отметит в будущем повзрослевший Уинстон, учеником он был отвратительным. К примеру, с самого начала обучения ему не понравились цифры, и с математикой он так никогда и не подружился. Не бо́льшую любовь у него вызывали классические языки, и многолетнее освоение греческого и латыни дало ему лишь алфавит, и даже его он знал не слишком уверенно. А вот родной язык мальчик очень любил и знал его на твердую пятерку.

В написанной с его участием книге, биография Черчилля представлена любопытной и наполненной многочисленными сюжетными поворотами. Вспоминая детство, великий политик отмечал, что жизнь у него уже тогда сложилась непростая. Будучи семилетним ребенком, мальчик попал в закрытое образовательное учреждение в Аскоте, дорогостоящее и престижное, более всего ценившее собственные традиции и берегшее их, словно зеницу ока. Свободолюбивому ребенку было очень сложно подстроиться под требования школы, и всего спустя несколько лет последовал перевод в Хэрроу. Школьные проблемы чада были постоянным источником огорчений для родителей, и отец уверился в недостаточном уме своего ребенка. Это означало, что юридическая карьера, о которой он мечтал для сына, стала недоступной. По этой причине последние годы в Хэрроу мальчик провел в классе подготовки к военной карьере. После этого последовали две попытки попасть на обучение в Сэндхерст, но обе они провалились, и успех был достигнут лишь в конце лета 1893 года.

Успехи и сложности

Спустя полтора года после поступления в Сэндхерст, Уинстон столкнулся с первой серьезной потерей в своей жизни. В биографии Черчилля, лучших ее описаниях, авторы рассказывают, что ребенок искренне любил своего отца, и смерть родителя, случившаяся двадцать четвертого января 1895, стала жестоким ударом для юноши. За этот год он изменился, повзрослел, поднажал на учебу и успешно сдал выпускные экзамены, получив звание лейтенанта. Еще спустя пять лет он принял решение начать карьеру политика.

В 1900, как известно из биографии Черчилля, он в первый раз в своей жизни выставил свою кандидатуру для включения в число парламентариев. Хоть выборы и закончились победой, она далась ему непросто. Впрочем, как признавался сам Уинстон, затраченные усилия не играли роли, поскольку самым важным был результат. На выборы юноша был выставлен от консерваторской партии, но это не означало, что он собирался оставаться с ней на всю жизнь. Его отказ от таких взглядов происходил в несколько этапов. Стартовым стал последний месяц 1903 года, когда молодой политик, произнося очередную речь, критикующую консерваторскую политику, восхвалил бога за наличие либеральной партии.

Прогресс положения

В любой биографии Черчилля кратко или подробно рассматривается процесс его отказа от консерваторских взглядов. Четвертый год нового столетия был ознаменован для молодого политика новым статусом, причем выбранным им для себя самостоятельно - Уинстон назвал себя независимым представителем консерваторских взглядов. В его выступлениях стало больше демагогии, появились очевидные уклонения в сторону левых. Это не осталось незамеченным. Например, однажды Черчилль возжелал было произнести речь о тарифной политике, но едва только он поднялся с места, как премьер-министр и основная часть его клики тут же вышла из зала слушаний. А вот либералы его слова приветствовали рукоплесканиями, и особенно тепло о молодом необычном консерваторе отзывался Дэвид Джордж. В следующем месяце отношения с консерваторами для Черчилля были окончательно закончены, а разрыв признали официально.

Из биографии Черчилля, написанной при его участии, известно, что новый виток политической карьеры начался с большого успеха - практически сразу после отказа от консерваторской политики он получил порядка шести предложений от округов быть кандидатом на приближающихся парламентских выборах. Все они хотели видеть молодого политика в качестве представителя идеи свободной торговли. Правда, сам Черчилль такими возможностями интересовался не слишком рьяно, и к 1906 году занял пост заместителя министра, ответственного за колониальную политику.

Успехи и их цена

О том, кто такой Уинстон Черчилль, в 1906 и последующие годы узнали все те, кто упустил начало карьеры многообещающего политика. В кратчайший срок Черчилль доказал всем, что из него получился очень энергичный и целеустремленный, инициативный и трудолюбивый, способный работать без устали министр. Для многих стала очевидна его уверенность в собственных силах и способность прозорливо видеть, как обернется ситуация в будущем. Власти предержащие поняли, что у них есть отличная и перспективная кандидатура, которой можно доверить больше полномочий, нежели есть сейчас, молодой человек все силы приложит, чтобы его любимая родная страна стала успешной и процветающей. С юности Черчилль понимал, что реализовать свои амбиции, достичь личного успеха, удовлетворить свое честолюбие можно лишь одним путем - добившись благополучия и процветания державы.

Из описывающих кратко биографию Уинстона Черчилля изданий известно, что близкие к Эдуарду VII, в тот момент восседавшему на троне, люди сообщали Черчиллю, что король отмечал политика как надежного и серьезного. Впрочем, вместе с тем был сделан акцент на необходимость и дальше ставить государственные интересы выше любых личных или партийных. Официально заслуги политика признали в 1907, когда в мае он получил пост тайного советника. На этот момент ему было всего лишь 32 года, и такой карьерный рост из положения заместителя министра многим казался беспрецедентным случаем. Если Черчилль выступал в парламенте, коллеги обязаны были именовать его достопочтенным джентльменом и никак иначе - только такой вариант обращения допускал этикет.

Новые вехи

В описывающей кратко деятельность Уинстона Черчилля биографии часто внимание читателя акцентируется на событиях 1908 года, которые привнесли в жизнь политика немалые изменения. В этом году к власти пришел Асквит, сменивший ушедшего в отставку Баннермана. Новый премьер-министр переформировал весь состав управляющей структуры с учетом своих взглядов, и Черчиллю было предложено взяться за военное и морское дело, заняв министерский пост. Правда, для Уинстона такие перспективы выглядели не слишком радужными, и он отказался - все еще не было ясно, как и когда стартуют военные действия, а адмиралтейство слишком ограничивало свободу, и для энергичного человека, готового проявить инициативу, здесь возможностей практически не было. Асквит выдвинул встречное предложение: взять ответственность за местное самоуправление, реализовать свои навыки и умения применительно к социальным сложностям. Но вот ведь незадача, такие проблемы Уинстона не интересовали, поэтому возможность пропала втуне.

Внезапным, по мнению его современников, поворотом в биографии Черчилля стал выбор поста министра, ответственного за торговые отношения. В тот период такая должность ценилась не очень высоко, да и зарплата была невелика - всего две тысячи на фоне полагавшихся прочим равным по должности пяти. Фунты стерлингов для Уинстона оказались не самым значимым, зато занимающийся торговлей министр был в кабинете, а само ведомство представляло собой хорошую стартовую площадку для карьерного роста.

Успехи: карьерные и личные

Концентрация на работе казалась всепоглощающей, и большинство лично знакомых с Черчиллем людей пророчило ему холостяцкую жизнь вплоть до преклонных лет. С каким же удивлением им пришлось узнать в 1908 году, пятнадцатого числа последнего летнего месяца, из газет новость. Издания начали рассказывать о помолвке видного государственного деятеля и двадцатитрехлетней девушки Клементины, уроженки не слишком обеспеченной, но равной по статусу Черчиллю семьи. Отец дамы к этому моменту уже скончался, а при жизни был полковником драгунов, мать происходила из известной семьи аристократов Эйрли, в которых смешалась кровь ирландцев и шотландцев.

Как известно из биографии Черчилля, Клементина без труда общалась на немецком, французском языках, получила безупречное образование, была умна и обладала отличным чувством юмора. Для нее были любопытны политические перипетии. Современники отмечали ум, привлекательность, живость натуры и исключительную внешнюю красоту дамы.

Окончательно путь политика был определен в 33 года. Его успехи на выбранной стезе ни у кого не вызывали сомнений. К этому моменту, как пишет в биографии Черчилля Гилберт, мужчина стал представителем в парламенте надежнейшего округа, он входил в число представителей кабинета министров, всегда был в центре происходящего и мог влиять на ситуацию. Тот, кого раньше называли слишком уж торопящимся, стал зрелым, и отрицать это не представлялось возможным. Будучи тридцатипятилетним, он занял положение министра внутренних дел, а вместе с тем получил доступ к широчайшим полномочиям. Теперь в его зоне ведения были все места принудительного заключения, колонии для содержания несовершеннолетних, столичная полиция, пожарные, дороги. Черчилль главенствовал над процессами иммиграции, занимался шахтами, контролировал рыболовную, сельскохозяйственную отрасли, был в курсе ситуации с мостами и каналами.

Возможности и ресурсы

Как рассказывает в своей книге Гилберт Мартин, в биографии Черчилля в этот момент было не слишком много важных поворотов, зато повседневная жизнь политика была насыщена значимыми событиями. Министерство, которым он теперь заведовал, частично отвечало за выборы в парламент, а также рекомендовало королю, кого среди преступников можно помиловать. Сам министр обязан был находиться в комнате в момент рождения королевского ребенка. Его областью ответственности было провозглашение короля, вступавшего на престол, а также выбор и представление народу наследника. Многообразие функций дополняло написание в адрес короля каждый день письменных ответов о проходящих среди парламентариев дебатах. Современники отмечали, что именно эту часть своей работы Уинстон исполнял особенно ответственно и с любовью.

Постепенно приближалась Первая мировая, а вместе с ней и новые сдвиги в политике. Биография Уинстона Черчилля должна была пополниться новыми событиями. Так и произошло. По мере приближения войны политик стал все больше внимания уделять положению дел на международной арене, он тратил время, осваивая тонкости англо-европейских отношений. Собранные им сведения, генерированные идеи, данные от специалистов в военной сфере стали базой меморандума, посвященного тому, что Черчилль назвал «континентальной проблемой», рассмотрев ее в первую очередь применительно к военным аспектам. Меморандум отдали премьер-министру, а успехи Черчилля признала общественность.

Новые шаги

Как известно из описанной выше биографии Черчилля, будучи юношей, политик получил довольно скоромное образование в военной сфере, поэтому его успехи, связанные с меморандумом, оценивались особенно высоко. Только на базе данных из кавалерийской школы он вряд ли смог бы столь детально разобраться в военных нюансах. Тем не менее, документ был составлен профессионально, а его автор собрал уникальные и полезные мнения, сделал разумные выводы, прибегнул к анализу и оценил все сам. Воображение и способность логически рассуждать, проявленная при составлении документа, впечатляли. Черчилль предложил откинуть все иллюзии относительно мирного развития событий и признать, что Германия представляет собой агрессора, и войны с ней избежать не получится.

Согласно высказанным современниками отзывам, книгам о биографии Уинстона Черчилля, опубликованным многочисленными изданиями, в юности политический деятель был известен своими убеждениями относительно необходимости в военных действиях прибегать к возможностям флота. Армия страны была относительно немногочисленной, и Черчилль считал, что в сравнении с континентальными она слишком слаба и не представляет собой сколько-нибудь значимой силы. По мере становления политик пересмотрел свои взгляды. Черчилль начал решительно противодействовать движению рабочих, и в сочетании с активностью в военных вопросах это дало новый толчок карьере. Асквит предложил Черчиллю рассмотреть возможность перехода в адмиралтейство - уже второй раз, но теперь с иным исходом: политик согласился. МВД перешло новому министру, Маккене, он же сдал ВММ Черчиллю. Это произошло двадцать третьего октября 1911 года.

Стабильность и работа

Переход в область военного дела в биографии Черчилля считается переломным моментом - становление политика завершилось. Новое место требовало приложить все усилия, дабы подготовить державу к войне, начало которой ожидалось со дня на день. Едва лишь боевые действия развернулись, стало ясно, что Черчилль не тратил время зря: флот был полностью готов.

Предполагалось, что военные действия стартуют в 1914, и в этот год никаких водных маневров не производили, но корабли мобилизовали, личный состав был в состоянии боевой готовности, а учения 17-18 июля завершились красочным парадом. После него в норме суда должны были отправиться на базу для отдыха, но флот сконцентрировали, а правительство занялось формулированием позиций страны относительно военных действий. Черчилль требовал вступления в конфликт и мобилизации всех сил державы в минимальный временной промежуток.

Война

Со стороны немецкого правительства официальное сообщение о боевых действиях в отношении России было отправлено в первый день последнего летнего месяца. Тогда же Черчилль, взяв на себя лично всю ответственность за происходящее, мобилизовал военные корабли. Он немало рисковал, ведь самоуправство такого уровня могло прийтись не по вкусу власть имущим, но в этот раз все обошлось, решение Черчилля на следующий день было поддержано правительством, а четвертого августа страна вступила в военный международный конфликт. Казалось, перед Уинстоном открываются новые перспективы, но самоуверенность политика стала источником неприятностей, а враги встречались ему гораздо чаще друзей, вынудив, в конечном счете, отказаться от любимой области деятельности.

Выход из Первой мировой для политика не был поводом считать, что конфликты окончены, и это видно из рассказов в биографии о Черчилле и Сталине. Уже тогда английский министр был уверен, что столкновений с Советской Россией избежать не получится, но в 1921 пришлось признать неудачи срыва советского прогресса. Англия признала правительство большевиков, и Черчиллю, казалось бы, в среде военных заняться было больше нечем.

Этот же год, как известно из биографии Уинстона Черчилля, семье его дался непросто. Мать политика умерла, ей было 67, причиной стало заражение крови. Не успел мужчина восстановиться после этого события, как скончалась дочка, девочка двух лет от роду, названная Мэриголд.

В этом же году государственный деятель был переведен в Министерство колоний, где требовалась твердая рука инициативного политика, способного справиться с освободительными колониальными движениями.

Темная полоса

1922 год был отмечен выборами и первым поражением Черчилля - в первые раз за последние 22 года он не вошел в состав парламента, остался буквально не у дел, а доктора настоятельно рекомендовали взять отдых. Вместе с женой политик отбыл на французский юг. Близкие друзья отмечали, что в этот момент на продолжении прежней карьеры стоял жирный крест. Казалось, что в будущем можно рассчитывать только на литературные успехи. Впрочем, вскоре оказалось, что это преждевременные выводы и списывать Уинстона со счетов было рано. Сам он придерживался иных взглядов, более того, был убежден, что путь назад есть - нужно лишь снова попасть к консерваторам. Черчиллю в очередной раз повезло. В 1923 лидер партии подал в отставку, и Уинстон лишился своего основного оппонента. Главным в консервативном лагере назначили Болдуина, контактировавшего с Черчиллем. Парламент распустили, назначили новые выборы на последний месяц 1923 года под знаменами протекционизма, и Черчилль получил возможность снова попасть в число парламентариев, правда, опять без желаемого успеха.

Неудача стала поводом для активного нападения на лейбористов. Это подорвало имидж государственного деятеля, зато подарило ему любовь трудящихся. Консерваторы выдвинули Черчилля от Эппинга, и 24 октября он снова стал парламентарием. В сформированном Болдуином правительстве ему досталась должность ответственного за финансовые аспекты министра.

Продвижение к концу

В 1929 году у руля встали лейбористы, Черчилль оказался вне власти, а в 1935 вообще решили, что будущего у него нет. Правда, политик сконцентрировался на немецкой опасности и нацистах, желавших реванша, на фоне чего государственный деятель получил новый шанс. Конференция по разоружению не дала желаемого результата, и тут оказались как нельзя кстати представления Уинстона относительно технической мощи держав. В день, когда Германия напала на Польшу, Черчилль был приглашен в гости к премьер-министру, чья политика потерпела крах. В 1940 году власть вернулась в руки Черчилля, новое правительство формировал он.

В 1945 году в качестве основной угрозы он стал оценивать Россию и предлагал сформировать новый фронт. В мае этого же года он подал в отставку. Консерваторы потеряли все свои позиции в ходе выборов. Ближайшие шесть лет народ все больше уверялся в социализме как в положительном общественном строе. В 1946 именно с его слов началась холодная война, а в 1951 он смог занять пост премьер-министра. К этому времени Черчиллю было 77, он стал туг на ухо, его реакции и острота ума ухудшились. В следующем году умер король Георг VI, а его дочь наградила Черчилля орденом Подвязки.

В 1955 им было принято решение полностью отойти от власти. Отставку подготовили тихо, на покой политика проводили с почетом, и все формальные аспекты уладили к пятому апреля. В 1963 он получил статус почетного гражданина Америки. Еще спустя два года он простудился, а двадцать четвертого января 1965 года Черчилль умер. Торжественность похоронной церемонии была сравнима с той, что организуют для королей, длилась она несколько суток, а останки захоронили на семейной могиле в Бладоне.