Пожалуй, ключевая фигура европейской философии первой половины XX века. Он не только подверг глубокому анализу и реинтерпретации существующие философские идеи, начиная от античности до своего времени (сочинения Аристотеля, Платона, Канта, Гегеля, Ницше), но и попытался создать целостную систему - учение о бытии как основе человеческого существования. Хайдеггер был уверен, что отношение сущего и бытия уже в античности было осмысленно неверно, декартовское же разделение мира на субъект/объект стало величайшей погрешностью философии, которая в итоге привела к онтологическому нигилизму философии XX века. И чтобы исправить эту погрешность, которая имела серьёзные последствия для философии, истории, культуры, необходимо вернуться к «ведущему вопросу философии» (Leitfrage) - вопросу соотношения бытия (Sein) и сущего (Seiende). Как отмечает профессор А.Г. Дугин, «что пошло «не так», почему оно пошло именно «не так», и как надо «так» – составляет основной нерв философии Мартина Хайдеггера».

Собственно, об этом с большей убедительностью расскажут специалисты. Сегодня Моноклер выбрал лекции по философии Мартина Хайдеггера и предлагает вам посмотреть их. Лекторы - российский общественный деятель, философ, политолог, социолог Александр Дугин и доктор философских наук Нелли Васильевна Мотрошилова. Лекции Нелли Мотрошиловой в большей степени представляют собой общий обзор творчества мыслителя, в то время как лекции профессора Дугина являются самым настоящим погружением в анализ того, что из себя представляет философия Мартина Хайдеггера его философский метаязык. Как говорится, на любой вкус.

Лекция #1

Лекции о Мартине Хайдеггере, которые прочитала Нелли Мотрошилова, в основном, сконцентрированы на его биографии, каких-то веховых событиях жизни, повлиявших на философа. Кроме того, здесь рассматривается фундаментальный труд Хайдеггера «Бытие и время», в котором была пересмотрена категориальная система бытия, главный вопрос философии, понятие Da Sein («бытие-в-себе» «тут-бытие»), введённое Хайдеггером в философский контекст, и такие специфические категории, как «озабоченность» («Sorge») , «брошенность в мир» (Geworfenheit), «ужас» (Furcht).

Лекция #2

Мартин Хайдеггер: драмы жизни и метаморфозы философских идей

В этой лекции о Мартине Хайдеггере речь как раз идёт о метаморфозах его философских идей. Почему «Бытие и время» считается «книгой книг» XX века? Как Хайдеггер деконструировал учение о бытии? В чём заключалась суть спора Хайдеггера и неокантианца Кассира? Понимал ли Хайдеггер, как влияло время на его теорию? Как складывались отношения Хайдеггера с национал-социалистической верхушкой страны? В чём Хайдеггер упрекал учёных? Куда исчезает слово Da sein («бытие-в-себе») в послевоенных работах Хайдеггера? Как меняется философия Хайдеггера на протяжении его творчества? Всё это есть в лекции Нелли Мотрошиловой.

Лекция#3

«Чёрные тетради» Мартина Хайдеггера

Лекция, прочитанная доктором философских наук Нелли Мотрошиловой в рамках проекта Института философии РАН «Анатомия философии: как работает текст», посвящена поздним дневниковым записям Мартина Хайдеггера 1931–1941 и сконцентрирована на проблеме, связанной с ректорством великого философа во время правления Гитлера: можно ли объяснить связь Хайдеггера с национал-социализмом, его ненависть к либерализму и демократии и равнодушие (если не больше) к массовому уничтожению людей его психологическими особенностями, поколенческими заблуждениями или характерным для интеллектуалов его круга правоконсервативным романтизмом? Или же к его выбору нужно отнестись всерьез - как к позитивному или негативному итогу развития самого картезианского ratio и европейской метафизики в целом? Дело ли философии «забота» о полисе или их нужно оградить друг от друга? И нужно ли нам, размышляя об этом, абстрагироваться от сегодняшней ситуации в нашем с вами полисе?

Лекция #4

Хайдеггер как самый западный из западных философов

В первой из четырёх своих лекций о Мартине Хайдеггере профессор Дугин рассказывает, почему наследие философа в русскоязычном контексте глубоко специфично и далеко от идей самого Хайдеггера, об особенностях развития западно-европейкой философии, «главном вопросе философии», «вечернем мышлении», метаязыке философии Хайдеггера, его отношениях с национал-социалистами и концепции планетаризма.

Лекция #5

Мартин Хайдеггер 2: Das Geviert

Что такое «другое начало» (die andere Anfang) для Хайдеггера? Из чего состоит фундаментально-онтологическая структура бытия «Четверица» (Das Geviert)? В чём её смысл? В чём заключается сущность человеческого существования (Gestell)? Как, по Хайдеггеру, человек из поэта превращается в производителя? Где выход? Всему этому посвящена вторая лекция профессора Дугина.

За время своей философской деятельности Хайдеггер разработал множество примечательных идей. Проблема в том, что существует немало различных их интерпретаций, и, в зависимости от исследовательского подхода, творчество Хайдеггера (особенно позднее) может приобретать очень разные облики. Попытаюсь кратко изложить важнейшие, на мой взгляд, идеи.

Хайдеггер этапа написания "Бытия и времени" не был удовлетворен феноменологией Гуссерля, которая подразумевала картезианский и кантианский дуализм субъекта/объекта, сознания/реальности. Хайдеггер считал, что приняв словарь европейской философской традиции, Гуссерль заодно принимает все существующие в ней стереотипы. Чтобы сделать мир единым, следует вернуться к самым истокам философии, до того, как Декарт расколол мир на субъект/объект, начать с Бытия, а не с отрезанного от реального мира сознания - картезианского конструкта. По мнению Хайдеггера, лучшим началом для этого было обращение к досократикам.

Центральная концепция "Бытия и времени" - Dasein. Dasein это нечто, что способно задавать философские вопросы, чье бытие базируется на нем самом. Это не "субъект" в картезианском смысле, скорее "субъект-объект". Один из конституирующих элементов Dasein - бытие-в-мире (in-der-Welt-sein). Бытие-в-мире это взаимодействие с миром, воздействие на мир, реакции на стимулы мира, постоянное привычное поведение, совершенно не обязательно "осмысленное" или "рациональное" - просто привычное, повседневное. Это абсолютно центральная идея ранней философии Хайдеггера - первичность и базовость обычных, привычных, каждодневных поведенческих практик. На этих практиках базируются все остальные способы понимания бытия. Витгенштейн называл эту сумму человеческих практик ("бэкграунд") "the whole hurly-burly" (что-то вроде "вся эта мешанина"), и считал, что ее невозможно исследовать и четко категоризировать. Хайдеггер же считал, что можно, и "Бытие и время" посвящено как раз этой задаче - исследованию и структурированию "экзистенциальных структур бытия".

Таким образом он описал все аспекты человеческой феноменологии - социальные взаимодействия ("настроение", Befindlichkeit), пространство, язык и коммуникацию, время. Причем в каждом случае более базовым и дающим возможность дальнейшего раскрытия и понимания мира является обычный, привычный поведенческий уровень. Все было бы слишком долго рассказывать, но приведу один пример. При взаимодействии с миром применяются инструменты (Zeug). Инструмент существует в контексте целостной референциальной сети практик и значений, и поэтому привычен, незаметен, когда используется. Хайдеггер называл это "сподручность" (Zuhandenheit). Но есть и другой способ посмотреть на инструмент - например, когда он сломан и становится заметен - абстрактно, как на субстанцию со свойствами. Это называется Vorhandenheit ("присутствует под рукой", но смысловой перевод - что-то вроде "перед глазами"). Zuhandenheit является более базовым и необходим для понимания вещи как Vorhandenheit. Примерно так же со всеми другими структурами бытия.

"Понимание" - еще один важный момент "Бытия и времени". Для Хайдеггера понимание мира это его постепенное раскрытие (Erschlossenheit) с помощью постоянного, протяженного во времени перехода от "себя" к "миру" и обратно (напомню, что "я" и "мир" - Dasein - являются целым, именно поэтому правильнее назвать это субъект-объект), и дополнения контекста о том и другом. Это т.н. герменевтический круг - идея, играющая очень важную роль во всем творчестве Хайдеггера.

Почему поведенческий уровень в любом случае является базовым и необходимым для дальнейшего понимания мира? Потому что человек "вброшен" (Geworfen, "вброшенность" - Geworfenheit) в мир - он по определению уже находится в традиции, в историческом контексте, в сети практик и пресуппозиций, в "бэкграунде". Эта идея в корне противоречит философии, начавшейся с Бэкона и Декарта, и особенно философии Просвещения, которая выделяла философу или ученому некую привилегированную позицию, дающую возможность объективного взгляда "со стороны". Также она подразумевает отсутствие какой-либо сущности человека, "человеческой природы" (еще одна идея философии Просвещения). Человек вброшен, он бытие в историческом контексте, его сущность - это его существование, не больше и не меньше. "Объективное" научное исследование это идеализация и абстракция. Ученый всегда находится в историческом контексте и может только интерпретировать, но не производить абсолютное знание. Это центральная мысль постмодернового понимания науки, давшего начало таким дисциплинам, как социология науки. Книги Бруно Латура "Лабораторная жизнь" ("Laboratory life") и "Мы никогда не были современными" ("Nous n"avons jamais ete modernes", "We have never been modern") - из самых популярных ее озвучиваний. Но следует заметить, что это не исключительно идея Хайдеггера. Например, для "критической теории" Франкфуртской школы центральной была похожая концепция т.н. "имманентной критики" - "критики изнутри".

Социальная философия начиная с Гоббса и Адама Смита, а особенно философия Просвещения, подразумевала, что человек это индивидуальный агент, которому присуща определенная природа. Хайдеггер показал, что это не так - сути человека не существует, мир целостен, и это сумма человеческих практик. Основываясь на таком понимании объекта социологического исследования, а также на других высказанных Хайдеггером и его последователем Мерло-Понти идеях, Пьер Бурдье разработал влиятельную школу социологии. Например, "хабитус" ("габитус", habitus) Бурдье - в определенном смысле синоним Sorge и соседних концепций, а "социальное поле" - синоним контекста той или иной человеческой практики в референциальном целом.

Влияние "среднего" и "позднего" (т.е., после "Поворота", die Kehre) Хайдеггера на социологию не так однозначно. С одной стороны, в "Истоке художественного творения" (Der Ursprung des Kunstwerkes) можно проследить ранние идеи, важные для социологии - в частности, образование референциальной сети практик, целостного контекста вокруг "произведения искусства" (например, храма). Но в целом, склонность позднего Хайдеггера к вычурной, тщательно подобранной терминологии (где важную роль играет даже выбор фонем), и, как следствие, его явная анти-витгенштейнианская позиция - идиосинкразичный словарь против контекстуальных практик, "языковых игр" - как мне кажется, позволяет сказать, что поздний Хайдеггер не имел какого-либо заметного значения для социологии.

Суммируя: Хайдеггер один из важнейших мыслителей 20 в. - на мой взгляд, самый важный (вместе с Витгенштейном). Концепции и отчасти даже терминология Хайдеггера прочно вошли в обиход некоторых дисциплин, и особенно социологии.

Мартин Хайдеггер (1880--1976) -- немецкий философ-экзистенциалист. Экзистенциализм (от позднелат. exsistentia -- существование) -- “философия существования”, одно из самых модных философских течений в середине XX в., явившее собой “самое непосредственное выражение современности, ее затерянности, ее безысходности... Экзистенциальная философия выражает общее чувство времени: чувство упадка, бессмысленности и безысходности всего происходящего... Экзистенциальная философия -- это философия радикальной конечности”.

Согласно экзистенциализму, задача философии -- заниматься не столько науками в их классическом рационалистическом выражении, сколько вопросами сугубо индивидуально-человеческого бытия. Человек помимо своей воли заброшен в этот мир, в свою судьбу и живет в чужом для себя мире. Его бытие окружено со всех сторон какими-то таинственными знаками, символами. Для чего живет человек? В чем смысл его жизни? Каково место человека в мире? Каков выбор им своего жизненного пути? Это действительно очень важные вопросы, которые не могут не волновать людей. Экзистенциалисты исходят из единичного человеческого существования, которое характеризуется комплексом отрицательных эмоций -- озабоченность, страх, сознание приближающегося конца своего бытия. При рассмотрении всех этих и других проблем представители экзистенциализма высказали немало глубоких и тонких наблюдений и соображений.

Наиболее крупные представители экзистенциализма -- М. Хайдеггер, К. Ясперс в Германии; Г.О. Марсель, Ж.П. Сартр, А. Камю во Франции; Аббаньяно в Италии; Баррет в США. Свой метод эта философия в значительной мере заимствовала у феноменологии Э. Гуссерля.

В своем труде “Бытие и время” М. Хайдеггер поставил во главу угла вопрос о смысле бытия, который, по его мнению, оказался “забытым” традиционной философией. Хайдеггер стремился раскрыть этот смысл путем анализа проблемы бытия человека в мире.

Собственно лишь человеку свойственно осмысление бытия, именно ему “открыто бытие”, именно такое бытие -- экзистенция и есть тот фундамент, на котором должна строиться онтология нельзя, пытаясь осмыслить мир, забывать о самом осмысливающем -- человеке. Хайдеггер перенес акцент на бытие: для вопрошающего человека бытие раскрывается и высвечивается через все, что люди познают и делают. Человек не может смотреть на мир иначе, чем сквозь призму своего бытия, разума, чувств, воли, вместе с тем вопрошая о бытии как таковом. Для человека мыслящего характерно стремление повсюду быть дома в совокупном целом, во всем мировоздании. Это целое и есть наш мир -- он наш дом. Поскольку конечную основу человеческого бытия составляет его временность, преходящность, конечность, постольку прежде всего время должно быть рассмотрено как наисущественнейшая характеристика бытия. Обычно же бытие человеком анализировалось специально и обстоятельно в контексте времени и лишь в рамках настоящего времени как “вечного присутствия”. По Хайдеггеру, личность остро переживает временность бытия, но ориентация на будущее дает личности подлинное существование, а “вечное ограничение настоящим” приводит к тому, что мир вещей в их повседневности заслоняет от личности ее конечность. Такие идеи, как “забота”, “страх”, “вина” и т.п., выражают духовный опыт личности, чувствующей, свою уникальность, а вместе с тем однократность, смертность. Он сосредоточивается на индивидуальном начале в бытии человека -- на личностном выборе, ответственности, поисках собственного Я, ставя при этом экзистенцию в связь с миром в целом.

В дальнейшем по мере своего философского развития Хайдеггер перешел к анализу идей, выражающих не столько личностно-нравственную, сколько безлично-космическую суть бытия: “бытие и ничто”, “скрытое и открытое бытие”, “земное и небесное”, “человеческое и божественное”. Вместе с тем ему свойственно стремление осмыслить природу самого человека, исходя из “истины бытия”, т.е. исходя уже из более широкого, даже предельно широкого осмысления самой категории бытия.

Исследуя истоки метафизического способа мышления и мировоззрения в целом, Хайдеггер стремится показать, как метафизика, являясь основой всей европейской духовной жизни, постепенно мировоззренчески подготавливает новую науку и технику, которые ставят своей целью подчинение всего сущего человеку и порождают стиль жизни современного общества, в частности, его урбанизацию и “омассовление” культуры. Истоки метафизики, по Хайдеггеру, восходят к Платону и даже к Пармениду, положившим начало рационалистического осмысления сущего и истолкованию мышления как созерцания вечных реалий, т.е. чего-то самотождественного и пребывающего. В противоположность этой традиции Хайдеггер для характеристики истинного мышления употребляет термин “вслушивание”: бытие нельзя просто созерцать -- ему можно и нужно только внимать. Преодоление метафизического мышления требует, по Хайдеггеру, возвращения к изначальным, но нереализованным возможностям европейской культуры, к той “досократовской” Греции, которая еще жила “в истине бытия”. Такое воззрение возможно потому, что (хоть и “забытое”) бытие все же еще живет в самом интимном лоне культуры -- в языке: “Язык -- это дом бытия”. Однако при современном отношении к языку как к орудию он технизируется, становится лишь средством передачи информации и поэтому умирает как подлинная “речь”, как “речение”, “сказание”, поэтому теряется та последняя нить, которая связывает человека и его культуру с бытием, а сам язык становится мертвым. Вот почему задача “вслушивания” характеризуется Хайдеггером как всемирно-историческая. Выходит так, что не люди говорят языком, а язык “говорит” людям и “людьми”. Язык, открывающий “истину” бытия, продолжает жить прежде всего в произведениях поэтов (не случайно Хайдеггер обратился к исследованию творчества Ф. Гельдерлина, Р. Рильке и др.). Он был близок духу немецкого романтизма, выражая романтическое отношение к искусству как хранилищу бытия, дающему человеку “защищенность” и “надежность”. В последние годы жизни в поисках бытия Хайдеггер все чаще обращал свой взор на Восток, в частности к дзэн-буддизму, с которым его роднили тоска по “невыразимому” и “неизреченному”, склонность к мистическому созерцанию и метафорическому выражению.

Одновременно с К. Ясперсом жил и творил другой выдающийся немецкий философ-экзистенциалист М. Хайдеггер (1889 - 1976). Рано обнаружив одаренность, он, сын скромного ремесленника, благодаря религиозным наставникам, получил возможность учиться, закончить католический университет. Уже студентом Хайдеггер начинает печатать свои первые работы. Вначале это были стихи, краткие заметки и хвалебные рецензии, которые появлялись преимущественно в католической прессе.

Вот показательный отрывок из одной такой рецензии. Речь в ней идет о малоизвестном датском писателе И. Иоргенсене, который выступал как сторонник и пропагандист учения Ч. Дарвина, но затем "обратился" в правоверного католика.

"В наши дни, - писал М. Хайдеггер, - много говорят о "личности". И философия находят новые ценностные понятия. Наряду с критическими, моральными, эстетическими они оперируют, по крайней мере, в литературе, также и "ценностями личности". Личность художника выходит на первый план. Много приходится слышать об интересных людях. Денди О. Уайльд, гениальный пьяница П. Верлен, великий бродяга М. Горький, сверхчеловек Ницше - таковы интереснейшие люди. И если кто-то из них в снизошедший час благодати осознает великую ложь своей цыганской жизни, разбивает алтарь ложных богов и становится христианином, то его называют "пошлым", "отвратительным". Иоханн Иоргенсен сделал этот шаг. И не тяга к сенсации привела к обращению - нет, то была глубокая, горькая серьезность".

Талантливый студент увлекается философией. Показательно при этом, что уже в первых публикациях философского плана у Хайдеггера отчетливо звучит тема маленького человека, униженного и оскорбленного, потерянного в большом мире. Другими словами, М. Хайдеггер в поисках собственного пути в философии изначально обнаруживает тягу к экзистенциалистскому восприятию мира. В конечном итоге он подходит к нему, порывая (показательный момент!) с католицизмом.

Можно без преувеличения сказать, что Хайдеггер был подлинным основателем немецкого экзистенциализма.

В 1927 г. вышла в свет основная книга философа "Бытие и время", которая вскоре приобрела широкую известность не только в Германии, но и в других европейских странах. Ее появление ознаменовало возникновение нового направления, выявление его специфической программы.

Лейтмотив "Бытия и времени" вытекает из констатации глубокого внутреннего трагизма "вопрошания о бытии". Он без труда обнаруживается, по Хайдеггеру, в любую эпоху, но с новой и особой силой звучит в наш век. В самом деле. Кто из честных мыслителей сегодня смог бы отрицать трагизм человеческого бытия, который не только не снят, но и усугублен? Кто из них не остановился перед громадной трудностью найти и предложить выход? Если и были предложения, разве не оказывались они при ближайшем рассмотрении лишь иллюзией в лучшем случае?

В "Бытии и времени" Хайдеггер определяет свой метод - феноменологический (феномен - с греч. "то, что себя обнаруживает", "самообнаруживающееся", "открытое", "себя-в-самом-обнаруживающее") - как герменевтическую феноменологию. Определение феноменологии как герменевтики было своего рода попыткой "вслушивающегося созерцания", то есть созерцания того, что слышится в слове, в языке. Такой философский метод значительно ближе к художественному способу рассмотрения мира, чем к научному. Хайдеггер постоянно подчеркивает, что научное мышление, идущее от явления к скрытой за ним сущности, отличается от философского, рассматривающего истину как "открытость", "нескрытость" бытия, то есть феноменологически. Если традиционная рационалистическая философия усматривала критерий истинности мышления в очевидности мыслимого, то Хайдеггер настаивает на том, что истинное мышление не руководствуется принципом очевидности.

Если для традиционной рационалистической философии характерно понимание мышления как видения, то у Хайдеггера мышление определяется как "вслушивание", "прислушивание". Не случайно предметом исследования позднего Хайдеггера становится главным образом поэзия.

Основная мысль герменевтической феноменологии философа - это мысль о человеческом существовании как исходном моменте осмысления всего сущего. Эта мысль развертывается в учении о "бытии человека".

Понятия, посредством которых описывается структура бытия человека, Хайдеггер именует "экзистенциалами", отличая их тем самым от "категорий", с помощью которых бытие описывала более традиционная философия, начиная с Аристотеля. "Экзистенциалами" же они называются потому, что "сущность" человеческого бытия Хайдеггер видит в "экзистенции".

Структуру человеческого бытия в ее целостности Хайдеггер обозначает как "заботу". Она представляет собой единство трех моментов: "бытия-в-мире", "забегания-вперед" и "бытия-при-внутримировом-сущем".

То есть "забота", по Хайдеггеру, есть целостная структура, которая означает: "быть-всегда-уже-впереди-себя-в-мире-в-качестве-бытия-при-внутримировом-сущем".

При ближайшем рассмотрении обнаруживается, что каждый из перечисленных моментов заботы есть также определенный модус времени: "бытие-в-мире" есть модус прошлого, "забегание вперед" - модус будущего, "бытие-при" - настоящего. Эти три модуса, взаимно проникая друг в друга, и составляют единый феномен "заботы".

В зависимости от того, какой модус времени оказывается выдвинутым на первый план, Хайдеггер различает два способа существования человека: подлинный и неподлинный.

Для неподлинного существования, по Хайдеггеру, характерны следующие черты (перевес моментов настоящего):

- "мир вещей" заслоняет от человека его конечность;

Бытие целиком поглощено своей средой, предметной или социальной;

Бытие склонно рассматривать себя как вещь;

Возникает так называемый объективный взгляд на личность;

Возникает феномен усредненности: "средний", простой человек становится на место действительного человека и принимается за такового;

Индивиды полностью "взаимозаменяемы".

Подлинное существование характеризуется:

Перевесом моментов будущего;

Направленностью к смерти;

Осознанием человеком своей историчности, конечности и свободы;

Тем, что бытие достижимо только "перед лицом смерти".

По Хадеггеру, человек вырывается за пределы неподлинного существования, ощутив "экзистенциальный страх". Этот страх не есть боязнь чего-то конкретного. "То, чего страшится человек, есть само бытие-в-мире", - подчеркивает Хайдеггер; страх - это "основная настроенность" человеческого бытия. Страх как, в основе своей страх смерти, раскрывает перед человеком новую перспективу - смерть. "Бытие к смерти есть по существу страх", - пишет Хайдеггер.

Неподлинное существование влечет за собой также неподлинный способ философствования. Для обозначения этого способа Хайдеггер использует понятие метафизики. Это понятие занимает большое место во втором периоде философского развития Хайдеггера, когда он, критикуя метафизическое миросозерцание, тем самым показывает, чем не является бытие.

Метафизика для Хайдеггера - это не только философская концепция или способ мышления. Метафизика трактуется им как источник всей современной европейской культуры и современного уклада жизни. Именно метафизика, по Хайдеггеру, есть основа современной науки и техники, ставящих своей целью подчинение мира человеку, она же - основа современного искусства, сделавшего своим предметом не бытие, а сущее, современной иррелигиозности (обезбожения мира, утраты им всего "святого и священного") и, наконец, - основа самого стиля жизни человека, урбанизированного и "омассовленного", рассматривающего все существующее как средство для реализации чисто практических целей и "забывшего бытие".

Метафизика - это такое восприятие окружающего мира, при котором любая действительность выступает в форме "предмета", воспринимается как нечто предметное.

Тот факт, что вся действительность выступает для человека в форме предметности, является, по Хайдеггеру, результатом определенного отношения человека к окружающей природе, другим людям и самому себе, а именно, субъект-объектного отношения.

Но отношение субъект-объект не есть единственно возможное. Оно возникает в определенную историческую - метафизическую эпоху.

Вопрос о преодолении метафизики для Хайдеггера - это вопрос о возможности вернуться к изначальным, но не реализованным возможностям европейской культуры, вернуться к ее колыбели - досократовской и допарменидовской Греции, когда бытие еще не было предано забвению. Такое возвращение, по Хайдеггеру, возможно потому, что хотя современность и "забыла бытие", но оно все еще живет в лоне этой культуры. "Обиталищем бытия" является язык. Современное отношение к языку как к "орудию" превращает его в простой "предмет". Язык технизируется, становится средством передачи информации и тем самым окончательно умирает как "речь", "речение", "сказание". Смерть языка - это самая большая опасность, которую несет с собой метафизика, так как теряется последняя ниточка, которая связывала человека с бытием.

Язык, по Хайдеггеру, продолжает жить прежде всего в произведениях великих поэтов, которые прислушиваются к "голосу бытия". Поэтому услышать то, что говорит язык через этих своих "вестников бытия" - значит "встать в просвет истины бытия".

Целый ряд своих статей и докладов последних лет Хайдеггер посвящает анализу произведений своих любимых поэтов.

Хайдеггер на считает возможным вести этот анализ на языке дискурсивного, выраженного в понятиях, философского мышления.

Дискурсивное мышление - это язык метафизики. А на этом языке невозможно сказать, что такое бытие, поскольку сама суть метафизики состоит в неспособности мыслить бытие. Поэтому Хайдеггер стремится разрушить понятийный способ мышления, возродить дологический, нерасчлененный язык.

На научное мышление, не логика понятий, а поэтические символы, по Хайдеггеру, могут открыть доступ к бытию.

Говоря о М. Хайдеггере, обычно вспоминают о его "падении", которое началось, когда философ, во многом вопреки своим мыслям, высказанным в "Бытии и времени", стал заигрывать с идеями нацистов, поверив (другой вопрос, насколько глубоко) А. Гитлеру.

Экзистенциализм и нацистская идеология - далеко не одно и то же. Но, хотим мы это прямо признать или нет, у них есть точки соприкосновения. Что как не чувство заброшенности, страха в условиях мирового и глубокого национального кризиса если не породило, то явно усилило и то, и другое?

В 50-е годы Хайдеггер возвращается к серьезной исследовательской работе, углубляя и усиливая высказанные ранее экзистенциалистские идеи. Как и К. Ясперса, М. Хайдеггера теперь серьезно беспокоит техника, которая становится открыто враждебной человеку, отрывает его от земли, лишает естественных корней. Беспокойство растет. В интервью журналу "Шпигель" (1966) философ с тревогой замечает: "Я не знаю, испугались ли Вы, - я, во всяком случае, испугался, когда недавно смотрел фотоснимки Земли, сделанные с Луны. Нам даже не нужно атомной бомбы, искоренение человека налицо. У нас теперь сохранились лишь чисто технические отношения. То, где человек живет теперь, - это уже не Земля".

Образование

Мартин Хайдеггер считается одним из самых выдающихся (если не величайших) философов XX века. При этом до сих пор отношение к его творчеству остается неоднозначным. Кто-то считает его придурошным словоблудом, а кто-то профетическим мыслителем, точно уловившем основные направления современного исторического процесса. Concepture пытается разобраться в ключевых моментах философии немецкого мыслителя.

Предуведомление: если не нравится музыка (она зацикленна) просто отключите звук во вкладке

Тропы мысли Хайдеггера

Необходимо сразу отметить, что к философии Хайдеггерра нельзя подходить со стандартными схемами мышления. Тропы мысли Хайдеггера пролегают в совершенно иной области, нежели традиционная метафизика. И для того, чтобы хотя бы претендовать на возможность какого-то понимания, в первую очередь следует отказаться от привычки «мыслить картинками» (Мамардашвили). Оригинальность Хайдеггеровской философии заключается в особом характере понимания им Бытия. Как правило, люди мыслят следующим образом: есть какая-то вещь и она что-то делает (выполняет свою функцию). Например, камень лежит, собака бегает, человек говорит. Хайдеггер ставит радикальный вопрос, а что вообще значит «есть»? Одинаково ли это «есть» у камня, собаки и человека. И приходит к выводу, что не одинаково. Камень - наличествует, собака - пребывает, а человек - экзистирует. Эк-зистировать значит вы-ступать за пределы своего наличного существования. В этом и состоит главная особенность положения человека в мире. Он принципиально открыт сущему, не являясь замкнутым в себе предметом. Человек внимает обращенному к нему сущему.

Традиционные философско-психологические представления трактовали человека как субъект, личность, Я, психику, сознание. Хайдеггер именует существо человека Dasein. Это слово принято переводить как «вот-бытие». Важно понять, что указание «вот» вовсе не подразумевает некоторое место в пространстве. Dasein означает удерживание открытости значениям данностей сущего. Хайдеггер пишет: «Человек существует таким образом, что он есть «вот Бытия», т.е. его просвет».

Что такое бытие по Хайдеггеру?

Прежде всего, нужно сказать, что Хайдеггер мыслит Бытие исторически, а не категориально (вневременно). Это значит, что способы явленности Бытия в сущем изменялись во времени. Например, досократики понимали Бытие как «фюзис», вещественно-природное начало; Платон как «сущность» (идею вещей); Аристотель как «энергию» (переход от возможности к действительности) и т. д. При этом Хайдеггер считал, что происходит все большее и большее забвение Бытия. Древние мыслители были куда ближе к первоначальной открытости мышления Бытию. В дальнейшем мышление все более и более замыкается в самом себе. Об этом свидетельствует возникающая в Новом Времени субъективно-идеалистическая философия, которая утверждает, что мышление первично по отношению к бытию, что именно оно конституирует мир.

В своих черновиках Хайдеггер создает очерк истории забвения Бытия, его трансформации в мышлении:

Fusiz (Досократики)

Ousia (Платон)

Energia (Аристотель)

Actus (Схоласты)

Perceptum (Декарт, Беркли, Юм)

Objectum (Кант)

Wirklichkeit (Лейбниц)

Wille und Vernunft (Фихте, Шеллинг, Гегель, Шопенгауэр)

Machenschaft (Ницше, Дильтей, Бергсон)

Seinsverlassenheit (марксизм, прагматизм)

Как понимает Бытие сам Хайдеггер?

Поскольку Бытие было подвержено забвению, чтобы говорить о нем, нужно расчистить путь для мысли к нему, а также путь к языку, способному о нем высказываться. Поэтому язык Хайдеггера чудовищно сложен. Он представляет собой огромные неповоротливые конструкции, заканчивая читать которые, забываешь, что было в начале. Сам Хайдеггер по поводу неудобности изложения своих мыслей говорил, что поскольку речь идет о совершенно иных принципах мышления, для него необходимо создавать собственный особый язык. «Неуклюжесть» слога Хайдеггера обусловлена тем, что на территории этого нового языка он является первопроходцем. Так что одной из задач последующих поколений вполне может стать перевод Хайдеггер на более ясный язык. Вопрос только в том, не будет ли утрачена в процессе перевода глубина мысли Хайдеггера?

Итак, Хайдеггер осмысляет Бытие в ключе Времени (его главная работа так и называется «Бытие и Время»). При этом Хайдеггер отмечает, что ни Бытие, ни Время не являются чем-то сущим, ни одной из вещей сущего. «Если Бытие есть, мы должны были бы неизбежно признать его за нечто сущее и соответственно обнаруживать среди прочего сущего как такое же. Эта аудитория есть.Аудитория есть освещенная. Освещенную аудиторию мы безо всякого и без раздумий признаем за нечто сущее. Однако где во всей аудитории найдем мы это ее “есть”? Нигде среди вещей Бытия мы не найдем». То же и со Временем. «Нигде на часах, показывающих нам время, мы не найдем времени, ни на циферблате, ни в часовом механизме. Равным образом мы не найдем времени на современных технических хронометрах. Напрашивается правило: чем техничнее, т. е. точнее по результатам измерения и эффективнее хронометр, тем меньше повод задуматься кроме того еще и о собственном существе времени».

Про Бытие и Время нельзя сказать, что они суть есть, как, например, есть стул, дерево, стены. Но поскольку о них идет речь, они скорее нечто, чем ничто. Поэтому Хайдегер для обозначения способа, которым Бытие и Время присутствуют в сущем, использует оборот «es gibt». Бибихин переводит его на русский как «имеет место». Бытие и Время имеют место. Бытие имеет место в сущем через впускание присутствия, то есть, открытие потаенности. Бытие означает присутствие. Присутствие означает задевание чем-то существенным человека. Человек - это устоявший в захваченности присутствованием. Человек - тот, кто является постоянным приемником дара присутствия. И именно через приятие этого дара определяется мера человека как человека. Потому что, если некому будет выносить то, что несет дар присутствия, Бытие не просто останется потаенным (нераскрытым), но сам человек окажется вне поле досягаемости имении места Бытия, то есть, перестанет быть человеком. Таким образом, человек есть пастух бытия. Тот, кто заботиться о том, чтобы Бытие в сущем открывалось положенным образом. Открытие Бытия осуществляется при участии Времени. Время однако не следует понимать как некую длительность, или последовательный ряд моментов, или сменяемость этих моментов. Время показывает себя как время, заглядывая в бытие в смысле настоящего. Но настоящего не как «Теперь», а настоящего как «Присутствия».

Выше мы уже давали определение Присутствия как захваченности человека самым существенным. Каким же образом осуществляется эта захваченность? Через Время. Потому что Время не есть только Прошлое (Тогда), Настоящее (Теперь), Будущее (Потом). Оно имеет место как Осуществившееся, Присутствующее, Наступающее. «Нам привычно понимание времени как измеряемого расстояния между двумя временными точками. Такое понимание времени как следования моментов «Теперь» друг за другом заимствовано из представления о трехмерном пространстве. Однако до всякого отсчета времени и независимо от такового имеет место взаимное протяжение наступающего, осуществившегося и настоящего. В наступлении еще-не настоящего (наступающего), так и в осуществленности уже-не настоящего (осуществившемся), и даже в самом настоящем разыгрывается каждый раз свой род касания и вовлечения, т. е. присутствия. Подлежащее такому осмыслению присутствие мы не можем отнести к одному из трех измерений времени, а именно, как это напрашивается, к настоящему. Скорее единство трех измерений времени покоится на игре каждого в пользу другого».

1. А.Дугин - «Мартин Хайдеггер: философия другого Начала»;

2. Р.Сафрански - «Хайдеггер: германский мастер и его время»;

3. Ж.Бофре - «Диалог с Хайдеггером».