Макаревич продолжает размышлять о судьбе Украины.

В этот раз музыкант пообещал украинцам небывалый духовный подъём после окончания войны.

Причём, именно«войны», а не «антитеррористической операции» , как это называют украинские власти:

"Вот как только война закончится, я уверен, что начнется необыкновенный духовный подъем. Потому что люди почувствуют, что они с этого дня живут в новой стране и хотят не повторить предыдущих ошибок. И у них есть шанс, возможность эту страну построить с нуля. Это интереснейшая, замечательная задача. К примеру, я приезжал в Грузию и видел там настроение у людей в Тбилиси. Они небогато живут, но невероятно воодушевлены тем, что живут свободно. Я очень надеюсь, что у вас будет также".

Правда, знаменитый машинист не уточнил, будет ли этот «душевный подъём» распространятся на ту восточную часть Украины, которую сегодня бомбят войска национальной украинской армии , и кто на Востоке будет строить новую страну…

Артист полностью уверен, что ему удаётся разобраться в реальной картине происходящего, поскольку он научился отличать враньё от лжи: "Вранье научился отличать от блестящей и привлекательной, но по сути своей гнилой лжи. У меня масса друзей в Украине, я с ними постоянно общаюсь, поддерживаю связь. Есть возможность сравнивать информацию. Не хочу сказать, что у вас все безупречно в этом смысле – тоже агитации хватает. Но, тем не менее, сопоставляя одно с другим и третьим, ты приближаешься к истине".

Андрей Макаревич категорически не согласился с вхождением Крыма в состав России, чем вызвал шквал критики со стороны как простых людей, так и его же коллег "по цеху". В этом коротком интервью мы попытались выведать у Андрея Вадимовича истинные причины его позиции по Крыму:

Корр. Андрей Вадимович, сейчас для вас не лучшие времена. Могли ли вы когда-нибудь представить, что окажетесь в опале не у государства, а у простых людей? И что причиной будет вхождение Крыма в состав России. Почему вы не поддержали воссоединение Крыма с Россией?

Андрей Макаревич – Не было никакого воссоединения. Была банальная оккупация чужой территории. Воссоединение – это добровольный акт, а в Крыму было насилие над Украиной. Зверское, лицемерное насилие над страной, которая пытается вырваться из лап русской цивилизации. Да и цивилизация ли это, тоже вопрос. По мне нет. Это просто территория, много веков диктующая своим соседям как надо жить. А соседи не хотят жить как мы. Ну не хотят и всё тут. Они хотят жить как Бельгия, Франция и Швеция. У России нет авторитета, чтобы убедить своих соседей жить с ней в одном государстве. Из инструментов – только насилие.

Корр. Но Крым не стал настоящей Украиной даже за 60 лет пребывания в её составе и большинство людей хотели, чтобы Крым стал российским. Вы отказываете им в этом праве?

А.М. Я не отказываю им в праве на ошибку. Они ещё сильно пожалеют о своём выборе, если, конечно, признать, что там действительно большинство за Россию.

Корр. Вы сомневаетесь?

А.М. Я скорее не доверяю никаким референдумам, проведённым под дулами автоматов. Так не бывает. Этому ужаснулся весь цивилизованный мир. Так нельзя себя вести в приличном обществе. Мы ещё раз показали миру – нам нельзя доверять.

Корр. А почему цивилизованный мир не ужасался, когда Киев был охвачен страшными беспорядками, которые привели к жертвам и к тому, что на Украине называют революцией? Но этот же мир был страшно огорчён, что Крым вдруг «уплыл» из их рук без единого выстрела.

А.М. Конечно, огорчён. Даже если в Крыму планировались базы НАТО, то ничего страшного я в этом не вижу. Наш флот должен был уйти. Украинское государство имело право на такое решение. Это ваше дело, кого вы пускаете пожить в свою квартиру, а кого нет. Соседей это не должно волновать.

Корр. Многие связывают вашу позицию по Крыму с наличием винного бизнеса в Крыму, а не с вашими политическими взглядами.

А.М. У меня никогда не было никаких винзаводов в Крыму. Это моя человеческая позиция. Подмяв Крым, Россия и Путин совершили фатальную ошибку. Во что она выльется, мы не знаем. Самое худшее – это распад России. Самое невинное – это возврат к полусоветскому прошлому и вхождение России в число стран-изгоев.

Корр . Какой выход из ситуации?

А.М. Выход? Выход только один – вернуть Крым и оставить Украину в покое.

Корр. Но если крымчане не хотят возвращаться в состав Украины, то как быть с этим?

А.М. А это не должно вас волновать. Люди могут быть и не согласны, но земля чужая. Её надо вернуть и забыть всё, что произошло, как страшный сон. Только тогда Россия вернётся в состав цивилизованных государств. Убеждайте соседей быть с вами не с помощью автоматов, предложите что-то такое от чего никто не сможет отказаться.

Есть что-либо подобное у России? По-моему, нет.

12.10.2015 12:04

Макаревич и немножко нервно

Роман Супер

Эксклюзивное интервью Андрея Макаревича Радио Свобода

В эксклюзивном интервью для Радио Свобода музыкант Андрей Макаревич рассказывает о планах "Машины Времени"; о травле; о том, хочет ли уехать из страны и продолжить заниматься музыкой за границей; о том, зачем Россия воюет в Сирии, и о том, как изменилась его жизнь после того, как он публично осудил военное вмешательство России на Украине.

– Андрей Вадимович, если бы вы были журналистом, какой бы вы перво-наперво задали вопрос музыканту Андрею Макаревичу?

– Знаете, я совершенно не умею мыслить в сослагательном наклонении. Вот если так случится, что я стану журналистом, я немедленно начну думать на тему, какой вопрос я задам собеседнику. Но вопрос относительно Андрея Макаревича исключается сразу. Потому что человек, сам себе задающий вопросы и сам на них отвечающий, производит впечатление сумасшедшего.

– Тогда так: у вас к себе вопросы есть?

– Ни одного?

– Ни одного.

– У меня есть парочка.

– Пожалуйста.

– Вы отдаете себе отчет в том, что вы все свои музыкальные блокбастеры в жизни уже написали и вряд ли когда-нибудь себя переплюнете?

– Нет. Во-первых, это никому не известно. Никому, кроме Господа Бога. Во-вторых, в те годы, когда блокбастеры появлялись часто, я никогда не ставил себе такой задачи. Если это происходило, я это встречал с радостным изумлением. Такие маленькие подарки судьбы. Но кто сказал, что их больше не будет? Может, и не будет. А может, и будет.

– Да сейчас вообще сложно удивить публику каким-то суперхитом, как это было, скажем, в 80-е годы.

– Я не фокусник, чтобы удивлять публику. И никогда этим не занимался. Я получаю удовольствие от того, что вот написалась песня, которая мне самому нравилась. Еще бы месяца три назад мне сказали, что мы соберемся с "Машиной Времени" писать альбом, я бы сделал вот так (крутит пальцем у виска). А сейчас мы собрались с "Машиной" писать альбом. Потому что вдруг появились песни, которые ну явно для "Машины" написаны. Значит мы сядем и будем их записывать.

– Значит, вы сейчас что-то пишете. У вас это получается так же ловко, как раньше? Или это уже совсем другой процесс придумывания?

– Процесс абсолютно тот же самый. Но насколько это ловко, не мне судить.

– Вы можете эту магию описать? Вот как это так – написать песню? К вам приходит слово, обрастающее историей? Или это история, обрастающая словами?

– Возникает твердое ощущение, что сейчас надо взять блокнот, ручку и записать строчки, которые пришли тебе в голову. Потому что если сейчас ты этого не сделаешь, то ты через короткий отрезок времени об этом забудешь. Потом начнешь мучиться и вспоминать, а так хорошо уже все равно не получится. Поэтому это надо быстро фиксировать.

– В заметки айфона это забиваете сразу?

– Нет, в блокнотик.

– По-пенсионерски, так сказать.

– Я не люблю электрические приспособления. В айфон я могу мелодию напеть. Потому что мелодию тоже очень легко забыть, кстати. А вот слова в блокнотик. Мне так их легче видеть перед глазами.

– Вы сказали, что у вас нет к себе вопросов. А претензии у вас к себе есть?

– Я вот, например, слышал от нескольких людей, что вы когда летаете на гастроли, то садитесь в бизнес-классе, а музыканты ваши летят экономом. Это странно.

– Чушь собачья. Если мы летаем с "Машиной Времени", то мы все летаем бизнес-классом. И вообще, у нас полнейшая демократия в команде: на этот счет и на другие счеты. Если я лечу, скажем, с большим составом типа "Креольского танго", то ради помощи организаторам (везде же с деньгами сейчас очень плохо) музыканты и техники летят экономом. Я по возможности лечу в бизнесе, если перелет занимает больше двух с половиной часов. Это связано просто с физическим состоянием.

– Как вы относитесь к деньгам? И можете ли себе позволить больше никогда в жизни не работать?

– К деньгам я отношусь спокойно и радостно. Не работать я себе не могу позволить просто потому, что я с ума сойду. Это с деньгами совершенно не связано. Я в этом плане абсолютно больной человек: я не могу ничего не делать.

– Вы слушаете современную музыку? Что у вас в айфоне?

– В айфоне у меня нет музыки. Айфон – это такая машинка, чтобы звонить.

– Ну в плеере, не важно.

– Плеера у меня нет. У меня есть радио в машине. У меня хорошая виниловая система дома. Я стараюсь от слушания музыки получать удовольствие. Но по большей части я слушаю не современную музыку.

– От современной из ушей кровь?

– Нет, просто мне это не очень интересно.

– Ничего из современного?

Он и художник, и поэт. А ещё - дайвер, кулинар, музыкант, писатель. Един во многих лицах.

Беседовал Дмитрий Тульчинский

Чтобы расспросить Андрея Макаревича обо всём, недели не хватит. Да и смысла особого нет - всё, что хотел, он уже сказал в своих многочисленных книгах. Недавно подоспела книга о музыке, «В начале был звук» называется. И всё же мы рискнули объять необъятное и задали Макаревичу вопросы, на которые у него нет заготовленных ответов.

О музыке и о плагиате

- Какие звуки вас раздражают?
- Вилкой по стеклу. А ещё в детском саду воспитательница Жанна Андреевна мне под шапку повязывала косыночку и длинными ногтями скребла по шёлку. До сих пор мурашки по спине.

- Сколько у вас музыкальных инструментов?
- Думаю, что гитар у меня около двадцати, и все я использую. А есть ещё инструменты, которые собираю. Я очень люблю этнические ударные инструменты, поэтому у меня большая коллекция бубнов, барабанов со всех стран мира. Ну и кое-какие струнные - из Камбоджи, Китая...

- Какую музыку вы можете слушать часами напролёт?
- Хороший джаз. Спокойный, позитивный - меня восхищает, его могу слушать сколько угодно. Бразильскую музыку могу слушать часами напролет, индийскую. Потому что она очень безмятежная, не грузит. Симфоническую музыку люблю, но не могу её слушать фоном... Хотя Шопена могу поставить и рисовать под него.

- У вас когда-нибудь случался неосознанный плагиат?
- Ежесекундно в мире пишется несколько песен. А нот по-прежнему всего семь. Поэтому при большом желании к любой песне, написанной за последние годы, можно найти какие-то аналоги. И это не значит, что кто-то сознательно у кого-то «свистнул». Могу даже привести пример. Скажем, песня «Барьер» («Ты шёл, как бык на красный свет») была написана за несколько лет до песни You Are In the Army Now...

- Получается, «Статус Кво» «свистнул» у вас песенку?
- Никто ни у кого - просто так получилось.

- Была ли песня, о которой пожалели, что не вы автор?
- Я устроен таким образом, что сослагательное наклонение - вообще не моё. Что было бы, да кабы - у меня не работает в этом смысле голова. Я только радуюсь, если слышу хорошую музыку.

- Вам заказывали песни поп-исполнители?
- Нет, они знают, что я работаю сам на себя. Мне заказывали песни для спектаклей, для фильмов - это другое немножко.

- Вы когда-нибудь пели под фонограмму?
- На концертах - никогда. Несколько раз на телевизионных съёмках. Крайне противно было. Просто ужасно.

- С кем из «легенд прошлого» вам хотелось бы спеть дуэтом?
- Поскольку я не считаю себя вокалистом, такие мысли не посещают меня. Представьте себе, если бы я оказался на одной сцене с Рэем Чарльзом. Неужели вы думаете, что у меня хватит совести после него открыть рот?

О сцене и о закулисье

- Какое условие в вашем райдере чаще всего не выполняется ?
- Вы знаете, последние годы всё выполняется. Слава Богу, у нас очень хороший директор, и все организаторы концертов знают, что он строго следит за тем, чтобы всё было в порядке, всё проверяя заранее. К тому же у нас в райдере нет ничего трудновыполнимого. Самое сложное связано с аппаратурой. Всё должно железно соответствовать тому, что нам необходимо, - экран, свет, звук. А остальное меня мало волнует.

- Можете развернуться и уйти, если что-то не устраивает?
- Могу сказать, что год назад мы очень хотели поехать в Ереван. Нас там очень ждут, я это знаю. Но вынуждены были отменить поездку, потому что организаторы не справились с райдером по аппаратуре. А поскольку мы работаем исключительно живьём, по-другому просто выступать не можем, - то и не поехали.

- Был случай за последние 20 лет, когда вас не узнавали?
- Было пару раз, но чаще всего это происходит с вахтёрами. Человек с ружьем не должен никого узнавать.

- Вас это удивило?
- Ну, вообще, когда все и всегда узнают, - да, немножко удивляет уже, конечно.

- Самое экстравагантное место, где поставили автограф?
- Мы как-то сильно выпили с американскими солдатами на Окинаве. Там много военных баз, а мы прикинулись тайными агентами, выбирающими место для базы советских войск. Американцы восприняли это с невероятной радостью и воодушевлением: ура, мы будем соседями, может, наконец, и в НАТО вы вступите. Мы с ними надрались как кролики. И под утро я у них на спинах расписывался. Пожалуй, это.

- Ваш стандартный ответ на просьбу поклонника: «Андрюх, пойдём выпьем?»
- «Извините, я занят».

- Очень интеллигентно. Что-то резкое не хочется сказать в ответ?
- Хочется. Но зачем?

- Какая фраза может вывести из себя?
- Когда незнакомый человек называет тебя Андрюхой и «на ты».

- Каким комплиментом вас можно смутить?
- Даже не представляю себе. Я знаю цену всем комплиментам, поэтому реагирую соответствующе.

- Самый нелепый слух, который вы про себя слышали?
- Я вообще их не коллекционирую. Не могу вспомнить.

- Самый необдуманный поступок в вашей жизни?
- В молодые годы, когда периодически влюблялся, я совершал довольно много необдуманных поступков. Мог вскочить в самолёт и полететь к девушке в другой город. Не зная при этом ни адреса её, ни телефона. Поступок достаточно идиотский.

О внешности и о суевериях

- Когда в последний раз вы пользовались метро?
- Думаю, лет 20 назад... Нет! Два года назад была какая-то жуткая пробка, я опаздывал в жюри КВН, бросил машину - слава Богу, с водителем. Спустился в метро и за десять минут доехал. Поразительно, что как раз в метро меня практически никто не узнал. Наверное, людям просто в голову не приходило. Кроме одного моего знакомого, который подошёл ко мне, как будто мы каждый день в метро встречаемся: «Привет. Давно хотел у тебя спросить, всё дозвониться никак не мог». Вот это было очень смешно.

- За рулём вы не ругаетесь матом?
- На кого? Да нет, это не продуктивно. Зачем же в пространство, в пустоту кричать?

- Есть привычка, от которой хотелось бы избавиться?
- Привычка? Пожалуй, нет. Хотелось бы поменьше жрать. Может быть, поменьше выпивать. Хотя одно с другим связано. Хотелось бы отучиться психовать по пустякам. Но это у меня, видимо, врождённое, причём, чем ничтожнее повод, тем больше псих.

- Что не устраивает в собственной внешности?
- Я прекрасно знаю все свои плюсы и минусы. И другой внешности у меня не будет. Конечно, я могу поднатужиться и сбросить пару килограммов, но это не принципиально изменит мою внешность. Шея, скажем, у меня длиннее всё равно не станет.

- Вот вы и ответили на вопрос. Но об этом, наверное, чаще думаешь лет в 20.
- Тогда я очень переживал, что у меня волосы кучерявые, а не гладкие. Потому что очень хотелось быть «битлом». Время прошло, и они стали гладкими. Но теперь мне это абсолютно безразлично.

- Вы суеверный человек?
- Нет. Были какие-то свои детские приметы. Очень индивидуальные, поэтому очень секретные. Но это всё в прошлом.

- Вы подаёте нищим?
- Иногда. Не могу объяснить, от чего это зависит. Но к профессиональным нищим у меня негативное отношение.

- А вы их распознаёте сразу?
- Почти всегда.

- Есть предложение, от которого вы не в силах отказаться?
- Теоретически, наверное, можно такое придумать. Но сейчас мне в голову ничего не приходит.

- Вам предлагали вступить в партию?
- Слава Богу, уже очень давно не предлагают.

- Если «давно не предлагают», значит предлагали. В компартию?
- Не-е-ет. Это даже им в голову не приходило. Предлагали вступить в «Наш дом - Россия» Черномырдина. Но я антипартийный человек. Терпеть не могу всё это, ещё с советских времен аллергия. На любые партии. А у нас какую партию ни делай, всё КПСС получается. И меня от этого рвёт.

О времени и о выпивке

- У вас есть недостижимая, недоступная мечта?
- Хотелось бы иметь больше свободного времени. Но пока с каждым годом получается ровно наоборот - его всё меньше и меньше.

- На что из насущного никак не можете найти времени?
- Я сейчас очень хорошо понимаю, что, если бы я больше уделял времени, скажем, занятию графикой, то, наверное, добился бы больших успехов. Если бы я больше занимался упражнениями на гитаре, то я на ней играл бы техничнее. Если бы я занялся вокалом с хорошим преподавателем, то, наверное, пел бы профессиональнее. Вот на всё это времени и не хватает. Всем этим я занимаюсь, но меньше, чем следовало бы. Или, например, я понимаю, что надо ходить в спортзал. При этом я понимаю: для того, чтобы правильно ходить в спортзал, надо больше не заниматься ничем. С утра пошёл в спортзал, потом поплавал, дальше на массаж, затем в баньку. А там, глядишь, и вечер.

- Когда вы можете позволить себе отключить мобильный?
- Теперь я стараюсь это делать чаще. Ещё год назад вообще не мог себе этого позволить, мне всё время казалось, что пропущу какой-то важный звонок. Пока, наконец, я не понял, что звонят мне люди, которым от меня чего-то надо. Ведь если мне что-то надо, я могу позвонить сам. Вот поэтому теперь всё чаще отключаю телефон. Я увидел просто, что на Западе нормальные люди, когда у них заканчивается рабочий день, выключают телефон и кладут его в портфель. А у нас в ресторанах сидят с тремя мобильниками на столе. Как идиоты.

- Какое у вас любимое место дома?
- У меня нет там любимого места. Когда я рисую - это мастерская. Когда что-то пишу - кабинет.

- Вы смотрите какой-нибудь сериал?
- Да вы что, с ума сошли!.. Последний сериал, который я смотрел, - «Ликвидация». Получил большое удовольствие, надо сказать. Но это всё-таки не типичный случай. Как-то так получилось, совпало с каким-то странным графиком, что мы были где-то на гастролях, и несколько серий мне удалось там посмотреть. А потом уже я купил диск, потому что хотел увидеть фильм целиком.

- Есть передача, которую вы не можете пропустить?
- Нет, конечно. Я вообще очень спокойно обхожусь без телевизора.

- Лучший способ релаксации?
- Подводная охота, наверное, всё-таки. Нырялка. Путешествия интересные.

- Как относитесь к русскому народному способу?
- Водки выпить? Нет, это не релаксация. Так, чуть больше начинаешь любить человечество на время, только и всего.

- Когда пьяный, вы - буйный?
- Я не бываю пьяным. Вообще никогда. То есть, наверное, лет в 18-19 нажирался пару раз и тяжело из этого выходил. Но я удар очень хорошо держу. Всегда остаюсь в нормальном сознании.

- В некотором обществе к этому относятся с подозрением.
- А вот мне насрать на это абсолютно. Пусть попробуют выпить больше меня.

О «Машине» и о любви

- Когда вас ставят в ряд с Галичем и Окуджавой, какие эмоции испытываете?
- Я вообще не считаю, что людей, из себя что-то представляющих, надо выставлять в какие-то ряды. То есть люди могут выставлять, но это их собачье дело. Я считаю, что каждый выдающийся человек - сам по себе. Галич - сам по себе, Окуджава - сам по себе, Высоцкий - сам по себе. Я - сам по себе. И не надо никого ни к кому подставлять.

- Но вы сами себя сейчас в этот ряд и поставили.
- Нет. Я могу перечислить ещё 20 фамилий: и Джон Леннон, и Алексей Толстой.

- Первый стих свой помните?
- Помню.

- Вы признавались в любви в стихах?
- Я и в прозе-то старался этого не делать. Всегда считал, что такие вещи и так чувствуются. Совсем не надо это вербализировать.

- Женам посвящали когда-нибудь стихи?
- Нет. По-моему, это достаточно банально. Это матросы своим возлюбленным стихи посвящают.

- Ваши дети слушают «Машину времени»?
- Ну, в меру. Слушают, но без остервенения. Но слушают все: старшая, младшая, сын. Нравится ли? Не задавал им такой вопрос.

- Сколько раз вы думали распустить группу?
- Я не думал распустить группу. Когда я подумаю об этом, закончится тем, что она будет распущена.

- Почему «Машина Времени» до сих пор не развалилась?
- Вот это для меня одна из самых больших загадок. Не знаю. Наверное, удачно люди подобрались.

- Но люди менялись...
- За последние 20 лет практически нет. А то, что было «в детстве», и группой назвать было трудно. Клуб по интересам.

- Группа будет отмечать 50-летие?
- Хочешь рассмешить Господа, расскажи ему о своих планах. Давайте доживем. Пока нам 41. Отмечать не будем - дурацкая цифра.

Ни о чём и обо всём

- Эта музыка будет вечной?
- Ничего не бывает вечным.

- Поэт в России больше, чем поэт?
- На каком-то отрезке жизни страны так бывало. Во всяком случае, дважды: на рубеже XIX-XX веков и в 60-е годы прошлого века.

- Художника обидеть легко?
- Человека вообще легко обидеть. Если он не дурак.

- Что делать и кто виноват?
- Это не ко мне. Это - к Чернышевскому и к Ленину.

- Есть ли жизнь на Марсе?
- Науке не известно. Но это интересно, кстати. Вот если меня что-то действительно безумно интересует, так это вопрос, найдут ли на моем веку жизнь на другой планете.

- Собака лучше человека?
- В чём-то - да. Она гораздо более искренняя...

10 марта группа «Машина времени» отметит свой 48-й день рождения большим концертом в московском Crocus City Hall. Накануне выступления поговорила с лидером команды о музыкальном долголетии, насыщенной жизни и о том, куда можно уйти из «Машины времени».

«Лента.ру»: За 48 лет жизни были ли такие периоды, когда «Машина» могла распасться, прекратить свое существование?

Макаревич : Были, да. В 1979 году был момент, когда с Сережей Кавагоэ мы расстались и Маргулис ушел вместе с ним. Это было совершенно неожиданно, и я фактически остался один. Но буквально через месяц мы уже соединились с Кутиковым, Ефремовым и Подгородецким, и в результате это все дало неожиданный толчок к дальнейшей жизни.

А в последующие годы, в эру, так сказать, классической «Машины времени», были ли в группе серьезные конфликтные ситуации?

Нет, а какие могут быть причины. С чего бы?

Ну вот The Rolling Stones в 1980-х взяли и разбежались.

Ну и никуда они не делись. А мы не разбегались. У нас в группе достаточно свободы. Каждый занимается еще каким-то своим делом музыкальным - у всех есть свои отдушины. А конфликты? Ну, я понимаю, в 20 лет - молодые идиоты поругались: кто лучше: «Битлы» или «Роллинги». А сейчас-то чего ругаться? Я с трудом себе причину представляю, по которой это могло произойти.

Ну вот, например, человек говорит: «меня зажимают, я уйду в другую группу»?

Во-первых, в какую группу? (Смеется. ) В какую группу из «Машины» уйдешь, интересно?

Маргулис, например, ушел опять.

Ну, он тоже глупость сделал, по-моему. Но ему так нравится, наверное.

Фото: Кристина Кормилицына / «Коммерсантъ»

Сегодня этот вопрос будет кому-то уже непонятен, но в конце 1960-х запеть рок по-русски было довольно необычно. Как вы приняли такое решение? Может, кто-нибудь вдохновил?

Да, «Скоморохи» Градского.

Получивший недавно Нобелевскую премию Дилан - один из столпов для, допустим, Гребенщикова. А что он значит для вас?

Рок питерский от рока московского отличался, в первую очередь, тем, что питерцы - и Борька, и Майк, я не знаю насчет Цоя - очень внимательно изучали тексты. Мы этим не занимались. Мы из своей головы что-то высасывали. Дилан мне очень нравился, потому что он придумал себе замечательный хулиганский исполнительский прием - и я очень похоже пел его песни. Голос у меня такой же гнусавый. Его имитировать - это наслаждение.

Когда еще существовало такое противопоставление московского и питерского рока, «Машина времени» всегда была первой группой из московских. Как у вас, сохранился патриотизм москвича?

Мне от слова «патриотизм» хочется пойти потошнить, понимаете? Но да, я себя ощущаю стопроцентным москвичом, я тут родился и никогда отсюда не уезжал. Я сейчас за городом живу, но все равно каждый день в Москве. Чувство причастности к городу? Я об этом не думаю, честно говоря. Москва изменилась очень сильно, от любимых мест мало что осталось. Но с другой стороны, пошел в «Гоголь-центр», заглянул за угол: какая-то потрясающая территория вроде «Винзавода», но не «Винзавод». И какие-то галереи, и куча каких-то кафушечек, и все очень стильно, чисто, везде молодые ребята работают - ну просто приятно.

Кстати о галереях. Вы художник, а какие у вас любимые художники?

Для начала, все малые голландцы, поименно перечислять не буду. Боттичелли, Модильяни, естественно. Эль Греко, де Латур. Из сегодняшних - Саша Бродский, Вова Цеслер. Ну вот как-то так.

А неграфическое искусство: инсталляции и прочее?

Ненавижу. Хотя понимаете, какая штука... Когда это делает человек талантливый, типа того же Бродского, это все равно хорошо. Я там даже не задумываюсь над тем, в какой там он жанр ударился. Но талант сверкает редко в этих дебрях.

Недавно при мне пьяный мужик в автобусе после «Ой, мороз» спел «За тех, кто в море». В какой момент вы поняли, что сочинили народную песню?

Я похож на человека с раздутым самомнением? Я не слежу за этим, клянусь. Меня всякий раз удивляет: вот песня «Марионетки» была написала в 1974 году. Вообще, так долго песни не живут, это противоестественно. Но можно только порадоваться, что так получилось. Когда люди поют мои песни - это к ним вопросы, не ко мне. Надо было подойти к тому мужчине и спросить, какое место эта песня занимает в его жизни.

Машина времени - Однажды (Official Video)

А трибьют «Машине», когда, например, «Каста» делала рэп-версию вашей песни?

Ну, во-первых, это приятно, когда большое количество разных музыкантов тратит свои силы, и время, и свой талант на то, чтобы как-то по-своему спеть твою песню. Что-то там было более удачно, что-то менее удачно.

Есть ли у вас отстраненное отношение к своим песням?

Оно появляется сразу после того, как ты ее записал. Все, она уже своей жизнью живет.

А есть песни, которые неожиданно напоминают о себе?

Довольно редко. Все-таки обычно какая-то внутренняя жизнь в песне заканчивается. Время меняется, ее играть становится неинтересно, нам самим не в кайф. Иногда подумаешь: может ту песню сыграть, старую? Пробуешь, и что-то не катит. Ну и пошла она на фиг.

А почему для последнего альбома вы перезаписали «Там, где светел день»?

Захотелось. Мне показалось, что ее совершенно забыли. И главное, появилась возможность записать ее совсем в другом звуке и качестве.

Кутиков одержим качеством звучания и всякими техническими элементами. А насколько вам это близко? Интересно ли разбираться в разных видах компрессоров?

Нет. Я значительно менее технически подкован. Но я знаю, чего я хочу, и могу звукорежиссеру словами объяснить, чего бы мне хотелось. И есть такие люди, которые понимают меня и все воплощают.

Присылают ли вам молодые таланты свои записи?

Чаще молодые бездарности.

Много? Как это все слушать?

Да, много. Слушаю кусочек, сразу становится понятно. Я стараюсь никого не судить и не отвечать на эти вещи. Но тут один мужик немолодой прислал. Вдруг он убежден, что его призвание - писать песни. То, что он пишет, ужасно. И я понял, что я не могу ему это объяснить. Он говорит: «А почему это плохо? Это же поднимает важные вопросы, это же очень морально, на фоне всей этой циничной ерунды, что поется. Это же про то, что надо быть самим собой». Я говорю: да, про это, но этого недостаточно, чтобы получилась хорошая песня. И объяснить невозможно.

Еще бывает такой странный аргумент: «но ведь это написано искренне»!

Вот-вот, «это же честно».

Записи, которые вам присылают, - они в стиле «Машины» или бывают неожиданные жанры?

Чаще, это что-то машиноподобное. Я совершенно точно знаю, что, чем талантливее человек, тем меньше вероятности, что он вообще что-то пришлет. Не будет он этого делать.

Есть что-то из современной,новой музыки, что вас впечатляет?

«Ундервуд».

Но это уже, так скажем, не совсем новые.

Ну, если они «так», значит, мы вообще уже умерли. Они для меня еще молодые люди.

Когда вы делали передачи про путешествия, вам довелось пообщаться с Туром Хейердалом. Как вам этот человек-глыба?

Замечательный. Он никакая не глыба абсолютно. Живой, с хорошим чувством юмора. Совершенно без фанаберий всяких, и ничего бронзового я в нем не заметил.

Не расстраивает ли вас то, что еще 10 лет назад вы присутствовали в медиа в разных планах: и музыкант, и кулинар, и дайвер, путешественник - а теперь все ждут от вас только какого-то политического или околополитического высказывания?

Нет. Я не испытываю потребности сверкать лицом где-то. Я вот тут (в «Jam-клубе» - прим. «Ленты.ру» ) выхожу и играю через день, и мне это очень нравится. Пишу в «Русский пионер» какие-то рассказики, сейчас выйдет книга с этими рассказами. Готовлю выставки какие-то, занимаюсь массой вещей.

А какие выставки запланированы?

В ноябре будет в Вильнюсе. Они люди очень подробные, они требуют, чтобы мы уже сейчас отобрали работы.

Была у вас такая полоса: возникает песня, вы ее записываете и сразу выкладываете на YouTube. А потом это закончилось.

Да, мне надоело. Просто был такой период, он закончился.

С годами новый материал появляется не так часто, как раньше. Понятно, то когда в дискографии уже 20 альбомов, человеку не нужно спешить что-то кому-то доказывать. А писали ли вы песни раньше для самоутверждения?

Я терпеть не могу самоанализ. Я не знаю, почему я пишу песни. Они просто появляются, я их записываю. Конечно, когда у тебя в голове уже альбом готов, тут я проявляю нетерпение. Это надо делать немедленно. Когда песни готовы, их нужно выпускать на волю. А Кутиков начинает говорить, что альбом лучше выпускать осенью. Я думаю: какая чепуха! Это единственный случай, когда я проявляю нетерпение.

Вы спокойно воспринимаете течение времени?

Конечно, чем ты старше, тем время идет быстрее. Это совершенно точно. А что ты можешь с этим делать? Так обстоят дела. Есть вещи, от которых ты не можешь избавиться, и суетиться тут бесполезно.