Тотальная мобилизация. Беспорядки снаружи, волнения внутри
§ 1. Начало Первой мировой войны. Ход военных действий на Кавказском фронте
Первого августа 1914 г. началась Первая мировая война. Война велась между коалициями: Антантой (Англия, Франция, Россия) и Тройственным Союзом (Германия, Австро-Венгрия, Турция) за передел сфер влияния в мире. В войне добровольно или вынужденно приняли участие большинство государств мира, почему и война получила своё название.
Османская Турция стремилась в ходе войны осуществить программу «Панктюркизма» - присоединить территории, населённые тюркскими народами, включая Закавказье, южные регионы России и Среднюю Азию до Алтая. В свою очередь Россия стремилась присоединить территорию Западной Армении, захватить проливы Босфор и Дарданеллы и выйти к Средиземному морю. Боевые действия между двумя коалициями развернулись на многих фронтах в Европе, Азии и Африке.
На кавказском фронте турки сосредоточили 300 тысячную армию во главе с военным министром Энвером. В октябре 1914 г. турецкие войска повели наступление и сумели захватить некоторые приграничные территории, а также вторглись в западные области Ирана. В зимние месяцы в ходе боёв под Сарыкамышем русские войска разгромили превосходящие турецкие силы и выбили их из Ирана. В течение 1915 г. военные действия продолжались с переменным успехом. В начале 1916 г. русские войска развернули масштабное наступление и, разгромив противника, захватили Баязет, Муш, Алашкерт, крупный город Эрзерум и важный порт на черноморском побережье Трапизон. За 1917 г. активных военных действий на Кавказском фронте не произошло. Деморализованные турецкие войска не пытались предпринять новое наступление, а Февральская и Октябрьская революции 1917 г. в России и смены правительства не дали русскому командованию возможности развить наступление. Пятого декабря 1917 г. между русским и турецким командованием было заключено перемирие.
§ 2. Армянское добровольческое движение. Армянские батальоны
Армянский народ принял активное усастие в Первой мировой войне на стороне стран Антанты. В России в армию было призвано около 200 тысяч армян. В армиях других стран воевали более 50 000 армян. Так как завоевательные планы царизма совпадали с стремлением армянского народа освободить территории Западной Армении от турецкого ига, армянские политические партии вели активную пропаганду по организации добровольческих отрядов общей численностью около 10-ти тысяч человек.
Первым отрядом командовал выдающийся руководитель освободительного движения, национальный герой Андраник Озанян, получивший в последствии звание генерала русской армии. Командирами других отрядов были Дро, Амазасп, Кери, Вардан, Аршак Джанполадян, Овсеп Аргутян и др. Командиром VI отряда впоследствии стал Гайк Бжшкян - Гай, известный впоследствии командир Красной Армии. В отряды записывались армяне - добровольцы из различных регионов России и даже из других стран. Армянские отряды проявили мужество и участвовали во всех крупных сражениях по освобождению Западной Армении.
Царское правительство поначалу всячески поощряло добровольческое движение армян, пока поражение турецких армий не стало очевидным. Опасаясь, что армянские отряды могут послужить основой для национальной армии, командование Кавказского фронта летом 1916 г. переформировало добровольческие отряды в 5 стрелковый батальон русской армии.
§ 3. Геноцид армян 1915 г. в Османской империи
В 1915-1918 гг. младотурецкое правительство Турции запланировало и осуществило геноцид армянского населения в Османской империи. В итоге насильственного выселения армян с исторической родины и массовых убийств погибло 1,5 миллиона человек.
Ещё в 1911 г. в Салониках на тайном совещании партии «Младотурок» было принято решение отуречить всех подданных мусульманской веры, а всех христиан – уничтожить. С началом Первой мировой войны младотурецкое правительство решило воспользоваться благоприятной международной ситуацией и осуществить давно задуманное.
Геноцид был осуществлён по определённому плану. Во-первых, призвали в армию военнообязанных мужчин, чтобы лишить армянское население возможности сопротивления. Их использовали как рабочие отряды и постепенно уничтожили. Во-вторых, была уничтожена армянская интеллигенция, которая могла организовать и возглавить сопротивление армянского населения. В марте-апреле 1915 г. было арестовано более 600 человек: депутаты парламента Оник Врамян и Григор Зохрап, писатели Варужан, Сиаманто, Рубен Севак, композитор и музыковед Комитас. По пути к месту ссылки они подвергались оскорблениям и унижениям. Многие из них погибли в пути, оставшиеся в живых впоследствии были зверски убиты. 24 апреля 1915 г. младотурецкие власти казнили 20 политзаключённых армян. Очевидец этих зверств известный композитор Комитас лишился рассудка.
После этого младотурецкие власти приступили к выселению и уничтожению уже беззащитных детей, стариков и женщин. Вся собственность армян была разграблена. По дороге к месту ссылки армяне подвергались новым зверствам: ослабевших убивали, женщин насиловали или похищали для гаремов, дети гибли от голода и жажды. Из общего количества сосланных армян к месту ссылки – пустыня Дер-эл-Зор в Месопотамии – добралась едва десятая часть. Из 2,5 миллионов армянского населения Османского империи 1,5 миллиона было уничтожено, а остальные разбрелись по всему свету.
Часть армянского населения смогла спастись благодаря помощи русских войск и, бросив всё, бежали с родных мест в пределы Российской империи. Часть армянских беженцев нашла спасение в арабских странах, в Иране и в других странах. Многие из них после поражения Турецких войск вернулись на родину, но подверглись новым зверствам и уничтожению. Около 200 тысяч армян насильственно были отуречены. Многие тысячи армянских сирот были спасены американскими благотворительными и миссионерскими организациями, действующими на Ближнем Востоке.
После поражения в войне и бегства младотурецких главарей, новое правительство Османской Турции в 1920 г. провело расследование преступлений прежнего правительства. За планирование и осуществление геноцида армян военный трибунал в Константинополе признал виновным и заочно приговорил к смертной казни Талеата (премьер-министр), Энвера (военный министр), Джемаля (министр внутренних дел) и Бехаэддина Шакира (секретарь ЦК партии Младотурок). Их приговор был приведён в исполнение армянскими мстителями.
Младотурецкие лидеры после поражения в войне бежали из Турции и нашли приют в Германии и других странах. Но уйти от мщения им не удалось.
Согомон Тейлерян 15 марта 1921 г. в Берлине застрелил Талеата. Германский суд, рассмотрев дело, оправдал Тейлеряна.
Петрос Тер-Петросян и Арташес Геворкян убили Джемаля в Тифлисе 25 июля 1922 г.
Аршавир Шикарян и Арам Ерканян 17 апреля 1922 г. в Берлине застрелили Бехаэддина Шакира.
Энвер был убит в августе 1922 г. в Средней Азии.
§ 4. Героическая самооборона армянского населения
В ходе геноцида 1915 г. армянское население некоторых областей путём героической самообороны смогло спастись или погибло с честью - с оружием в руках.
Больше месяца героически оборонялись жители города Ван и близлежащих сёл против регулярных турецких войск. Руководили самообороной Арменак Екарян, Арам Манукян, Панос Терлемазян и др. Все армянские политические партии действовали согласованно. От окончательной гибели их спасло наступление русской армии на Ван в мае 1915 г. Из-за вынужденного отступления русских войск, 200 тысяч жителей Ванского вилайета также были вынуждены вместе с русскими войсками покинуть родину, чтобы спастись от новой резни.
Почти год оборонялись горцы Сасуна против регулярных турецких войск. Кольцо осады постепенно сжималось, и большая часть населения была вырезана. От окончательного уничтожения спасло сасунцев вступление русской армии в Муш в феврале 1916 г. Из 50-ти тысячного населения Сасуна спаслась примерно десятая часть, и та была вынуждена покинуть родину и переселиться в пределы Российской империи.
Армянское население городка Шапин - Гараисар, получив приказ о переселении, взялось за оружие и укрепилось в близлежащей полуразрушенной крепости. 27 дней армяне отбивали атаки регулярных турецких сил. Когда продовольствие и боеприпасы были уже на исходе, было решено попытаться прорваться из окружения. Спаслось около тысячи человек. Оставшиеся были зверски убиты.
Пример героической самообороны показали защитники Муса-Лера. Получив приказ о выселении, 5-ти тысячное армянское население семи сёл области Суетия (на берегу Средиземного моря, близ Антиохии) решило защищаться и укрепилось на горе Муса. Руководили самообороной Тигран Андреасян и др. Полтора месяца шли неравные бои с вооружёнными артиллерией турецкими войсками. С французского крейсера «Гишен» заметили призыв армян о помощи, и 10 сентября 1915 г. оставшиеся в живых 4 058 армян были переправлены в Египет на французских и английских судах. История этой героической самообороны описана в романе австрийского писателя Франца Верфеля «40 дней Муса-Дага».
Последним очагом героизма была самооборона населения армянского квартала города Эдесия, продолжавшаяся с 29 сентября по 15 ноября 1915 года. Все мужчины погибли с оружием в руках, а оставшиеся в живых 15 тысяч женщин и детей младотурецкие власти сослали в пустыни Месопотамии.
Иностранцы, ставшие очевидцами геноцида 1915-1916 гг., осудили это преступление и оставили описания осуществлённых по отношению к армянскому населению зверств младотурецких властей. Они же опровергли ложные обвинения турецких властей о якобы восстании армян. Свой голос против первого в истории XX века геноцида и происходящих зверств подняли Иоганн Лепсиус, Анатоль Франс, Генри Моргентау, Максим Горький, Валерий Брюсов и многие другие. В наши дни парламенты многих стран уже признали и осудили совершённый младотурками геноцид армянского народа.
§ 5. Последствия геноцида
В ходе Геноцида 1915 г. было варварски истреблено армянское население на своей исторической родине. Ответственность за Геноцид армянского населения лежит на руководителях партии «Младотурок». Премьер-министр Турции Талеат впоследствии с цинизмом заявлял, что не существует более «Армянского вопроса», так как больше нет армян, и что он за три месяца сделал больше для решения «Армянского вопроса», чем султан Абдул-Гамид за 30 лет своего правления.
В истреблении армянского населения активно участвовали и курдские племена, стремясь захватить армянские территории и разграбить имущество армян. Германское правительство и командование также ответственны за геноцид армян. Многие германские офицеры командовали турецкими частями, принимавшими участие в геноциде. Державы Антанты также виноваты в произошедшем. Они ничего не сделали, чтобы остановить массовое истребление армянского населения младотурецкими властями.
В ходе геноцида было уничтожено более 2-х тысяч армянских деревень, столько же церквей и монастырей, армянские кварталы более 60 городов. Младотурецкое правительство присвоило разграбленные у армянского населения ценности и вклады.
После Геноцида 1915 г. в Западной Армении практически не осталось армянского населения.
§ 6. Культура Армении в конце XIX и начале XX века
До Геноцида 1915 г. армянская культура переживала значительный подъём. Это было связано с подъёмом освободительного движения, пробуждением национального самосознания, развитием капиталистических отношений как в самой Армении, так и в тех странах, где компактно проживало значительное число армянского населения. Разделённость Армении на две части - Западную и Восточную - нашло своё отражение в развитии двух независимых направлений в армянской культуре: западноармянской и восточноармянской. Крупными центрами армянской культуры являлись Москва, Петербург, Тифлис, Баку, Константинополь, Измир, Венеция, Париж и другие города, где сконцентрировалась значительная часть армянской интеллигенции.
Огромный вклад в развитие армянской культуры внесли армянские учебные заведения. В Восточной Армении, в городских центрах Закавказья и Северного Кавказа и в некоторых городах России (Ростов-на-Дону, Астрахань) в начале XX века действовало около 300 армянских школ, мужских и женских гимназий. В некоторых сельских местностях действовали начальные школы, где учили читать, писать и считать, а также русскому языку.
Около 400 армянских школ различных уровней действовало в городах Западной Армении и крупных городах Османской империи. Армянские школы не получали какой-либо государственной дотации ни в Российской империи, ни тем более в Османской Турции. Эти школы существовали благодаря материальной поддержке Армянской Апостольской Церкви, различных общественных организаций и отдельных меценатов. Наиболее известными среди армянских учебных заведений являлись школа Нерсисян в Тифлисе, духовная семинария Геворкян в Эчмиадзине, школа Мурад-Рафаэлян в Венеции и Лазаревский институт в Москве.
Развитие образования во многом способствовало дальнейшему развитию армянской периодики. В начале XX века издавалось около 300 армянских газет и журналов различных политических направлений. Некоторые из них издавались армянскими национальными партиями, такие как: «Дрошак», «Гнчак», «Пролетариат» и т. д. Кроме того, издавались газеты и журналы общественно-политического и культурного направления.
Основными центрами армянской периодики в конце XIX и в начале XX века стали Константинополь и Тифлис. Наибольшей популярностью пользовались издаваемые в Тифлисе газета «Мшак» (ред. Гр. Арцруни), журнал «Мурч» (ред. Ав. Арасханянц), в Константинополе - газета «Мегу» (ред. Арутюн Свачян), газета «Масис» (ред. Карапет Утуджян). Степанос Назарянц издавал в Москве журнал «Хюсисапайл» (Северное сияние).
Армянская литература в конце XIX века и в начале XX века переживала бурный расцвет. Появилась плеяда талантливых поэтов и романистов как в Восточной, так и в Западной Армении. Основными мотивами их творчества были патриотизм и мечта увидеть родину объединённой и свободной. Не случайно многие из армянских писателей в своём творчестве обращались к героическим страницам богатой армянской истории, как к примеру для вдохновения в борьбе за объединение и независимость страны. Благодаря их творчеству оформились два независимых литературных языка: восточно-армянский и западно-армянский. На восточно-армянском языке писали поэты Рафаэл Патканян, Ованес Ованисян, Ваан Терян, поэты-прозаики Аветик Исаакян, Газарос Агаян, Перч Прошян, драматург Габриэль Сундукян, новеллисты Нардос, Мурацан и другие. На западно-армянском языке сочиняли свои произведения поэты Петрос Дурян, Мисак Мецаренц, Сиаманто, Даниэл Варудан, поэт, прозаик и драматург Левон Шант, новеллист Григор Зохрап, великий сатирик Акоп Паронян и другие.
Неизгладимый след в армянской литературе этого периода оставили поэт-прозаик Ованес Туманян и романист Раффи.
В своём творчестве О. Туманян переработал множество народных легенд и преданий, воспел национальные традиции, быт и обычаи народа. Наиболее известными его произведениями являются поэмы «Ануш», «Маро», легенды «Ахтмар», «Падение Тмкаберда» и другие.
Раффи известен как автор исторических романов «Самвел», «Джалалэддин», «Хэнт» и др. Большим успехом пользовался среди современников его роман «Кайцер» (Искры), где явно слышался призыв к армянскому народу самому встать на борьбу за освобождение своей родины, не особо надеясь на помощь держав.
Значительных успехов достигли общественные науки. Профессор Лазаревского института Мкртич Эмин издал древнеармянские источники в русском переводе. Эти же источники во французском переводе были изданы в Париже на средства известного армянского мецената, премьер-министра Египта Нубар-паши. Член когрегации Мхитаристов отец Гевонд Алишан написал капитальные труды по истории Армении, дал подробный перечень и описание сохранившихся исторических памятников, многие из которых впоследствии были уничтожены. Григор Халатян впервые издал полную историю Армении на русском языке. Гарегин Срвандзтян, путешествуя по регионам Западной и Восточной Армении, собрал огромные ценности по армянскому фольклору. Ему принадлежит честь обнаружения записи и первого издания текста армянского средневекового эпоса «Сасунци Давид». Исследованиями в области народного фольклора и древнеармянской литературы занимался знаменитый учёный Манук Абегян. Известный филолог, языковед Грачья Ачарян исследовал словарный фонд армянского языка и провёл сравнения и сопоставления армянского языка с другими индоевропейскими языками.
Знаменитый историк Николай Адонц в 1909 г., написал и издал на русском языке исследование по истории средневековой Армении, армяно-византийских отношений. Его капитальный труд «Армения в эпоху Юстиниана», изданная в 1909 г., не потеряла своего значения до сих пор. Известный историк и филолог Лео (Аракел Бабаханян) написал труды по различным вопросам армянской истории и литературы, а также собрал и осуществил издание документов, относящихся к «Армянскому вопросу».
Развивалось армянское музыкальное искусство. Творчество народных гусанов на новую высоту подняли гусан Дживани, гусан Шерам и др. На сцене появились армянские композиторы, получившие классическое образование. Тигран Чухаджян написал первую армянскую оперу «Аршак Второй». Композитор Армен Тигранян написал оперу «Ануш» на тему одноименной поэмы Ованеса Туманяна. Известный композитор, музыковед Комитас положил начало научного исследования народного музыкального фольклора, записал музыку и слова 3-х тысяч народных песен. Комитас выступил с концертами и лекциями во многих Европейских странах, ознакомив европейцев с самобытным армянским народным музыкальным искусством.
Конец XIX и начало XX века ознаменовались также дальнейшим развитием армянской живописи. Знаменитым живописцем был известный маринист Ованес Айвазовский (1817-1900). Он жил и творил в Феодосии (в Крыму), и большинство его произведений посвящены морской тематике. Наиболее известны его картины «Девятый вал», «Ной спускается с горы Арарат», «Озеро Севан», «Резня армян в Трапизоне в 1895 г.» и др.
Выдающимися живописцами были Геворг Башинджагян, Панос Терлемезян, Вардгес Суренянц.
Вардгес Суренянц кроме станковой живописи занимался также и росписной живописью, расписал множество армянских церквей в разных городах России. Наиболее известны его картины «Шамирам и Ара Прекрасный», «Саломе». Копия его картины «Армянская Мадонна» сегодня украшает новый кафедральный собор в Ереване. Вперёд
Русско-турецкая война 1877–78 гг. Сан-Стефанский мирный договор. Берлинский конгресс и возникновение Армянского вопроса.
Поводом для русско-турецкой войны 1877–1878 гг. послужили восстания против османского ига в Боснии и Герцеговине (1875–1876 гг.) и Апрельское восстание в Болгарии (1876 г.), потопленное турками в крови. К концу 1877 г. после упорных боев на Балканском фронте русские войска освободили Болгарию, a в начале 1878 г. находились уже на подступах к Константинополю. На Кавказском фронте были взяты Баязет, Ардаган, город-крепость Карс.
Вскоре Турция капитулировала, и в городке Сан-Стефано 19 февраля (3 марта по новому стилю) был подписан мирный договор с Россией. В 16-й статье договора впервые официально рассматривалась проблема безопасности армянского населения Османской империи, и поднимался вопрос о проведении административных реформ в Западной Армении.
Опасаясь усиления российского влияния, Британия и Австро-Венгрия сделали все возможное, чтобы сорвать осуществление Сан-Стефанского договора. Для пересмотра договора летом 1878 г. по требованию этих держав был созван Берлинский конгресс, во время которого Россия была вынуждена пойти на значительные уступки, в том числе и в Армянском вопросе. Из Западной (Турецкой) Армении выводились русские войска, тем самым армяне лишались единственной реальной гарантии своей безопасности. Хотя в 61-й статье Берлинского трактата все еще говорилось о реформах в Западной Армении, но каких-либо гарантий их выполнения уже не было. Из-за этого впоследствии резко ухудшилось и без того нелегкое положение армян в Турции.
Армянские погромы 1894 –1896 гг.
Вскоре после завершения Берлинского конгресса стало понятно, что султан Абдул Гамид II не намерен проводить в Западной Армении какие-либо реформы. Более того, в районы, населенные преимущественно армянами и другими христианскими народами, в массовом порядке переселялись мусульмане с Балкан и Кавказа, курды. Из года в год усиливались поборы с армянского населения. Зачастую, собрав подати, турецкие чиновники через несколько дней возвращались в ту же деревню и, угрожая арестами и пытками, вновь вымогали уже уплаченный налог. Армянские крестьяне были обязаны принимать на зимовку мусульман-кочевников, по несколько дней в году принимать на постой правительственных чиновников со всеми сопровождающими их лицами, выполнять бесплатные дорожные работы. С другой стороны, представители турецких властей на местах мало что делали для защиты армян от нападений курдов и черкесов, а зачастую сами же и стояли за набегами на армянские деревни.
В начале 1894 г. вновь был поднят вопрос об осуществлении 61-й статьи Берлинского Конгресса, поводом для чего послужило восстание армян Сасуна, начавшееся в том же году. Восстание было вызвано попытками турецких властей покончить с полуавтономным статусом Сасуна, а также спровоцированными властями армяно-курдскими столкновениями. При подавлении восстания турецкими войсками и отрядами курдов было вырезано более 10000 армян.
11 мая 1895 года, послы великих держав потребовали от султана Абдул-Гамида II проведения реформ (т.н. “Майские реформы”) с целью защитить армян от нападений и грабежей. Султан, как всегда, не спешил выполнять требования послов.
Пик армянских погромов пришелся на период после демонстрации 18 сентября 1895 г., проведенной в районе турецкой столицы Баб Али (там была расположена резиденция султана). Во время демонстрации прозвучали требования осуществить «майские реформы». Солдатам был отдан приказ о разгоне демонстрантов. В последовавшем за разгоном погроме погибло более 2000 армян. Начатая турками расправа над армянами Константинополя вылилась в тотальную резню армян по всей Малой Азии.
Летом следующего года группа армянских гайдуков предприняла отчаянную попытку привлечь внимание Европы к невыносимому положению армянского населения посредством захвата Имперского Оттоманского Банка - центрального банка Турции. В урегулировании инцидента участвовал первый драгоман русского посольства В. Максимов. Он заверил, что великие державы окажут необходимое для проведения реформ давление на Высокую Порту, и дал слово, что участникам акции будет предоставлена возможность беспрепятственно покинуть страну на одном из европейских кораблей. Его условия были приняты, однако захват банка не только не разрешил проблему армянских реформ, но наоборот, усугубил ситуацию. Не успели участники захвата покинуть страну, как в Константинополе начался санкционированный властями погром армян. В результате трехдневной резни погибли по разным оценкам от 5000 до 8700 человек.
В период 1894–96 гг. в Османской империи было уничтожено около 300 000 христиан: в основном армян, но также ассирийцев и греков.
Установление младотурецкого режима
Политика султана пагубно сказывалась на положении Османской Империи в целом. Правлением Абдул Гамида II была недовольна и турецкая буржуазия. После событий 1890-х политический престиж Турции настолько ослабел, что в Европе заговорили о скором развале империи. С целью установления в стране конституционного режима группой молодых турецких офицеров и правительственных чиновников была создана тайная организация, ставшая впоследствии основой партии “Иттихад ве теракки” (“Единение и прогресс”, также известная как иттихадистская или младотурецкая партия). В начале XX века в борьбе с султанским режимом участвовало множество организаций - как турецких, так и армянских, греческих, арабских, албанских, македонских, болгарских. При этом все попытки подавить грубой силой антисултанское движение приводили лишь к усилению этого движения.
В 1904 турецкие власти вновь попытались покорить Сасун, однако, встретив упорное сопротивление, были вынуждены отступить.
Антисултанские настроения усиливались. Особенно сильным было влияние младотурок в военных частях, расквартированных в европейских районах Османской Империи. В конце июня 1908 г. офицеры-младотурки подняли мятеж. Попытка его подавить ни к чему не привела, поскольку отправленные на подавление мятежа войска перешли на сторону мятежников. Очень скоро мятеж перерос во всеобщее восстание: к младотуркам присоединились повстанцы-греки, македонцы, албанцы, болгары. Уже через месяц султан был вынужден пойти на значительные уступки, восстановить конституцию, не только амнистировать главарей восстания, но и во многих вопросах следовать их указаниям. Празднества по случаю восстановления конституции прошли по всей стране, в них участвовали все народы Османской империи. Армяне с радостью встретили младотурок, считая, что всем бедам и непосильному гнету положен конец. Лозунги иттихадистов о всеобщем равенстве и братстве народов империи нашли самый положительный отклик среди армянского населения.
Эйфория армян длилась недолго. Мятеж, поднятый сторонниками султана 31 марта (13 апреля) 1909 г. в Константинополе, совпал с новой волной антиармянских погромов в Киликии. Первый погром начался в Адане, затем погромы перекинулись на другие города Аданского и Алеппского вилайетов. Посланные для поддержания порядка войска младотурок из Румелии не только не защитили армян, но вместе с погромщиками приняли участие в грабежах и убийствах. Итог резни в Киликии - 30000 погибших. Многие исследователи придерживаются мнения, что организаторами резни были младотурки или, по крайней мере, младотурецкие власти Аданского вилайета.
В 1909 – 10 гг. по всей Турции прокатились погромы нацменьшинств: греков, ассирийцев, болгар, албанцев и других.
Первая мировая война и геноцид армян
Современные турецкие и протурецкие авторы, пытаясь оправдать политику младотурок, оправдывают уничтожение армянского населения Османской империи тем, что армяне симпатизировали русским и готовили восстание в турецком тылу. Факты же говорят о том, что уничтожение готовилось задолго до войны, а война лишь предоставила младотуркам удобный случай беспрепятственно осуществить свои планы. После аданских событий 1909 г., несмотря на попытки партии Дашнакцутюн продолжить сотрудничество с младотурками, отношения между младотурецким режимом и армянами постоянно ухудшались. Стараясь выдавить армян с политической арены, младотурки тайно развили по всей стране бурную антиармянскую деятельность.
Еще в феврале 1914 г. (за четыре месяца до убийства Франца Фердинанда в Сараево!) иттихадисты призвали бойкотировать армянские бизнесы. Более того, один из младотурецких лидеров, доктор Назым, отправился в поездку по Турции с целью лично проследить за осуществлением бойкота.
На следующий день после объявления Германией войны России турки и немцы подписали секретный договор, фактически переводящий турецкие войска под немецкое командование. Поначалу Турция объявила о нейтралитете, но это было лишь уловкой, чтобы успеть провести мобилизацию и лучше подготовиться к предстоящей войне. 4 августа было объявлено о мобилизации, а уже 18 августа стали поступать первые сообщения из Центральной Анатолии о проводимых под лозунгом “сбора средств для армии” грабежах имущества армян. Параллельно в разных районах страны власти разоружали армян, отбирая даже кухонные ножи. В октябре разбой и реквизиции шли полным ходом, начались аресты армянских политических деятелей, стали поступать первые сообщения об убийствах.
29 октября 1914 г. Османская империя вступила в первую мировую войну на стороне Германии: боевые корабли турок под командованием немецких офицеров совершили внезапное нападение на Одессу. В ответ 2 ноября Россия объявила войну Турции. В свою очередь в Турции был объявлен джихад (священная война) против Англии, Франции и России.
Положение армянского населения в Османской империи ухудшалось с каждым днем: турецкое правительство обвинило армян в попытке восстания (естественно, без предъявления каких-либо доказательств). В то время как турецкое Общество красного полумесяца строило для турецкой армии госпитали на добровольные пожертвования армян, в воинских частях были проведены показательные казни отдельных военнослужащих-армян. Большинство же призванных в армию армян были отправлены в специальные рабочие батальоны и впоследствии уничтожены.
В начале декабря 1914 г. турки начали наступление на Кавказском фронте, однако, потерпев сокрушительное поражение (потери составили 70000 человек из 90000), были вынуждены отступить. Отступающие турецкие войска обрушили всю злость от поражения на христианское население прифронтовых районов, вырезая на своем пути армян, ассирийцев, греков. Одновременно по всей стране продолжались аресты видных армян, нападения на армянские деревни.
К весне 1915 года геноцидальная машина младотурок работала на полную мощность. Разоружение армян шло полным ходом, в Алашкертской долине отряды турецких и курдских четников вырезали армянские деревни, недалеко от Смирны (ныне Измир) были перебиты призванные в армию греки, началась депортация армянского населения Зейтуна. В первых числах апреля резня продолжилась в армянских и ассирийских деревнях Ванского вилайета. В середине апреля в город Ван начали прибывать беженцы из окрестных сел, сообщая о происходящих там кошмарах. Приглашенная на переговоры с администрацией вилайета армянская делегация была уничтожена турками. Узнав об этом, армяне Вана приняли решение защищаться и ответили отказом на требование турецкого генерал-губернатора немедленно сдать оружие. В ответ турецкие войска и отряды курдов осадили город, но все попытки сломить сопротивление армян закончились ничем. В мае передовые отряды русских войск и армянских добровольцев отбросили турок и сняли, наконец, осаду Вана.
Тем временем в Константинополе начались массовые аресты видных армян: интеллектуалов, предпринимателей, политиков, религиозных деятелей, педагогов и журналистов. Только в ночь на 24 апреля в столице арестовали 250 человек, всего в течение недели - более 800 человек. Большинство позднее были убиты в тюрьмах и по дороге в ссылку. Параллельно продолжались аресты и уничтожение армянских лидеров по всей стране.
В начале лета началась массовая депортация армянского населения в пустыни Междуречья. Почти во всех случаях власти действовали по одинаковой схеме: в самом начале мужчин отделяли от женщин и детей и при первом же удобном случае расправлялись с ними. Женщин и детей отправляли дальше: в дороге многие погибали от голода и болезней. Колонны постоянно подвергались нападениям курдов, девушек похищали или просто покупали у конвоиров, тех, кто пытался сопротивляться, убивали не раздумывая. До места назначения доходила лишь малая часть депортируемых, но и их ждала смерть от голода, жажды, болезней.
Чиновников, отказывавшихся выполнять приказы об уничтожении армян (были и такие, например, генерал-губернатор Алеппо Джелал-бей), увольняли, назначая на их места более рьяных партийцев.
Имущество армян, поначалу просто разворовывалось местными властями, жандармами и соседями-мусульманами, однако вскоре младотурки ввели строгий учет награбленного. Часть имущества раздавалась исполнителям резни, часть продавалась на аукционах, вырученные средства направлялись в Константинополь лидерам Иттихада. В результате сформировалась целая прослойка турецкой национальной элиты, обогатившаяся за счет экспроприации имущества армян и ставшая в дальнейшем важной частью кемалистского движения. Операцией по уничтожению армян руководил лично Талаат-паша, министр внутренних дел Османской империи.
Осень, 1915. По дорогам страны идут колонны изможденных и оборванных женщин и детей. Придорожные канавы полны трупов, по рекам плывут тела погибших. Колонны депортированных стекаются в Алеппо, откуда немногих выживших отправляют умирать в пустыни Сирии.
Несмотря на все попытки турок скрыть масштаб и конечную цель акции, консулы иностранных государств и миссионеры беспрерывно посылали сообщения о происходящих в Турции зверствах. Это вынудило младотурок действовать осторожнее. В августе 1915, по совету немцев, турецкие власти запретили убивать армян в местах, где это могли увидеть американские консулы. В ноябре того же года Джемал-паша пытался отдать под трибунал директора и профессоров немецкого училища в Алеппо, благодаря которым миру стало известно о депортациях и резне армян в Киликии. В январе 1916 был разослан циркуляр, запрещающий фотографировать тела погибших…
В начале 1916 г. русские войска, прорвав турецкий фронт, продвинулись вглубь Западной Армении. Во всем городе Эрзруме (который в то время называли в русской прессе “столицей Турецкой Армении”) русские нашли всего несколько армянок, содержавшихся в гаремах. От всего армянского населения города Трапезунда осталась лишь небольшая группа сирот и женщин, укрытых греческими семьями.
Весна, 1916 г. В связи с тяжелым положением на всех фронтах младотурки принимают решение ускорить процесс уничтожения. Уже недостаточно того, что тысячи армян ежедневно погибают в пустынях от голода и болезней: теперь резня продолжается и там. Одновременно турецкие власти раз за разом пресекают всякие попытки нейтральных стран оказать гуманитарную помощь погибающим в пустынях армянам.
В июне власти отправили в отставку губернатора Дер-Зора Али Суада, араба по национальности, за отказ уничтожать депортированных армян. На его место назначили Салиха Зеки, известного своей беспощадностью. С прибытием Зеки процесс уничтожения депортированных еще более ускорился.
К осени 1916 в мире уже знали о массовой резне армян. Возможно, еще не совсем догадывались о масштабах, возможно, с некоторым недоверием относились ко всем сообщениям о зверствах турок, но то, что в Османской империи произошло нечто, доселе не виданное, понимали. По требованию турецкого военного министра Энвера-паши из Константинополя был отозван немецкий посол граф Вольф-Меттерних: младотурки посчитали, что он слишком активно протестует против резни армян. В США президент Вудроу Вильсон объявил 8-е и 9-е октября “Днями помощи Армении”: в эти дни вся страна собирала пожертвования в помощь армянским беженцам.
В конце 1916 года казалось, что Турция проигрывает войну. На Кавказском фронте турецкая армия несла тяжелые потери, на юге турки отступали под натиском союзных армий. Однако младотурки все еще продолжали “решать” Армянский вопрос, причем с таким фанатичным остервенением, как будто не было на тот момент для Османской империи ничего более важного, чем скорейшее довершение начатого два года назад “проекта”.
В течение 17 года положение на Кавказском фронте складывалось не в пользу русских. Февральская революция в России, неудачи на Восточном фронте, активная работа большевистских эмиссаров по разложению армии делали свое дело. После октябрьского переворота русское военное командование вынуждено было подписать перемирие с турками. Воспользовавшись последовавшим развалом фронта и беспорядочным отходом русских войск, в феврале 1918 г. турецкие войска взяли Эрзрум, Карс и дошли до Батума. Начавшие было возвращаться с Кавказа беженцы опять попали под удар: наступающие турки беспощадно истребляли всех попадавшихся на пути армян и ассирийцев. Единственным препятствием, хоть как-то сдерживающим продвижение турок, были армянские добровольческие отряды, прикрывающие отход тысяч беженцев. После взятия турками Александрополя (ныне Гюмри) турецкая армия разделилась: часть продолжила наступление в направлении Эривани, другая часть стала двигаться в сторону Каракилиса.
Последняя декада мая, 1918 г. Фактически, под вопросом находится само существование армянского народа. Успех турецкого вторжения в Восточную Армению будет означать уничтожение последнего национального очага армян.
По всей Армении без умолку звонят колокола, призывая народ к оружию. Забыты партийные распри и внутренние противоречия, десять суток идут упорные бои в Сардарапате, Баш-Апаране и Каракилисе. Кадровые офицеры царской армии и гайдуки, крестьяне и интеллигенция, сплоченные яростью и отчаянием, наносят противнику удар за ударом, сбрасывая со своих плеч столетия позора и поражений.
28 мая Армянский национальный совет объявил о создании независимой армянской республики, а 4 июня турецкая делегация на переговорах в Батуми признала независимость Армении в тех территориальных пределах, которые оставались на тот момент под контролем армянских сил.
Потерпев поражение в Армении, турки, тем не менее, не собирались ослаблять свои позиции в Закавказье. Вместе с Арменией о независимости объявили Грузия и Азербайджан (со столицей в Елизаветполе). В тот же день Нури-паша, сводный брат Энвера, начал формировать в Елизаветполе (Азербайджан) т.н. “Армию Ислама”, ядром которой стала османская 5-я пехотная дивизия, и куда вошли также отряды кавказских татар (азербайджанцев) и дагестанцев. Турки не особо скрывали свое намерение присоединить Азербайджан к Османской империи, для чего в первую очередь требовалось взять Баку, находящийся во власти Советов. По прошествии почти трех месяцев тяжелых боев армия турок стояла на подступах к городу. Штурм Баку вылился в резню армянского населения, в которой по самым осторожным оценкам погибло около 10 000 человек.
Несмотря на продвижение турок в Закавказье, в целом положение Османской империи было отчаянным. Британские войска продолжали теснить турок в Палестине и Сирии, а союзники турок немцы отступали во Франции. Капитуляция Болгарии 30 сентября 1918 фактически означала поражение Турции: лишенным связи с Германией и Австро-Венгрией туркам тоже оставалось только сложить оружие. Через месяц после падения Болгарии турецкое правительство подписало со странами Антанты Мудросское перемирие, по которому, среди прочего, турецкая сторона обязывалась вернуть депортированных армян, вывести войска из Закавказья и Киликии.
После подписания договора новое турецкое правительство под давлением международной общественности начало судебные процессы над организаторами геноцида. В 1919–20 гг. в стране были образованы чрезвычайные военные суды, которые расследовали преступления младотурок. Следует отметить, что к тому моменту вся младотурецкая верхушка находилась в бегах: Талаат, Энвер, Джемал и другие, прихватив партийную кассу, покинули Турцию. Их заочно приговорили к смерти, но подверглись наказанию лишь немногие преступники более низкого ранга.
Позднее, по решению руководства партии Дашнакцутюн, Талаат-паша, Джемал-паша, Саид Халим и некоторые другие бежавшие от правосудия лидеры младотурок были выслежены и уничтожены армянскими мстителями. Энвер был убит в Средней Азии в стычке с отрядом красноармейцев под командованием армянина Мелкумова (бывшего члена гнчакской партии). Доктор Назым и Джавид-бей (министр финансов младотурецкого правительства) были казнены в Турции по обвинению в участии в заговоре против Мустафы Кемаля, основателя Турецкой республики.
Кемалистское движение. Армяно-турецкая война. Резня в Киликии. Лозанский мирный договор.
Летом 1919 г. состоялся конгресс турецких националистов, выступивших против условий Мудросского перемирия. Это движение, организованное Мустафой Кемалем, не признавало за нацменьшинствами права на самоопределение и фактически придерживалось той же политики в национальном вопросе, что и младотурки. Умело воспользовавшись противоречиями между Францией и Англией, возбуждая национализм курдов и религиозные чувства мусульман, Кемаль сумел собрать и вооружить армию и начал борьбу за восстановление контроля над утерянными младотурками территориями Османской империи.
После Мудросского перемирия в Киликию начали возвращаться выжившие после погромов и депортаций армяне, привлеченные обещаниями союзников (особенно Франции) оказать помощь в создании армянской автономии. Однако возникновение армянского государственного образования шло вразрез с планами кемалистов. Для французов же, которые были в первую очередь заинтересованы в восстановлении позиций французского капитала в турецкой экономике, судьба киликийских армян была лишь удобным рычагом давления на турок во время переговоров и на самом деле мало волновала французских дипломатов. Благодаря попустительству Франции в январе 1920 войска кемалистов начали операцию по уничтожению армян Киликии. После тяжелых и кровопролитных оборонительных боев, продолжавшихся в некоторых районах более года, немногие выжившие армяне были вынуждены эмигрировать, в основном в подмандатную французам Сирию.
10 августа между султанским правительством Турции и победившими в войне союзниками был подписан Севрский договор, согласно которому Армения должна была получить значительную часть Ванского, Эрзрумского и Битлисского вилайетов, а также часть Трапезундского вилайета вместе с одноименным портом. Договор этот остался на бумаге, потому что турецкая сторона так и не ратифицировала его, а кемалисты, получив финансовую и военную помощь от большевиков и тайно договорившись с ними о разделе армянского государства, в сентябре 1920 г. начали военные действия против Армении. Война закончилась поражением Республики Армения и сдачей туркам Карсской области и Сурмалинского уезда.
Поддержка большевиков, а также Франции и Италии, позволила кемалистам в январе 1921 г. начать успешные действия еще и против греческих войск, занявших к тому времени (по договоренности с Антантой) Восточную Фракию и западные районы Малой Азии. В сентябре 1922 г. турецкие войска вошли в Смирну (ныне Измир). Взятие города сопровождалось резней мирного греческого и армянского населения города; армянские, греческие и европейские кварталы города были полностью сожжены турками. В результате семидневной резни погибли около 100000 человек.
В 1922–23 г. в Лозанне (Швейцария) состоялась конференция по ближневосточному вопросу, в которой участвовали Великобритания, Франция, Италия, Греция, Турция и ряд других стран. Конференция завершилась подписанием серии договоров, среди которых был и мирный договор между Турецкой республикой и союзными державами, определяющий границы современной Турции. В финальной редакции договора Армянский вопрос не упоминался вообще.
Заключение
Приведенные выше факты не оставляют сомнения по поводу того, что в Османской империи, начиная как минимум с 1877 г. и по 1923 г. (а не только в период первой мировой войны, и тем более не только в 1915 г.)* при трех разных и враждебных по отношению друг к другу турецких режимах геноцидальная политика по отношению к армянам претворялась в жизнь последовательно и беспощадно. В конечном итоге это привело к полной ликвидации армянского присутствия на большей части исторической родины армянского этноса. И даже сегодня, когда Турции вовсе не угрожает “армянская опасность”, турецкие власти все так же последовательно уничтожают следы пребывания армян на территории Западной Армении. Церкви превращаются в мечети или вовсе разрушаются, хачкары пускаются на щебень, меняются даже общепринятые в научном мире латинские названия животных, в которых упоминается слово “Армения”.
В то же время последствия геноцида все еще ощутимы для армянского этноса, как в плане геополитическом, так и в психологическом: ощутимы, но недостаточно осознаны. Неосознанность эта вызвана не в последнюю очередь тем, что при наличии множества серьезных научных трудов по Армянскому вопросу, не существует в природе краткого, ясного и последовательного изложения событий тех лет, доступного для рядового читателя. Даже в Армении с историей геноцида детально знакомы очень немногие, в основном историки, специализирующиеся именно в этой области. В некоторых армянских СМИ часто можно встретить такое в корне ошибочное утверждение, как “геноцид армян произошел в 1915 г.”.
Следует учесть, что освещение истории геноцида армян всегда было и остается крайне политизированным. Труды советских авторов замалчивали антиармянскую деятельность большевиков; труды американских и европейских авторов соответственно замалчивают неблаговидные деяния американских, британских, французских и немецких политиков и дипломатов. Не свободны от партийно-земляческих пристрастий и работы многих армянских авторов. Турецкие же историки в большинстве своем прилагают все усилия для отрицания самого факта геноцида армян, для очернения его жертв и оправдания организаторов.
Сегодня, спустя почти сто лет после массового уничтожения армян Османской империи, вопрос осуждения международным сообществом геноцида армян по-прежнему остается открытым. Однако в последнее время налицо некоторые сдвиги: резолюции, осуждающие геноцид армян, были приняты рядом государств, в том числе и Россией, Францией, Швецией, Швейцарией. Некоторые армянские организации ведут по всему миру активную работу в этом направлении.
С другой стороны, Армянский вопрос до сих используется рядом государств как эффективное средство оказания политического давления на Турцию. Интересы армянской стороны при этом просто игнорируются. В сложившейся ситуации признание совершенных в прошлом ошибок и покаяние выгодны в первую очередь самой Турции, ибо тем самым она не только улучшит отношения с Арменией и армянской диаспорой, но и лишит третьи страны одного из самых старых рычагов давления на себя.
____________________
* Историк Армен Айвазян прослеживает тенденцию к проведению в Османской
империи политики геноцида по отношению к армянам и в более ранний
период. См. Armen Aivazian, The Armenian Rebellion of the 1720s
and the Threat of Genocidal Reprisal.
Center for Policy Analysis,
American University of Armenia. Yerevan, 1997.
О перспективах разрешения конфликта в , обострении армяно-азербайджанских отношений, об истории Армении и армяно-турецких отношений политический обозреватель сайт Саид Гафуров беседует с политологом Андреем Епифанцевым.
Источник: фотоархив сайт
Геноцид армян
— Давай сразу начнем с конфликтной темы… Т ы мне сразу скажи, а вообще геноцид турками армян был или нет? Я знаю, что ты на эту тему писал много и разбирался в этой теме.
— Несомненно то, что в 1915 году в Турции была резня и что такие вещи не должны никогда повторяться. Мой же личный подход состоит в том, что официальная армянская позиция, согласно которой это был геноцид, вызванный страшной ненавистью турок к армянам, не верна по ряду позиций.
Во-первых, совершенно очевидно, что причиной произошедшего во многом явились сами армяне, устроившие перед этим восстание. Которое началось еще задолго до 1915 года.
Все это тянулось с конца XIX века и охватывало, в том числе, и Россию. Дашнакам было все равно, кого взрывать, турецких чиновников или князя Голицына.
Во-вторых, важно знать и то, что у нас обычно не показывают: армяне, по сути, вели себя как те же самые турки — устраивали этнические чистки, резню и так далее. И если всю имеющуюся информацию соединить вместе, получится комплексная картина происшедшего.
— У турок есть свой музей геноцида, посвященный территории, которую с помощью английского золота и российского оружия "освободили" армянские дошнакские подразделения. Их командиры действительно рапортовали, что там не осталось ни одного турка. Другое дело, что дашнаков тогда спровоцировали на выступление англичане. И, к слову, турецкий суд в Стамбуле еще при султане осудил организаторов массовых преступлений против армян. Правда, заочно. То есть, факт массового преступления имел место.
— Конечно. И сами турки этого не отрицают, они приносят соболезнования. Но они не называют случившееся геноцидом. С точки зрения международного права, есть Конвенция о предотвращении геноцида, подписанная, в том числе, Арменией и Россией. В ней обозначено, кто имеет право признавать преступление геноцидом — это суд в Гааге, и только он.
Ни Армения, ни зарубежная армянская диаспора ни разу не обращалась в этот суд. Почему? Потому что понимают, что доказать этот геноцид в терминах юридических, исторических они не смогут. Более того все международные суды — Европейский суд по правам человека, Французский юстиционный суд и так далее, когда армянская диаспора пыталась поднять этот вопрос в них, ей отказывали. Только начиная с прошлого октября таких судов было три — и все армянская сторона проиграла.
Вернемся в первую половину ХХ века: уже тогда было очевидно, что и турецкая, и армянская стороны прибегали к этническим чисткам. Два американских миссионера, которых послал конгресс после поражения Османской империи, увидели картину этнической чистки, устроенной именно армянами.
Мы сами видели в 1918-м, и в 1920 году, пока еще не установилась прочно cоветская власть, либо армянские, либо азербайджанские чистки. Поэтому как только исчез "фактор СССР", тут же получили Нагорный Карабах и те же самые чистки. Сегодня же эта территория зачищена по максимуму. В Азербайджане практически не осталось армян, а в Карабахе и Армении — азербайджанцев.
Позиции турок и азербайджанцев принципиально разные
— А в Стамбуле между тем большая армянская колония, есть церкви. Это, кстати, аргумент против геноцида.
— Позиции турок и азербайджанцев принципиально разные. На этническом уровне, на бытовом. Между Арменией и Турцией сейчас не существует реального территориального конфликта, а с азербайджанцами он есть. Во-вторых, одни события были 100 лет назад, а другие — сегодня. В-третьих, турки ставили перед собой цель не уничтожить армян физически, а призвать их к лояльности, пусть и диким средствами.
Поэтому в стране сохранилось много армян, которых попытались отуречить, так сказать, исламизировать, но они внутри себя остались армянами. Сохранилась часть армян, которых переселили подальше от зоны боев. После Второй мировой войны Турция стала восстанавливать армянские храмы.
Сейчас армяне активно едут на заработки в Турцию. В турецком правительстве были министры — армяне, что невозможно в Азербайджане. Конфликт сейчас идет по совершенно конкретным поводам — и главное это земля. Вариант компромисса, который предлагает Азербайджан: автономия высокой степени, но в составе Азербайджана. Так сказать, армяне должны стать Азербайджаном. Армяне на это категорически не согласны — это будет опять резня, лишение прав и так далее.
Есть, безусловно, и другие варианты урегулирования, например, как это было сделано в Боснии. Стороны создали очень сложное государство, состоящее из двух автономных образований со своими правами, армией и так далее. Но этот вариант сторонами даже не рассматривается.
Моногосударства, государства, созданные на основании этнического проекта, — это тупик. Вопрос в следующем: история не конечна, она продолжается. Для некоторых государств очень важно получить доминирование своего народа на этой земле. И после того, как оно будет обеспечено, уже можно развивать проект дальше, привлекая другие народы, но уже на основе какой-то подчиненности. На самом деле армяне сейчас, после распада Советского Союза, и азербайджанцы, по сути, находятся на этом этапе.
Есть ли у проблемы Нагорного Карабаха какое-то решение?
— Азербайджанская официальная линия: армяне наши братья, они должны вернуться, на то есть все необходимые гарантии, пусть оставят нам только внешнюю оборону и международные дела. Все остальное останется у них, включая вопросы безопасности. А какова позиция Армении?
Здесь все наталкивается на то, что у Армении и армянского общества это позиция исторической земли — "это наша историческая земля, и все тут". Два будет государства, одно будет государство, не важно. Мы свою историческую землю не отдадим. Мы скорее умрем или уйдем оттуда, но мы в Азербайджане жить не будем. Никто не говорит, что народы не могут ошибаться. В том числе и армяне. И в дальнейшем, когда убедятся в своей ошибке, они, вероятно, придут к другому мнению.
Армянское общество сегодня, на самом деле, очень сильно разделено. Есть диаспоры, есть армяне Армении. Очень сильная поляризация, больше, чем в нашем обществе, олигархии, очень большой разброс между западниками и русофилами. Но в отношении Карабаха в нем существует полный консенсус. Диаспора тратит деньги на Карабах, идет мощное лоббирование интересов карабахских армян на Западе. Национально-патриотический подъем сохраняется, он подогревается и будет долгое время сохраняться.
Но все национальные проекты имеют свой момент истины. В нагорнокарабахском вопросе ни для одной из сторон этот момент истины пока не наступил. Армянская и азербайджанская стороны пока еще стоят на максималистских позициях, каждая из элит убедила свой народ, что победа возможна только на максималистских позициях, только выполнением всех наших требований. "Мы — все, наш противник — ничего".
Люди, по сути, стали заложниками этой ситуации, отыграть назад уже сложно. И перед теми же посредниками, которые работают в Минской группе, стоит сложная задача: уговорить элиту, чтобы они обернулись к народу и сказали — нет, ребята, мы должны снижать планку. Поэтому и не наблюдается прогресса.
— Бертольд Брехт писал: "Национализмом не накормишь голодные желудки". Азербайджанцы правильно говорят, что наиболее пострадавшим от конфликта является простой армянский народ. Элита наживается на военных поставках, а жизнь простых людей тем временем становится все хуже: Карабах — бедная земля.
— И Армения — не богатая земля. Но пока из варианта "пушки или масло" люди выбирают пушки. На мой взгляд, решение карабахского кризиса возможно. И это решение заключается в разделе Карабаха. Если просто разделить Карабах, хотя я понимаю, что это сложно, но тем не менее: одну часть одним, другую часть — другим.
Узаконить, сказать: "Международное сообщество принимает именно этот вариант". Возможно, посчитать процентное соотношение населения на момент 1988 или 1994 года. Разделить, затвердить границы и сказать, что любой, кто развяжет конфликт, который будет нарушать сложившийся статус-кво будет наказан. Вопрос решится сам собой.
Подготовил к публикации Сергей Валентинов
Беседовал
Проблема геноцида: "Армяне и турки вели себя одинаково"
Ганна боялась признаться себе, что до сих пор любит Илью Галицкого, успешного бизнесмена, с которым у нее много лет назад случился роман. Тогда она сама разрушила их отношения: не желала больше делить его с женой. Она решила, что будет воспитывать их сына одна. Даже через десять лет Ганна жалела об этом! Она была уверена, что судьба их больше не сведет вместе, пока случайно не оказалась в одной квартире с Галицким, его женой и трупом на окровавленном полу. Каждый из них знал убитого. Теперь им придется ввязаться в опасное расследование и по ходу его разобраться в себе.
Из серии: Желание женщины
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Почти семейный детектив (Людмила Мартова, 2017) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .
Глава пятая
Витебск встретил Ганну теплым весенним ветром и ароматом сирени. Белая и розовая, казалось, она была повсюду, и Ганна неспешно брела пешком по улице Кирова от вокзала к дому, в котором сняла квартиру, и вдыхала чудесный аромат полной грудью. В ее родном городе сирени не было еще и в помине.
Проснувшись рано утром, еще из окна поезда она увидела бескрайнюю взбитую сливочную пену яблоневых садов. Белоруссия с детства ассоциировалась у нее с яблоневым и вишневым цветом. В Витебске цвела сирень, много-много сирени, еще каштаны, увешанные разноцветными праздничными «свечками».
Несмотря на накопившуюся усталость и стрессы вчерашнего дня, настроение у Ганны было отличным. В Витебск она последний раз приезжала пятилетней девочкой, да и то проездом к бабушке. Она отчего-то чувствовала себя здесь как дома, хотя города совершенно не знала. Когда Ганна только планировала поездку, мама отметила ей на карте места, которые имели отношение к их семье. Мединститут, где учились родители, общежитие напротив, где они познакомились, ЗАГС, в котором расписались, кафе, где сыграли свадьбу, гостиницу «Двина», в которой провели первую брачную ночь. Ганна пообещала обойти все места и сфотографировать их, чтобы показать, как они сейчас выглядят.
Идя по улице медленно, практически нога за ногу (квартира освобождалась лишь через три часа, поэтому торопиться Ганне было незачем), она составляла план отпуска. Как человек аккуратный и привыкший жить по четкому графику, она не любила экспромтов и незапланированных событий. Итак, она приехала сюда на шесть дней. Сегодня она хотела побродить по городу, выполнить мамин наказ, если получится, то сходить в музей Шагала. Завтра она с удовольствием бы съездила в Лепель, нашла двор, в котором они с Валькой Ванюшкиным провели детство. Только перед этим нужно выполнить поручение Гарика, как обещала. Так что завтра дела, а уже послезавтра Лепель. В четвертый день она съездила бы в Здравнево, где открылась отреставрированная усадьба Репина, в пятый снова погуляет по Витебску, доснимает семейную фотохронику, а вечером шестого дня уже поезд, так что можно будет выспаться, освободить к полудню квартиру и еще немножко погулять.
Вспомнив про Ванюшкина, она нахмурилась. Несмотря на вредный характер и неприятную бабку, мадам Щукину, Ганне было его немного жаль. Какой-никакой, а приятель. Ей было любопытно, что же такого натворил Валька с его несносным характером, что его убили. И еще было очень, практически до слез обидно за Илью, который с размаху угодил в неприятности космического масштаба.
Она даже не сомневалась, что в истории с убийством он окажется победителем, как бывало с ним всегда. Сколько она знала Галицкого, он сражался с обстоятельствами и выходил из борьбы еще сильнее, чем был до этого. Окружающие считали его отлитым из стали, несгибаемым, упрямым, рвущимся напрямую к цели, готовым вцепиться в горло, как снежный барс, и только Ганна знала, что на самом деле он постоянно метался в сомнениях, подолгу колебался, принимая решения, тщательно выстраивал линию поведения.
Она знала, видела, физически ощущала, как сильно у него болит голова, когда он расстроен. Когда-то она пыталась взять на себя хотя бы частицу этой боли, но ему это оказалось совершенно не нужно. Ее сострадание, ее готовность бежать на помощь… Она сама оказалась ему не нужна.
Думать про это было нельзя, никак нельзя, потому что хорошее настроение улетало куда-то, уносилось в сторону ветром вместе с сиреневым ароматом, и слезы подступали к глазам близко-близко, и дышать становилось тяжело… Она вышла из аллеи в центре улицы Кирова, перешла проезжую часть в неположенном месте и зашла в первый попавшийся магазин, торгующий, как оказалось, витебским льном.
«Все-таки женщины удивительные создания, – самокритично думала она, спустя десять минут, снова оказавшись на залитой солнечным светом улице, но уже став обладательницей легкого стильного льняного пиджака в веселую полосочку и с ярко-желтыми манжетами. – Для нас лучшее лекарство от любого расстройства – шопинг. Нет, мама права, я жуткая мотовка. Оттого и работаю на четырех работах, что трачу больше, чем зарабатываю».
Убрав в чемодан дорожную ветровку, она нацепила новый пиджак, чтобы не помялся, и пошла дальше, прикидывая, на каком перекрестке ей нужно повернуть на нужную улицу. Про Илью она больше не думала, зато вспомнила о Гарике, а точнее о его поручении, которое должна была выполнить в Витебске.
О просьбе Гарика, который перед отъездом попросил ее зайти к нему в кабинет, она спохватилась в самый последний момент. Отправивший ее с места преступления Илья велел водителю отвезти писательницу Друбич прямиком на Белорусский вокзал, однако Ганна всегда выполняла любые, самые мелкие свои обещания, поэтому попросила заехать в «Ирбис». Об убийстве Ванюшкина она решила Гарику ничего не говорить, решив, что Илья сделает это сам, если захочет рассказать другу и партнеру о неверности своей жены, поэтому она попросила водителя подождать ее, быстро взбежала по лестнице и влетела в кабинет к Павлу Горенко.
– У меня десять минут, – выдохнула она. – Илья дал мне машину ненадолго, она может ему самому понадобиться в любой момент, поэтому говори быстрее, что ты от меня хотел?
– Экая ты быстрая, – Гарик даже поморщился и спросил, как бы между прочим. – А сам-то Илья где?
– У него дела, он занят, – Ганна предпочитала всегда говорить правду, пусть и не всю. – Павел, мне правда некогда.
– Да ладно, ладно. Я уже понял, что ты у нас особа занятая. Впрочем, что со звезды возьмешь.
– Павел, если ты будешь издеваться, я встану и уйду.
– Упаси господь, – Гарик поднял руки вверх, показывая, что сдается, и тут же снова стал серьезен. – Вот что, душа моя. Ты в Витебск едешь, так что будет у меня к тебе маленькая просьба. Не знаю, в курсе ты или нет, но мы там пару лет назад открыли большой книжный магазин. – Ганна отрицательно покачала головой, мол, нет, не в курсе. – Он такой же, как везде, с рестораном, в котором можно перекусить или выпить чашку кофе, читая книжку. Этот формат тебе знаком. – Ганна кивнула. – В общем, поступил мне оттуда сигнал, что там что-то нечисто.
– В каком смысле?
– Да в том-то и дело, что не знаю. Есть подозрение, что управляющий, которого мы наняли, ведет себя не очень чистоплотно и работает больше на свой карман, чем на наш.
– А я здесь при чем? – искренне удивилась Ганна. – Найми аудит, отправь туда понимающего бухгалтера, съезди сам, в конце концов. Что я смогу сделать, если фактически являюсь человеком с улицы, да еще и в финансах разбираюсь примерно как свинья в апельсинах.
– Не скромничай, ты умная девочка, – Гарик нежно улыбнулся. Он всегда так ей улыбался. Все те годы, что длился ее мучительный роман с Галицким, и все то время, когда они общались уже на пепелище этих отношений, Павел Горенко относился к Ганне с теплотой и искренней заботой. Она была убеждена, что нравится ему не как женщина, а как человек, товарищ, и отвечала тем же – симпатией. – Зайди в магазин, прогуляйся там, пообедай, скажи, что писатель, поговори с директором, попроси взять на продажу твои книги, понаблюдай… Я вовсе не прошу тебя проводить расследование, просто покрутись там, составь свое впечатление о месте и о человеке. Я туда на днях собираюсь, так что твои наблюдения мне очень даже пригодятся.
– Павлик, по-моему, ты от меня что-то скрываешь, – заявила Ганна. – Твое поручение выглядит как минимум глупо.
– Нечего мне скрывать, душа моя. – Он вздохнул и театрально взмахнул руками. – Лучший способ что-то узнать – это послушать сплетни. Поболтай с сотрудниками, с персоналом. Ты же детективщица у нас, глядишь, и принесешь в клювике что-нибудь полезное. И не называй меня Павликом, я же просил.
– Ладно, Гарик, – Ганна в глубине души смирилась с неизбежным и встала, давая понять, что разговор окончен. – Я схожу в магазин и поговорю с людьми, хотя мне кажется, что ты ошибаешься. Лучший способ узнать – это спросить.
– Вот и спроси, – Горенко искренне обрадовался, понимая, что если и не убедил в целесообразности просьбы, то точно уговорил Друбич выполнить ее. – Только пообещай мне, что если ты узнаешь там что-то… – он замялся, – этакое, особенное, затрагивающее чью-то репутацию, то ни с кем, кроме меня, обсуждать это не станешь. Хорошо?
– Хорошо, хотя я тебя не понимаю, – сухо сообщила Ганна. – Все, пока. Мне пора на вокзал.
Спустя сутки поручение Горенко яснее выглядеть не стало, поэтому Ганна решила, что завтра наведается в магазин, чтобы покончить с непонятным, но отчего-то страшно неприятным для нее заданием.
Обдумывая все это, она и не заметила, как дошла до нужного ей адреса. Квартира была уже свободна и убрана к ее приходу. Помещение оказалось отремонтировано качественно и дорого. Газовая колонка, широкая кровать, огромный телевизор, стеклопакеты, заглушающие шум с улицы, вызывали доверие, как и молоденькая улыбчивая хозяйка, показавшая, как включать горячую воду, отдавшая ключи и наказавшая звонить, если что.
А вот дом в целом вселял опасения. Старая обшарпанная двухэтажка, соседние двери облезлые, фанерные, из-за них раздается какой-то пьяный шум. Ганна выглянула в окно, чтобы разглядеть полуразрушенные сараи, из которых доносилась громкая музыка. На миг ей стало страшно, что она одна находится в чужом месте, где легко может стать добычей неизвестного преступника.
Проверив, что дверь заперта, она приняла душ, переоделась, распаковала чемодан, сварила себе чашку кофе в нашедшейся в недрах кухонной стенки медной турке, прошлась босыми ногами по теплому ламинату, плюхнулась на застеленную прохладным свежим бельем кровать и блаженно улыбнулась. Отпуск начался, и, если он будет богат на маленькие приключения, так это при ее размеренной и скучной жизни очень даже неплохо.
Поездка в Питер с сыновьями накрылась медным тазом. Хотя с Галицкого не взяли подписку о невыезде, но все-таки дали понять, что его отсутствие в такое время сочтут подозрительным. Находиться дома с постоянно рыдающей Миленой он физически не мог, поэтому собрал чемодан и переехал в маме и Вовке.
Впрочем, обстановка у мамы к спокойствию тоже не располагала. Портсигар Фаберже действительно пропал. Исчез из запертой банковской ячейки, как абсурдно бы это ни выглядело. Служащие банка разводили руками, уверяя, что произошедшее абсолютно невозможно, но портсигара стоимостью в миллион американских долларов не было. Мама уверяла, что из ячейки его не забирала и домой не уносила, и, хотя второй ключ от ячейки был в банке, пароль от кодового замка знала только мама, и открыть ячейку без ее воли никто бы не смог.
Конечно, Галицкому пароль был известен, но у него не было ключа, да и незачем ему было тащиться в этот самый банк и забирать проклятый портсигар. Он вообще к вещам, даже самым ценным, относился без должного пиетета.
Сказать, что потеря миллиона долларов его совсем не задевала, конечно, было лукавством, но история вызывала скорее досаду, чем настоящее волнение. Убийство Вольдемара Краевского и мысль о том, насколько Милена, а следовательно, и сам Галицкий окажутся замешанными в этой истории, тревожила его гораздо сильнее. А вот мама волновалась и переживала по-настоящему, то и дело пила сердечные капли и не могла говорить ни о чем другом, кроме как о доставшемся ей от отца чертовом портсигаре.
Петербургская ювелирная мастерская братьев Фаберже начала изготавливать портсигары в конце восьмидесятых годов девятнадцатого века. Один старый антиквар, которому Галицкий давным-давно, еще в молодости, относил дедово наследство на оценку, говорил ему, что из мастерской портсигаров вышло гораздо больше, чем знаменитых пасхальных яиц. Фаберже был уверен, что его задача – ввести ювелирное искусство в повседневный быт его клиентов, поэтому портсигары, а вместе с ними письменные приборы, ручки для зонтов, трости, колокольчики, наручные часы и даже рамки для только-только входящих в моду фотографий изготавливались в достаточно приличных объемах и расходились среди дворянства, купцов и интеллигенции. Стоили они недешево, но своего потребителя находили легко.
Чтобы расширить круг потенциальных покупателей, портсигары Фаберже делали из самых различных материалов, уменьшая или, наоборот, увеличивая их стоимость. Золото, серебро и даже медь, эмаль, драгоценные камни или ажурные переплетения драгоценных металлических полос. Мастера работали в самых разных стилях – от классического и рококо до начавшего пользоваться спросом модерна.
Портсигары действительно были настоящим произведением искусства, но при этом работали безукоризненно, снабженные качественными пружинами и замочками, легко открывались и плотно захлопывались.
Портсигары от Фаберже ценил и собирал последний российский император Николай Второй. Известно, что когда он был еще ребенком, то оказался свидетелем железнодорожной катастрофы, в которую его семья попала вместе с действующим на тот момент императором Александром Третьим. Во время следования царского поезда в 1888 году паровоз сошел с рельсов, четыре первых вагона перевернулись и разлетелись. Пострадал и вагон, в котором ехала царская семья. Им удалось уцелеть. Никто даже не был ранен, но вот серебряный портсигар, лежащий в правом кармане императора, оказался сплющен, поскольку на него пришелся удар тяжелой балки. Было ясно, что изящная вещица спасла царя от ранения, и этот случай настолько потряс юного тогда Николая, что он начал собирать портсигары.
По свидетельству историков, первый из них ему подарил на двадцатилетие отец. Следующим портсигаром в коллекции стал подарок матери, затем жены. Сам Николай, будучи уверенным, что это лучший подарок, заказывал портсигары для своих близких даже не десятками, а сотнями.
Изделия мастерской Фаберже расходились по чиновникам, военачальникам, дипломатам, людям, отличившимся на службе Отчизне, иностранным гостям, родственникам царской семьи и даже случайным людям.
Именно такой «царский» портсигар и хранила трепетно Эсфирь Григорьевна Галицкая, дочь известного московского адвоката. О том, что в семье есть подобный раритет, отец признался ей только перед самой смертью, наотрез отказался рассказать обстоятельства, при которых портсигар попал к нему в руки, велел хранить его, как зеницу ока, не терять, а продавать лишь в случае крайней нужды.
Эсфирь Григорьевна в его рассказ поверила не до конца, золотую безделушку послушно спрятала с глаз подальше и показала сыну, когда тот вырос и занялся бизнесом. Тридцатилетний Илья хмыкнул при слове «Фаберже», покрутил золотую безделицу в руках и отправился на консультацию к ювелиру, а после визита к нему враз перестал посмеиваться.
Портсигар действительно оказался из мастерской Фаберже. Весил почти сто тридцать граммов, состоял из чистого золота, на верхней крышке имел восемнадцать бриллиантов исключительной чистоты и приличной каратности, алмазами огранки «роза» была украшена и защелка, сделанная из платины. Предположительно мастером, изготовившим портсигар, был самый знаменитый работник ювелирных мастерских братьев Фаберже Генрик Вигстрем. Золотая поверхность крышки была гравирована полосками, перемежающимися синей эмалью, и стоило это все баснословно дорого. Как сказал ювелир, начальная цена на аукционах «Сотби» или «Кристи», легко могла составить около миллиона долларов и выше.
Продавать дедову память Галицкий не собирался. Ему было страшно интересно раскопать, куда уходит след семейной реликвии, кому принадлежал портсигар, имеющий номерной знак. Как он попал к деду? Но руки до настоящего расследования так и не дошли.
Мама никакого расследования проводить и вовсе не хотела, боясь, что оно бросит какую-то тень на имя ее отца (перефразируя Остапа Бендера, можно было предположить, что все крупные приобретения могли быть сделаны только нечестным путем), от известия о стоимости портсигара она чуть ли не поседела разом, запричитала, что теперь боится находиться с ним под одной крышей, потому что придут воры в ночи, дорогую игрушку отберут, а ей дадут по голове. Она потребовала, чтобы Илья обеспечил безопасность и ей, и портсигару. В солидном банке была арендована ячейка для хранения ценностей, содержание которой обходилось за год в кругленькую сумму. Портсигар был помещен туда вместе с мамиными драгоценностями, а также коллекцией золотых и серебряных монет, также доставшихся от деда.
Иногда мама ходила в банк, чтобы подержать в руках свои сокровища, и вот когда она пришла вчера вместе с Вовой, чтобы показать ему царский портсигар самого «Фаберже», того в ячейке не оказалось. История выглядела невероятной, но тем не менее случилась. Надо признать, крайне не вовремя.
– Папа… – Галицкий повернул голову. Он видел их с Ганной сына очень редко, и обращение «папа» из уст мальчишки с непривычки резало слух. – Папа, а этот портсигар, который бабушка потеряла, он очень дорогой?
– Бабушка ничего не теряла, – Эсфирь Григорьевна появилась в дверях, промокнула кружевным платочком глаза, вид у нее был страдальческий. – У бабушки портсигар украли.
– Мамочка, если так, давай обратимся в полицию, – наверное, в сотый раз устало предложил Галицкий. Еще одно общение с полицией в его планы не входило, но если маме так будет спокойнее…
– Илюша, в банке просили не обращаться в полицию, пока они не закончат внутреннее расследование, – тоже в сотый раз ответила Эсфирь Григорьевна.
– Папа, бабушка, а если эта вещь такая дорогая, откуда она появилась у моего прадедушки?
Галицкий в очередной раз подумал, что сын перенял у матери привычку смотреть точно в корень.
– Понятия не имею, – признался он. – Когда-то давно я хотел разобраться в этом, но все руки не доходили, а потом забыл. Хотя у портсигара был номерной знак, по которому его путь вполне можно было проследить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Учения "Запад-2017" завершаются в среду, 20 сентября. Они проходят сразу в нескольких российских регионах и на территории соседней Беларуси. Не обошлось на них без происшествий.
При подготовке к маневрам 7 сентября во время танковых стрельб погиб военнослужащий, пять человек получили ранения. При ударе о землю снаряд срикошетил и попал в укрытие военных инженеров.
А сегодня в интернете появилось сразу несколько видеозаписей происшествия в Ленинградской области на полигоне Лужский.
За два дня до этого, 18 сентября, на полигон Лужский приезжал президент России Владимир Путин, он следил за ходом учений.
В Беларуси за маневрами военных следили иностранные наблюдатели и журналисты. Еще до официального начала учений НАТО выражало обеспокоенность тем, что Россия пригласила не слишком много наблюдателей и покажет им не все.
По информации Министерства обороны России, на учениях для планирования совместных действий от российской стороны привлекались оперативные группы других силовых ведомств – МВД, Росгвардии, ФСБ и МЧС. И это не первые совместные учения: например, Росгвардия тренировалась вместе с армейскими подразделениями летом прошлого года в Волгоградской области.
Беспорядки снаружи, волнения внутри
Россия не раскрыла параметры маневров "Запад-2017" и не назвала истинное число военных, которые в них участвуют, заявил председатель военного комитета НАТО чешский генерал Петр Павел.
По его оценкам в учениях заняты не 13 тысяч военных, а где-то между 70 или 100 тысячами. Генерал добавил, что в случае технической или человеческой ошибки большое скопление войск в регионе Балтии и Черного моря может спровоцировать вооруженный конфликт.
Прав ли председатель военного комитета НАТО, что происходящее напоминает подготовку к большой войне, и что учения рассказали о российской армии, Настоящему Времени рассказал научный сотрудник Института Кеннана Майкл Кофман.
Армия выглядит боеспособной. Конечно, там все-таки еще есть много недостатков. Они пытаются показать, во-первых, боеспособность, результаты военных реформ. Насколько они могут командовать межвидовыми группировками войск, и как быстро они могут их перебросить на полигоны Белоруссии, в Ленинградскую область.
То, что отсутствовало – это модернизация, то есть возможность вести бесконтактную войну. Они отчаянно пытаются показать, как военно-космические силы могут использовать высокоточное оружие, боеспособность военно-морского флота, разные полки "Искандеров", которые сегодня утром запускали ракеты на разных полигонах. Ну и вообще пытаются показать военную мощь, силу и, кроме того, политическую волю.
Главная причина, по которой они наращивают эту боеспособность, это, с их точки зрения, конвенциональный способ сдерживания Запада и НАТО.
Такие стратегические упражнения, тренировки и так далее, они все-таки растрачивают какую-то часть боевого потенциала, потом это придется опять восстанавливать. Плюс всегда происходят ошибки, аварийные ситуации. Мы знаем, что в первый день "Запада" бомбардировщик Ту-22 разбился.
Что волнует Москву? Что будет не крупномасштабное вторжение, а кризисная обстановка в Белоруссии, что Литва как-то попытается сыграть в политике Белоруссии, создать "цветную революцию". А Запад, США используют этот кризис как повод для интервенции, и вот тогда уже будет какая-то гуманитарная интервенция сил США. И Россия, понятно, будет с этим воевать. Вот, что мы увидели в обеих фазах "Запада-2017".
Здесь что интересно: они уже несколько раз разыгрывают на учениях "Запад", что в течение этого кризиса все-таки есть какой-то бунт в России, кто-то дестабилизирует обстановку. Этой частью занимается Нацгвардия, то есть она как-то должна подавить "цветную революцию", протесты людей.
"Запад" – это все-таки крупномасштабная мобилизация штата, не просто вооруженных сил, а всех главных органов государства, которые должны противостоять и внутренней угрозе, и угрозе из-за рубежа.
