Московская сретенская духовная семинария. «Для священника в армии главное – быть полезным»
Как найти жену, с которой счастливо проживешь всю жизнь? На какие критерии должны опираться будущие священники при выборе матушки? Ведет ли взаимная воцерковленность к семейному счастью? На эти вопросы семинаристов из Коломны ответил протоиерей Максим Козлов, причем сделал это так, что присутствующие сразу разобрали его советы на цитаты.
Архипастыри приходят и уходят, а жена остается!
Разводы не только в православных, воцерковленных, но и даже священнических семьях - сейчас большая проблема. В 80-е в духовные школы поступали не сразу после школы, а как минимум после армии. Многие приходили в 25, в 30 лет, средний учащийся был сильно старше, чем сегодня, когда большинство семинаристов - выпускники школ (т.е. заканчивают семинарию в 22-23 года). Прямо скажем, тут в отношении духовного руководства, душепопечения, умудренности жизненным опытом говорить особо не приходится. Да и для создания семьи этот возраст - скорее начальный, чем итоговый, но выпускнику семинарии нужно определяться. Некоторым даже говорят: женись или постригайся, а то Церковь тебя пять лет учила, а ты теперь штаны протираешь.
Взаимная воцерковленность = семейное счастье?
В этом смысле семинарист ничем не отличается от обычного парня - точно так же может ошибиться. А уж если исходить из принципа "все равно на ком, главное - к сентябрю", то в этой лотерее редко выигрывают суперприз.
Кстати, на приходе совсем другая проблема: у нас на пять девушек - один молодой православный человек, более или менее нормальный, такой, чтобы его можно было рассматривать в качестве потенциального супружеского употребления. Я не имею в виду тех специфических людей, которые будут мальчиками до 55-и и сзади которых развевается хвост.
Теперь вопрос о критериях. Является ли взаимная воцерковленность достаточным основанием для семейного счастья? Нет, конечно! Потому что если бы на этом основании образовывался больший или меньший мир или рай на земле, то православные государства XV или XIX столетий давали бы нам образец такого райского существования. Ощущали ли жители Византии XIII столетия или России XVIII-го себя в раю? Даже если нам кажется, что тогда было ОЧЕНЬ хорошо, - то явно беспроблемным их существование не было. Взять и русскую классическую литературу о жизни людей в XIX веке. Ни Евгений Онегин, ни Родион Раскольников не жили без проблем. Да и реальных людей тех времен многое в жизни не устраивало, даже с нахождением невест бывали проблемы, несмотря на всеобщую воцерковленность населения.
Карга, читающая акафист
Нужно просто искать хорошего человека! Потому что если человек хороший, то она за своим верующим женихом, а он за своей воцерковленной невестой - потянется. У хорошего человека душа к Богу открывается, может быть, не всегда сразу. А вот если он воцерковленный, но плохой, то исправить его тем более сложно. Бывает, что она - карга, несмотря на то, что читает акафисты! Вот если невоцерковленная начнет читать акафисты - то шанс на исправление есть, а здесь нет даже этой возможности.
Если вам нравится мама, крепко держитесь за руку дочери!
Есть два конкретных, старых, но хороших совета. Первый: когда выбираете невесту, посмотрите на ее маму. И спросите себя: "Я хочу жить с такой женщиной через 25-30 лет?" Если ее мама вызывает у вас симпатию, это сильный довод (пусть не безусловный) довод в пользу вашей избранницы. Ведь, как правило, дочь будет похожа на мать. Не сейчас, когда она молодая, славная и к вам очень расположена. Но лет через 25 - обязательно. Если вам нравится мама, то крепко держитесь за руку дочери!
Второе: посмотрите, как ваша избранница общается с родителями. Не при вас - в неконтролируемой специальными усилиями обстановке. Точно так же она будет общаться с вами через некоторое время. И если любовь, уважение, умение себя сдержать, почтение к родителям имеют место, то, значит, она сумеет так общаться и с мужем.
Ну а если через пару недель знакомства будет рассказывать, какие родители плохие, как они ее не понимают, если вы услышите, как она говорит в телефон: "Ну все, мам, иди ты! У меня тут важный разговор!" (- с вами!) - то бегите. Ведь пройдет немного времени, и она с другими будет разговаривать, а с вами именно таким образом разговор заканчивать. Это очень надежный критерий.
Семья - не трудовая артель
И еще одно. Когда я сейчас читаю, как наши молодые батюшки пишут о семье, у меня складывается впечатление, что они говорят о создании трудовой артели по решению демографической проблемы. Два упертых человека встречаются правильным образом, чтобы помочь президенту Путину решить проблему рождаемости, больше им ничего друг от друга не нужно. Но - уверяю вас - семья - это союз мужчины и женщины, по образу союза Христа и Церкви, не нужно сводить ее только к демографии. По милости Божией, это такая тайна, которая "велика есть", и в которой столько всего скрывается, что не нужно ее так упрощать.
Твоя избранница должна тебе нравиться
Поэтому после высокого скажу простое - твоя избранница должна тебе нравиться! Не как единомышленница и просто православная девушка, а просто как девушка. Тебе должно хотеться с нею быть не только как с человеком, с которым можно вместе акафисты почитать.
Вроде бы и студенты, но непростые: строгая форма, степенные движения и закрытая от посторонних глаз жизнь, непохожая на повседневность обычных «студней». Учащиеся духовных семинарий - люди для светского большинства загадочные, и их
В самый разгар летней сессии семинаристы Московской духовной академии беседуют с «Известиями» об учебе, теологии и своих взглядах на романтические отношения
Вроде бы и студенты, но непростые: строгая форма, степенные движения и закрытая от посторонних глаз жизнь, непохожая на повседневность обычных «студней». Учащиеся духовных семинарий - люди для светского большинства загадочные, и их жизнь обрастает разными мифами. Корреспондент «Известий» расспросила будущих священников, как у них с чувством юмора, зачем к ним в гости приезжал Федор Конюхов и действительно ли к академии выстраивается очередь из потенциальных невест.
Три дня в одном
В Сергиев Посад я приехала с утра - в 11. Духовная академия - как раз на территории Троице-Сергиевой лавры, похожей на большое белое облако с золотыми и синими бликами-куполами. Вокруг академии - небольшие парки со скамеечками, почему-то вызывающие у меня ассоциации с Царскосельским лицеем. Да и сами семинаристы в стильных черных кителях скорее напоминают пока задумчивых лицеистов, чем будущих священнослужителей.
Впрочем, форма не у всех - из-за жары многие ее снимают и ходят, как обычные парни, в футболках… «Юноши» здесь - от 16 до 30, не только со всей страны, но и из Белоруссии, Украины, Германии, Америки и, представьте, даже из Китая.
Экзамены воцерковленным выдержать нетрудно. Но волнительно: как-никак конкурс два человека на место. Первый этап обучения - семинария, затем - академия, что-то вроде аспирантуры. У абитуры - свои приметы. «Абитуриентов отправляют на послушания (трудовые обязанности), - делится семинарист Алексей. - Мне довелось попасть в иподьяконскую чистить кадила. И иподьяконы рассказали страшилку. Который год к ним на послушание назначают двух студентов. И всегда один поступает, а другой нет. И ведь сбылось! Я, к счастью, оказался поступившим».
По коридорам семинаристы передвигаются тихо - в здании и меня не покидает ощущение необычного спокойствия. Большинство здесь готовится к сессии. Заглядываю в аудиторию - склоненные студенческие головы среди книжных «баррикад». У каждого свой постоянный письменный стол, хаотично покрытый учебниками, которые там же и хранятся.
Сейчас занятий нет, но обычно расписание очень жесткое. Ранний подъем - чтобы успеть к утренней молитве перед завтраком, затем с 9 - учеба.
«Учимся обычно 4 урока по 70 минут. - рассказывает Михаил, мой проводник по закоулкам академии. - Перемены у нас по 15 минут, а после второго урока 20 минут полдничаем… » Ассортимент в столовой мало отличается от обычного общепитского меню. «Типичная наша еда - картошка с котлетой. А в пост - картошка без котлеты», - смеется Миша. Но есть и фрукты, и сладости.
После обеда отдых, а с пяти вечера - три часа самоподготовки. Отлынивать нельзя, прогульщики попадают на «стену плача» - доску, где вывешиваются выговоры. В 22.00 - вечерняя молитва, в 23.00 - отбой. «Такая плотность событий бывает, что к вечеру кажется, будто уже дня три прошло», - делится ощущениями первокурсник Андрей… Немудрено - в перерывах между занятиями, молитвами, едой и сном они еще и трудятся, выполняя послушания…
От кардинала до Конюхова
Но все-таки, что вы делаете в свободное время? - интересуюсь я.
Спим! - хором отвечают семинаристы.
А если серьезно, в сессию чаще за чаем беседуют, в том числе и на темы теологические. На первом курсе многие переживают кризис «наивной веры» и, пересмотрев прежние представления, обретают более зрелый взгляд на жизнь. На самообразование времени не жалеют, научные работы пишут на всевозможные темы: от истории храма собственной епархии до богословской символики у Толкиена.
Конечно, люди все разные, без взаимных притирок и компромиссов жить здесь невозможно. Кто-то приезжает из деревни после сельской школы, у кого-то за плечами вуз. Первокурсники живут почти экстремально - в общежитии по 18 человек в комнате. Личный «угол» семинариста - лишь кровать и тумбочка. Трудно сосредоточиться на своих делах - зато нескучно. А выучившись терпению, на старших курсах попадаешь в менее «людную» обстановку.
Кстати, в академию наведывается множество делегаций - и парижского кардинала принимали, и путешественника Федора Конюхова, живущего, кстати, в Сергиевом Посаде: «Рассказывал нам, как наедине с природой ощущает присутствие Бога в своей жизни».
«Романтика уставом не предполагается»
Сюда поступают и девушки - в регентскую или иконописную школу. «У нас конкурс - 10 человек на место», - гордо сообщает Аня, будущий мастер иконописи. Но над мифом о том, что академию штурмуют толпы потенциальных матушек, сами студенты смеются: «В миру же не обсуждают женщин, которые хотят выйти за космонавтов или водителей автобусов… »
Знакомства обычно происходят случайно, - рассказывают ребята. - Кто-то из семинаристов заходит в регентскую или иконописную школу - или наоборот - и встречают вторую половинку. У других есть невесты в родном городе или селе. Вообще, эта проблема преувеличена, у нас нет озабоченности браком.
Собирательный образ «идеальной девушки семинариста» парни мне так и не составили - у всех вкусы разные. Но существуют канонические требования к супруге будущего священника - она должна быть невинной и крещеной.
Для ухаживаний времени у них немного. «Романтика не предполагается уставом», - смеются семинаристы. Хорошо, мол, если выкроишь десять минут до звонка или погуляешь по Пафнутьевому саду тут, в лавре… Моя знакомая, встречавшаяся с семинаристом, говорила про то же: «Я поняла, что быть девушкой семинариста - это постоянно его ждать. Был один случай, поступает абитуриент в семинарию, отец проректор, принимая документы, спрашивает: „У тебя сколько бабушек?“ - „Две было… “. Проректор: „А сейчас они где?“ Абитуриент лепечет: „Умерли“. Отец проректор вздыхает: „Запомним. А то у некоторых по две бабушки в год умирает, всё на похороны ездят“… Что делать, свободного времени нет, а встретиться с девушкой хочется… »
Продлившееся детство
Есть у семинаристов свой спортзал. Хотя девушки чаще отдыхают на природе. От внешнего мира студенты академии не отгораживаются - но и общаться с местными не рвутся. «Для этого нужен какой-то повод. А специально знакомств никто не ищет, да и времени нет… »
После сессии их ждут каникулы: это слово явно воодушевляет и моих собеседников - как любых студентов. Регенты и иконописцы отдыхают с Нового года до Крещения (19 января) и с 1 июля до Успения (28 августа). У семинаристов каникулы поменьше: 10 дней зимой и 40 дней летом. Ездят на каникулы посменно, чтобы жизнь в академии не останавливалась.
Впрочем, и в учебное время им живется нескучно. Здесь есть свой «профессиональный» юмор. Попросив выключить диктофон, Леша рассказывает мне шутку про шестикрылого серафима. Пообещала не печатать, но, уверяю читателей, с юмором у семинаристов все в порядке.
А мне все-таки интересно - как же досеминарская жизнь? Осталось ли там хоть что-то вызывающее ностальгию? Как же эта вседозволенность, которую подавляющее большинство моих знакомых вряд ли согласилось бы сменить на этот строгий самоконтроль?.. По глазам ребят вижу: здесь они действительно счастливы: «Мы вполне обычные люди, просто соблюдаем некоторые ограничения. И для нас они естественны, это как нельзя брать горячего - обожжешься».
При этом ничто человеческое им не чуждо. И духовная академия для них - не какая-то строгая казарма, а скорее нечто вроде того же лицейского братства. Не случайно, кстати, многие священники считают учебу золотым периодом своей жизни. «Когда я окончил истфак свой в Томске, думал, детство закончилось, дальше работа, - вспоминает Алеша. - Поступил сюда, а здесь основная среда - люди, у которых энергия бьет через край. И открывается второе дыхание».
«Современная матушка - довольно бойкая»
Лидия, матушка из Подмосковья:
«Я работала реставратором в одном из местных храмов. А семинаристов часто привлекали к уборке… И вот однажды группа семинаристов от усталости просто полегла на свежей майской траве. И путь мой как раз пролегал прямиком через „лежбище“. Мое внимание привлекла копна пышных кудрявых волос. Из-под нее сверкнул любопытный глаз… Так я его и запомнила».
О рукоположении: «Полностью ответственность осознаешь тогда, когда в храме под пение „Аксиос!“ на твоего мужа возлагают крест. И вот смотришь на него - вроде он твой человечек, но уже и не твой. Во время рукоположения священник обручается Церкви. Поэтому по традиции женатое духовенство не носит обручальных колец».
О самореализации: «Современная матушка - довольно бойкая особа, нередко с высшим образованием. Детей у нее не менее трех, она почти наверняка водит автомобиль, может работать и в светском учреждении и даже делать карьеру. Она активный пользователь интернета, само собой - сотовой связи, разбирается в современных технологиях, политике и отчетах в налоговую. Быть женой священника вовсе не означает поставить крест на самореализации».
О роли матушки в семье: «Основная сфера деятельности священника - это люди, причем в 80% случаев - люди с проблемами. Часто с очень тяжелыми, ведь в основном человек идет в храм только когда „прижмет“. Представьте, каково это - целыми днями выслушивать чужие проблемы, вскрывать чужие болячки, спорить, убеждать. Когда священник, измотанный бесконечными горестями чужих людей, приходит домой - кто его приголубит-пожалеет? Матушка».
О моде: «Брюк, мини-юбок и всяких ультрамодных штучек в моем гардеробе нет. Скажу по секрету, у меня даже уши не проколоты! Я предпочитаю классический романтический стиль. Очень люблю длинные юбки и платья. В юности очень любила косметику, но теперь использую только лечебную. Мысль, что православие отметает всякое внимание к внешности, ошибочна. Верующий должен быть образцом для окружающих, в том числе и во внешнем виде».
Об общественном мнении: «Моему семилетнему сыну, как только по школе пронесся слух, что его отец - священник, дети стали высказывать - какая у нас машина, как мы одеваемся и прочее. И чего только не услышит матушка, пришедшая в женскую консультацию с четвертой, а тем более пятой, седьмой беременностью! И кошками обзывают, и кроликами, и „на детских пособиях хотите разбогатеть“, и „дурачки - презервативами пользоваться не умеют“… А если рассудить - кому какое дело? Кроме того, мы нередко сталкиваемся с тем, что люди считают, что нас можно только топтать. А если мы начинаем добиваться справедливости у тех же чиновников, делают изумленные глаза: „А что это вы? Вы же верующие?!“ То есть раз верующий - молчи себе в тряпочку и не выступай».
О воспитании детей: «Дети не могут находиться в изоляции от мира, им необходимо общение. Иначе они не будут должным образом подготовлены к самостоятельной жизни. Вот и приходится маневрировать между двумя мирами… Строго сортируем компьютерные игры, мультфильмы, детские передачи, книги. Нашему старшему сыну как-то подарили на день рождения „Энциклопедию для мальчиков“ от 9 до 14 лет. Благо я пролистала книгу - в нее входила статья про интимную жизнь, содержание которой было на уровне какого-нибудь „СПИД-инфо“. Книгу ликвидировала».
Анна, матушка с Украины:
О себе: «Я выросла в интеллигентной семье, родители дали мне неплохое образование - элитная английская школа, которую я окончила с золотой медалью. Поскольку я выросла в курортном городе, свою жизнь я собиралась связать с туристической сферой».
О знакомстве с будущим мужем: «Мы познакомились в монастыре, прихожанкой которого я тогда была. Он учился в Духовной академии. Хотя я не представляла своей жизни без православия, желания связывать свою жизнь с будущим священником у меня и в помине не было. Поэтому до встречи с ним на семинаристов и академистов я не смотрела всерьез как на потенциальных мужей. И ничем при знакомстве он меня не впечатлил, кроме разве что внешности. И лишь узнав его лучше, прониклась симпатией и уважением».
О романтике: «Когда будущий муж впервые уехал на летние каникулы, у меня в троллейбусе как раз увели мобильный, а купить новый не было средств. Поэтому несколько недель прямо как в старые добрые времена мы писали друг другу обычные письма. У меня та пачка писем хранится до сих пор, как великая драгоценность».
О браке: «Вообще-то я никогда не думала, что для меня выбор будущего спутника жизни менее ответственен, потому что теоретически в случае развода я смогу выйти замуж, и при желании даже не один раз, а он - нет. На свой брак я всегда смотрела и смотрю, как на первый и последний. И мой муж для меня в первую очередь - это муж, любимый человек, а уже потом на втором месте - священник… »
О прихожанах: «Прихожане у нас в основном бабулечки, и относятся они к нам очень хорошо. Хотелось бы, конечно, чтобы в церковь ходило больше молодых, но увы… Я по мере возможности занимаюсь с местными старшеклассниками математикой и английским».
О реакции окружающих: «Родители отреагировали на брак спокойно, для них было главным, чтобы мы любили друг друга и были счастливы. Со знакомыми посложней - они были в недоумении. А мой начальник, когда узнал, что я вскоре собираюсь уволиться и уехать с мужем, причем неизвестно куда, сказал, что я дура, которая встала на путь деградации».
Каждый год в Самаре появляется двадцать новых священнослужителей - именно столько выпускников ежегодно выходит из дверей Самарской духовной семинарии. На волне популярности сериала «Молодой папа» редакция «Большой Деревни» решила узнать, как на самом деле живут и чему учатся юные священники. Правда ли, что сразу после выпуска нужно жениться или идти в монахи и вечно оставаться одиноким? Как стать рукоположенным, если твой отец - мусульманин? Действительно ли в семинарии строго, как в казарме? Рассказывают сами семинаристы.
К богу
через трудности
Сегодня в России работает тридцать шесть семинарий - каждый год этот список увеличивается на один-два пункта. Самарская считается одной из самых продвинутых в стране, - во многом, за счет хорошего финансирования. Здание из красного кирпича расположилось в сердце делового центра - на Радонежской, 2, и выпускает пастырей с 1994 года.
Сегодня на очном отделении обучается около семидесяти юношей, и еще порядка ста пятидесяти - на заочке. Ежегодный набор небольшой - на первый курс зачисляют 15-20 человек, решивших связать свою жизнь со служением. По словам заведующего магистратурой протоиерея Максима Кокарева, наследники духовных династий составляют только четверть от общего числа студентов. Остальные - дети из светских семей. Кстати, сам Максим - внук священника, закончивший семинарию в 2001 году. Его отец смирился с решением сына отучиться на пастора только после того, как тот параллельно поступил на историка в гос.
Илья Василевский
20 лет, третий курс
Поступление сюда - это не неспособность к чему-то другому, а благая предрасположенность. Так получилось, что мое рождение привело в церковь всю нашу семью. У матери были тяжелые роды, угрожавшие ее и моей жизни, а сам я появился на свет семимесячным - после такого мама пришла в храм и покрестилась. Мы жили духовно: каждое воскресенье меня маленьким носили в храм, затем я сам заинтересовался церковной жизнью. Мама воспитывала нас со старшим братом одна, отец ушел из семьи, когда мне было полтора года.
Когда я не в храме, всегда чувствую разлад с собой. После школы мой духовный отец предложил мне пойти в семинарию, и я согласился, - подумал, что могу найти здесь себя.
Игорь Кариман
18 лет, первый курс
Я сирота: отец с детства не принимал участия в моем воспитании, а мама умерла, когда мне было одиннадцать лет. Меня воспитывала двоюродная сестра. В шесть лет, по настоянию матери, меня крестили в женском монастыре. В девять лет, когда мама узнала, что в Зубчаниновке при храме есть воскресная школа, отдала меня и туда. Когда она умерла, приход заботился обо мне, оказывал мне поддержку, в том числе и материальную. Через год настоятель храма принял меня алтарничать.
В 16 лет я как-то охладел к вере: не было благоговения, да и лень было в храм ходить, в общем, думал о другом, хотел даже после школы поступать в педагогический на иностранные языки. Но через год у меня появился друг-семинарист, который позвал учиться на пастыря, и я истолковал его приглашение как путь, к которому призывает Господь. Так я вернулся в храм.
В семинарию попадают и дети из благополучных полных семей. Протоирей отмечает, что зачастую студенты, пришедшие в семинарию из неверующих семей, гораздо сильнее ощущают ценность своего поступления.
Владимир Рафиков
23 года, первый курс
Моя мама - светский, невоцерковленный человек, и когда я пошел в храм, она отнеслась к моему выбору со скепсисом. Зато сейчас, случись какая ошибочка во время моего приезда домой, уже дает мне наставления вроде «Ты же будущий священник, веди себя подобающе». Отец и бабушка - мусульмане по вере - тоже сначала противились моему выбору, но скоро утихомирились.
К религии я пришел в 17 лет, в храм начал ходить, учась на втором курсе горно-технического колледжа в Кумертау. Посещал как прихожанин, потом батюшка разрешил мне звонить в колокола. Затем я стал учиться читать на церковнославянском, петь на клиросе, стал вроде дьякона при владыке.
У меня была возможность пойти и в высшую школу милиции, и в военно-медицинскую академию, и в кулинарку. Первые полгода в храме я думал, что все-таки стану поваром: у меня с детства была мечта открыть свой небольшой французский ресторанчик. Но потом я углубился в служение и эту идею забросил. Стал читать духовные книги, потом отучился в Москве на звонаря онлайн: практические задания записывал на камеру и пересылал по сети. Семинария - моя следующая ступень на пути к Богу.
Экзамен по Божьему закону
Поступить в семинарию может практически любой православный - для этого достаточно разбираться в религии на уровне воскресной школы. По словам заведующего магистратурой, берут почти всех, а в этом учебном году семинария даже объявляла дополнительный набор. Единственный мощный фильтр при поступлении - рекомендация духовника, который несет ответственность за своего воспитанника.
Максим Кокарев
В девяностых наше образование было в диковинку. Приходили люди без опыта церковной жизни, брали почти всех. Сейчас мало что изменилось - из-за демографической ямы девяностых страдают все вузы: студентов мало, уровень слабый. Год назад мы решили отправлять нулевых ребят на подготовительный год, чтобы подготовить их до уровня первокурсника.
На вступительных абитуриенты сдают экзамен по Закону Божьему, включающему историю Ветхого и Нового Завета, основы православия, а также знание «базовых» молитв и умение читать на церковнославянском. ЕГЭ не решает: в случае успешного прохождения испытаний на тройку по математике готовы закрыть глаза.
Система обучения аналогична светской - семинария также готовит бакалавров богословия и магистров. Определяющее различие - бюджетные места: абсолютно все семинаристы обучаются бесплатно. Четыре года будущие священники живут на условиях между полным пансионом и казарменным положением: вуз обеспечивает их жильем, четырехразовым питанием и формой.
Кельи расположены по соседству с учебными классами, в каждой - от двух до четырех мест. Комнаты на четвертом этаже - после ремонта, которому позавидовали бы жители обычных общежитий. В распоряжении парней - музей, библиотеки с современной периодикой и фолиантами 1639 года, компьютерный класс и храм.
Исключение за пьянки
Жизнь в семинарии идет по распорядку. К 8-15 утра каждый студент должен явиться на молитву. После - завтрак и пары. В сетке расписания - информатика, русский, английский, латынь, древнегреческий, философия, психология и педагогика. Из церковных уроков - догматическое богословие, церковная история, сектоведение, литургика, пастырское богословие, экономика прихода. В перерыве полдник, обед в 15-00.
Два часа после обеда обозначены как «время послушания», в которое студенты занимаются хозработами. В пять вечера - служба. Свободное время затесалось между ужином и вечерней молитвой: с семи до десяти студенты могут выйти в магазин, кино или просто прогуляться. Выход из стен семинарии в любое другое время возможен только через прошение на имя проректора.
Илья Василевский
20 лет, третий курс
В свободное время ты сам выбираешь, чем тебе заняться. Многие собираются в аудиториях, устраивают богословские споры, разыгрывают сценки: например, я выступаю в них как православный христианин, а мой оппонент - сектант или протестант. Так легче запоминается материал. Часто собираемся в актовом зале, смотрим фильмы церковного характера о старцах. Еще выезжаем в театр оперы и балета на концерты, посвященные государственным и церковным праздникам.
Родители могут увидеться с сыновьями только в свободное послеобеденное время, самарским студентам разрешают самим уходить домой. Иногородним дают ежемесячный отпуск на три выходных дня, которого, впрочем, могут лишить за хвосты. За них же можно вылететь из универа. Еще один повод для отчисления - нарушения дисциплины.
Максим Кокарев
Протоиерей, заведующий магистратутой
Даже самый опытный священник - не рентген и не всегда может опознать в подопечном нарушителя порядка. Не буду врать: были случаи, когда у ребят были проблемы с алкоголем, выпивали прямо в общежитии. После сильных ссор случались и драки. Но за такое отчисляют не сразу: в отличие от светских вузов, у нас сохранилось понятие воспитания и, помимо преподавателей, в семинарии есть инспекция, которая следит за порядком, пытается привести в чувства, вести беседы. Оступиться может каждый, но в случае хамства и рецидива студента не выручит даже отец-священник с громкой фамилией.
МИРСКОЙ БУЛЛИНГ
По словам семинаристов, учащиеся существуют в режиме постоянной взаимопомощи. Но за плечами каждого студента - обычная светская школа, где люди, живущие согласно Божьему закону, нередко подвергались травле. Смирение понималось как слабость, желание стать священником - как глупость.
Илья Василевский
20 лет, третий курс
Христианские поступки часто не понимают в миру. Я ходил в садик при православной гимназии. Там нас учили по основам христианского учения: говорили, что даже если твой ближний делает что-то неприятное, ты должен подойти к нему и сказать: «Прости меня грешного». С таким воспитанием я пришел в обычную школу, одноклассник мне что-то наговорил, а я стал просить у него прощения. Меня на смех подняли. Ребята зачастую пародировали меня. С одной стороны мне было смешно вместе с ними, а с другой - больно: не за отношение ко мне, а к богу. Все расставил на свои места случай: полтора года назад наша одноклассница погибла в аварии, и на поминках ребята извинились за свои насмешки. Они поняли, что никто никогда не знает, что нас ждет.
Священник - это не просто профессия, а выбор всего жизненного пути. Немногие способны на него, потому что он требует не только определенных знаний и навыков, но и общей склонности к принятию сана, духовности, ответственности и зрелости. Есть много распространенных вопросов, касающихся служения церкви. В частности, как стать священником без семинарии? В каком возрасте можно избрать такую профессию? Есть и другие вопросы, и все они, без сомнения, требуют подробных и обстоятельных ответов. Так давайте же узнаем, как стать священником, и кто может посвятить себя служению церкви.
Кто может стать священником?
Посвятить себя служению церкви при желании может практически каждый мужчина. Однако путь этот нелегок и предполагает большую выдержу и веру. Еще до получения богословского образования священник должен проявлять склонность к служению, воспитывать в себе высокие моральные качества, укрощать свои низменные и греховные устремления и, конечно, часто посещать церковь. Будет лучше, если он заранее изучит церковные книги и песнопения, ознакомится с тем, как совершают службу и так далее. Это существенно облегчит дальнейшее обучение.
Обретение профессии и поступление
Тем, кто задается вопросом о том, как стать священником в России, необходимо знать определенные правила. Первостепенной задачей является получение образования нее должен соответствовать следующим правилам:
возраст: от 18 до 35 лет, мужчина;
семейное положение: женат впервые или холост;
После предоставления всех требуемых бумаг абитуриент проходит собеседование, на котором оцениваются мотивы поступления, искренность намерений, а также умение правильно и связно излагать свои мысли.
На вступительных испытаниях оценивается знание Ветхого и Катехизиса и истории Русской Православной Церкви. Кроме того абитуриенты должны пройти письменный экзамен - изложение на церковно-историческую или библейскую тему. Проверяется знание основных молитв и песнопений, а также вокальные данные. Обязательное требование - это умение читать Псалтырь на церковно-славянском языке.
Как проходит обучение?
Те, кто интересуются, как стать священником, должны знать еще условия обучения в семинарии. Вступительные экзамены проводятся в августе. Занятия, как и в других образовательных заведениях, начинаются с первого сентября. Обучение в семинарии - это жесткая проверка веры и правильности выбора жизненного пути. В ней царит строгая дисциплина, и не все могут пройти этот этап до конца.
Отметим, что студенты, приехавшие из других городов, получают место в общежитии на все пять лет обучения. Естественно, семинаристы должны неукоснительно соблюдать правила обитания в нем, в частности, ночи необходимо проводить в своей комнате.
Всем учащимся предоставляется стипендия. Молодые люди, прошедшие обучение, могут рассчитывать на рукоположение в священники. Это возможно только после прохождения исповеди и сдачи еще одного экзамена. При этом отметим, что обучение в семинарии не гарантирует обязательное получение сана.
Приходской священник или монах?
Еще до окончания семинарии студенты должны определить, намерены ли они жениться. Это решение является очень ответственным, ибо менять свое семейное положение после посвящения уже нельзя. Итак, будущий служитель церкви должен либо избрать путь монаха, которому запрещено вступать в брак, либо жениться и стать приходским священником. При этом предполагается абсолютная моногамность не только от посвящаемого в сан мужчины (он не может расторгнуть брак или жениться повторно даже в случае вдовства), но и от его супруги: она не должна быть вдовой или разведенной.
Что происходит после окончания семинарии?
Закончив образование, выпускников распределяют по приходам, к которым они и прикрепляются. С течением службы становится возможным получение нового сана. Первая ступень церковной иерархии - это дьякон. За ней следует уже непосредственно рукоположение. А высшая степень священничества - это уже сан епископа. При этом тем, кто желает знать, как стать священником, необходимо знать еще одну деталь.
Монахи (те, кто избрал безбрачие) имеют больше возможностей продвинуться вверх в церковной иерархии. Только у них есть шанс получить сан епископа и стать митрополитом, возглавив целую епархию. Кроме того, исключительно из монахов выбирается Патриарх. Если же выпускник выбрал путь женатого приходского священника, он не может подняться выше протоиерея в должности настоятеля.
Можно ли стать священником без специального духовного образования?
Есть вопрос, который интересует многих желающих посвятить себя церкви. Он звучит так: "Можно ли и как стать священником без семинарии?" На самом деле, это возможно, но только при том условии, если глава его прихода лично произведет обряд посвящения. Сразу нужно отметить, что получение сана таким образом практикуется в очень немногих церквях. Так что без специального богословского образования в семинарии все же не обойтись. Это для получения сана.
в Беларуси
Для многих важным является вопрос о том, как стать священником в Беларуси. В данной стране есть большое количество соответствующих заведений, в которых могут обучиться желающие посвятить себя церкви. Попробуем их перечислить. Итак, в Беларуси сейчас действуют три училища, расположенные в Минске, Витебске и Слониме. Кроме этого, в столице работает семинария, а также духовная академия. Еще нужно упомянуть Институт теологии при Белорусском государственном университете.
При этом в Академию принимаются исключительно мужчины, обладающие высшим богословским образованием. Будущий священник должен быть холост или состоять в первом браке, обязательно крещеным. В семинарию Минска принимают как тех, у кого есть высшее образование, так и лиц, имеющих только среднее богословское образование. Кроме того, сюда может попасть только тот, кто отслужил в армии или документально освобожден от нее. Отметим, что на некоторые отделения духовных училищ могут поступать и девушки.
Таким образом, выбор учебных заведений велик, и здесь все тоже в первую очередь определяется искренностью побуждений и веры будущего священнослужителя.
А что у католиков?
Тем, кто интересуется, как стать нужно знать некоторые нюансы. Путь к служению в церкви оказывается еще более сложным, чем принято в православии. Первым отличием является, то, что в католицизме не существует так называемого белого духовенства. Таким образом, священник не может создавать семью. Обучение будущих служителей церкви происходит в семинариях, в которые можно поступить или после получения высшего образования, или окончив гимназию.
В первом случае обучение займет четыре года, во втором - восемь. Стоит отметить, что юноша, желающий прийти в семинарию, уже должен быть ревностным католиком и хотя бы два года активно участвовать в приходской жизни. Завершив обучение, будущий священник должен шесть месяцев отслужить в церкви качестве дьякона и убедиться в верности выбранного пути. По истечении этого времени производится обряд рукоположения в сан и назначение в определенный приход.
Таким образом, путь католического пастора хоть и не во многом, но отличается от того, как стать православным священником.
Возрастные ограничения
Как уже упоминалось в статье, попасть в семинарию может только мужчина в возрасте не младше 18 и не старше 35 лет, то есть, закончив учебу, можно стать священником в 40 лет или раньше. Однако некоторые люди начинают испытывать тягу к этому призванию гораздо позже установленных сроков. Они задаются вопросом: "Можно ли в этом случае стать священником?"
Вариантом для таких людей может стать в духовной академии - там возрастной предел до 55 лет. Но есть одно условие: абитуриент должен нести церковно-приходское послушание, и это должно быть подтверждено документально. Даже после поступления нужно ежегодно предоставлять характеристику с места несения послушания, причем ее необходимо заверять у правящего архиерея.
В любом случае, вопрос священничества после установленных сроков должен решаться в индивидуальном порядке.
Как стать женой священника?
Многие верующие девушки хотят выйти замуж за священника. Однако такая жизнь - это тоже своего рода призвание, и не каждая оказывается к этому готова. Но тем, кто все же интересуется, как стать женой священника, нужно знать некоторые детали.
В первую очередь стоит понимать, что молодой человек, учащийся в духовной семинарии, не может знакомиться привычным образом, например, посещая вечеринки или концерты. Невестами будущих батюшек обычно становятся девушки из верующих семей, посещающие церковь или регентский класс при семинарии. Как мы уже упоминали, избранница священника не может быть вдовой или разведенной и к тому же должна быть девственницей, впрочем, как и ее жених. При этом разрешение на свадьбу семинаристу может дать только ректор.
Кстати, предъявляются определенные требования и к профессии будущей жены священника. Она никак не должна компрометировать своего супруга. А раньше существовало предписание, запрещающее служителям церкви жениться на актрисах, эта профессия считалась недостойной.
Как бы то ни было, девушки, желающие соединить свою судьбу со священником, должны осознавать, что этот выбор сопряжен с определенными трудностями. Например, жена должна последовать за мужем в любой, даже самый удаленный и бедный приход и не жаловаться, что супруг гораздо больше внимания уделяет другим людям.
Кроме того, жизнь матушки часто вызывает обсуждение церковных прихожан, она все время на виду. Таким образом, этот путь предполагает высокую ответственность и требует большой моральной силы и выдержки, чтобы быть не просто спутницей, но и опорой, и надежным тылом для своего супруга.
Профессия или призвание?
Теперь мы знаем, как человеку стать священником. Однако к числу основных требований следует причислить еще и определенные моральные качества: терпение, стремление помогать и словом и делом, любовь к людям. Те, кто желают стать священниками, должны быть готовы к жизни по особым канонам, к добровольному отказу от многих радостей и удовольствий.
Не каждый готов к подобным шагам. И совершаться они должно исключительно по велению сердца, только тогда этот путь становится истинно праведным и благим. И тогда вопрос о том, как стать священником и то, насколько это трудно, отходит на второй план. А первостепенным становится уже стремление достойно проявить себя на этом непростом поприще. Таким образом, священничество - это в первую очередь не профессия, а призвание и выбор, определяющий целую жизнь человека.
Весной этого года член Епархиального совета, благочинный Кировского округа протоиерей Вячеслав Харинов был назначен духовником Санкт-Петербургских Духовных школ.
– Каковы основные трудности в воспитании будущих священников?
– Если мы возьмем и, предположим, зададим вопрос ботанику: какие основные трудности в выращивании растений? У ботаника сразу возникнут вопросы: каких растений, в каких условиях, как, что, где? Если мы зададим вопрос зоологу: какие основные трудности при выращивании потомства, то важно – каких животных, когда, где, как? Эти вопросы, разумеется, на несколько порядков проще того вопроса, который задали вы.
Пастырство – это каждый раз индивидуальная задача, каждый раз один на один, каждый раз ты и педагог, и отец, и советчик, и юрист, и администратор, и врач, и учитель, и …все вместе. У каждого свои, наверное, трудности. Каждый приходит со своим. Но самое главное, это, во-первых, вычленить, взрастить собственные персональные качества человека. Невозможно подменить человека ни собой, ни кем-то другим. И любая подмена – она потом будет чувствоваться, это будет фальсификация какая-то. Это первое: взрастить то, что есть уже, то, что Господь насадил. Но взращивать, конечно, возможно на почве активно работающего религиозного сознания. Если религиозное сознание, по каким-то причинам, угасает, если обнаруживается в человеке какая-то теплохладность, привычка, есть некое уставание от церковной жизни, то это – тревожный симптом. Но об этом мы говорили со студентами в Академии, и я говорю всегда на проповеди: по отношению к духовным радостям можно видеть духовное состояние человека.
Пожалуй, главное – избежать теплохладности и угасания религиозного сознания. Встречаются студенты, которые находятся в состоянии привычки к молитве, к службе. По отношению к Священному Писанию, к молитве, к богослужению можно проверять ту или иную поврежденность религиозного сознания. Духовные радости должны для человека присутствовать. Всегда эти радости уничтожает грех в той или иной форме. Так вот, если приходят студенты в состоянии такой усталости, привычки или теплохладности, то приходится их поддерживать, возгревать. К чести наших студентов надо сказать, что, в общем, они с полуискры «зажигаются», это молодые люди с активно работающим религиозным сознанием. Как правило, они имеют духовные идеалы, не распростились с ними и не подменяют их чем-то сомнительным. Но иногда нужно возгревать эту любовь к идеалу, как бы вытаскивать его в сознании. Важно представлять этот идеал, чтобы человек взирая на него, стремился к его реализации.
– Чем, на Ваш взгляд, современная молодежь отличается от молодых людей Вашего поколения?
– На мой взгляд, ничем. Ну, одежда меняется, меняется, может быть, музыка, меняются книги отчасти. Но они ведь меняются все время. Можно спросить тогда, чем отличается молодежь XIX века от молодежи XVII века? Чем-то, наверное, отличается. Наука развивается, меняется социум, – другие вкусы, мода, общественные отношения, но в целом – люди с их нравственными исканиями, проблемами и свершениями – всегда те же.
– Какие проблемы существуют на сегодняшний день в среде молодежи?
– Конечно, это искушение общим секуляризмом нашей жизни. Секуляризм несет многочисленные искушения мирские. И, как следствие, некую ущербность религиозного сознания, некие искажения в плане культуры, непонимание причинно-следственных отношений культа и культуры. Культура, какой бы она развитой не была, является вторичной, производной от культа. Она не должна разрушать религиозное сознание человека, она не должна создавать ложных кумиров для молодых людей.
Наверное, искушение для современного человека это то, что в силу развития информационных технологий, буквально информационного взрыва в современном обществе, есть опасность ухода от действительности. Опасность в этом потоке информации запутаться, утонуть, принять кажущееся за действительное, виртуальное – за существующее. Это большое искушение.
Я бы кратко определил все это как секуляризм. Секуляризм может проникать и в Церковь. Обмирщение и забытие духовных реальностей, подмена причинно-следственных отношений в плане греха и наказания, расплаты за неразумный либерализм. Неважно, что человек слушает, неважно, что он, по большому счету, будет читать, – важно насколько правильно он это оценит. Можно было бы, например, с гневом обрушиваться на то, что продается у нас в книжных магазинах. Но я вспоминаю, например, отца Андрея Чижова. Иногда я обнаруживал у него на письменном столе что-то совершенно жутчайшее, на мой взгляд, дешевейший такой детектив на английском языке. Я спрашивал: «Как это? Зачем это? Для чего эта глупость?» А он отвечал: «А как Вы научитесь говорить современным английским? Как Вы узнаете, на каком языке говорят в современном Нью-Йорке? Это надо читать, чтобы владеть языком».
Необходимо знание современной молодежной культуры, безусловно, нужно знать язык младого, незнакомого племени. Я не говорю о новоязе каком-то, о языке « тусовки » или Эллочки Щукиной в триста слов. Надо знать язык музыки, культуры, язык поведения и Интернета… Надо знать жизнь и особенности неформальных молодежных обьединений. Обрушиваться на них с общей критикой ретрограда бесполезно. Но изучать явления молодежной субкультуры надо, безусловно, не для того, чтобы мимикрировать, а чтобы проще было вести с ними диалог, чтобы быть принятым и услышанным. Чтобы точно также будить религиозное сознание и открывать истинную причинно-следственную связь между культом и культурой, между нравственными понятиями и реализацией себя в этой жизни. Нравственно-этическая система ценностей воздействует на стиль жизни человека, на всю продуктивность его деятельности.
– Какие вопросы Вам чаще всего задают молодые люди?
– Много вопросов студенты задают во время исповеди и поэтому я не вправе выносить их в конкретике. Конечно, волнуют вопросы своего будущего, вопросы, как ни странно, веры, применения своего образования, своих идеалов, своего религиозного сознания на практике. Так что, я думаю, очень важны, в плане духовнической практики, беседы со студентами на самые разные темы. Опыт таких бесед уже появился.
Тема взаимоотношения полов, тема культуры, тема социальной деятельности церковного человека; просветительская, диаконическая деятельность – вопросы, которые волнуют молодого человека. Есть недоумения, связанные со своим будущим и проблемой взаимоотношений со сверстниками и старшими, с проблемой утверждения себя как личности в малом или большом коллективе.
– Отличается служение молодежи от служения уже взрослым людям?
– Молодежь имеет меньший опыт в некоторых сферах общественной деятельности. Безусловно, они дебютанты во многих областях человеческой жизни. Поэтому им нужна поддержка и передача многовекового опыта Церкви и общества. Жизнь все время открывает им какие-то новые области. Есть вещи, которые человек просто не может постичь в молодом возрасте. Нужен опыт зрелого человека, собственная мудрость для открытия многих новых сфер жизни людей и общества, их взаимоотношений.
Конечно, есть особенности служения молодежи. Например, конфликт поколений – это реальность. Надо уметь его сгладить, чтобы конфликта ни одна, ни другая сторона не чувствовали. Но если он ощущается молодыми людьми и они, предположим, требуют какой-то помощи и поддержки, то точно также он ощущается людьми предыдущего поколения. И им тоже нужна поддержка. Но преимущество, на мой взгляд, людей зрелых в том, что они уже в свое время преодолели этот конфликт. К сожалению, очень часто многие не помнят его, не выносят уроки из него. Это мешает установлению взаимодоверительных отношений с молодежью.
– Какую роль играет духовный наставник в формировании личности будущего пастыря?
– Мне трудно судить, – какую роль я мог бы сыграть. Мне кажется, что я хочу быть тем человеком, который поддержит их на пути становления, тем, кто не навредит. Тем кто, с помощью Божией, поможет разрешить какие-то недоумения. Тем, кто, по крайней мере, будет пользоваться доверием молодого человека, благодаря которому возможен будет разговор дружеский, взаимно интересный и взаимно полезный.
– В семинарию приходит семнадцатилетний мальчик. Через несколько лет он станет священнослужителем, отцом для паствы, старше его во много раз. Расскажите об этом пути: о трудностях, чему научиться, где черпать опыт…
– Я не знаю, имею ли я право так судить, но как я вижу, как мы обсуждали это с Владыкой Ректором и со студентами, – необходим какой-то запас, багаж, приобретение пастырских навыков для священнического служения. Необходима какая-то элементарная общественная практика, не богословская подготовка, не пастырское богословие, хотя это тоже важно, но практическое пастырство. В этом отношении, я думаю, пастырская практика или практическое пастырство, – тот предмет, который должен хотя бы факультативно преподаваться. Это изучение неких стереотипных ситуаций в обществе, наработка их разрешений. Наработка, условно говоря, через слушание, через восприятие умозрительное, но это все-таки отложится в сознании будущего пастыря.
Это встречи с другими людьми, прежде всего с другими священниками, которые имели те или иные затруднения в своей пастырской практике. Не связанные с богослужением или уставом, а с конкретной жизненной ситуацией, с конкретной какой-то проблемой людской. Без раскрытия тайны исповеди можно эту проблему определить, размыслить и сделать ее понятной будущему священнику. Это навыки, приобретение пастырского багажа, который собирается размышлениями, рассуждениями, встречами с людьми.
Наивно думать, что благодать священства, которую приобретают в Таинстве молодые люди, немедленно их умудрит, мгновенно сделает их способными толково, грамотно, с достоинством и с пользой для дела говорить с людьми разных возрастов, образовательного, социального, культурного уровней … Д ля этого необходима совершенно особая школа. С отцом Андреем Чижовым мы такой курс д иаконии, социального служения, разрабатывали для наших Духовных школ. И он даже вел этот курс несколько лет, а когда он болел, я его замещал. Те, кто учились в то время, признаются, что это был важнейший курс. Очень многие важные вещи выносились из общения с приглашенными на такой разговор. Анализ социальных, общественных, культурных ситуаций – он очень помог многим потом в дальнейшем служении. Вот это необходимо в Духовных школах. Мне кажется, это очень обогатило бы будущих служителей Церкви знанием не богословским, не книжным, но практическим, связанным с тем, что предлагает, как вызов, жизнь.
– Отец Вячеслав, как Вы восприняли новое назначение? Было ли оно для Вас неожиданностью?
– Конечно, оно стало неожиданностью. Духовник – это, во-первых, очень серьезно, а, во-вторых, очень ответственно. В этом качестве я себя никогда не рассматривал. Я служил честно, старался совершать на приходах всю пастырскую работу так, чтобы приход рос, чтобы люди не уходили. Ставил перед собой даже миссионерские задачи: есть опыт служения и на деревенском приходе, и на городском, но я себя не видел в качестве духовника Духовных школ, назначение явилось в определенном смысле неожиданностью. Мы познакомились с Владыкой Амвросием, общение наше показалось мне очень искренним и серьезным.
– У Вас были встречи со студентами, как они восприняли в новом качестве именно Вас?
– Встречи были и до моего назначения, и по назначению моему Владыка представил меня студентам. Они задали немало вопросов, их интересовали мое образование, мои воззрения и предпочтения. Мне хочется надеяться, что восприняли мое назначение студенты благожелательно. По крайней мере, я пока не могу уловить какого-то негативного отношения, даже кажется, что, неожиданно, очень доброжелательно приняли.
Да и назначение было тоже ведь сделано Владыкой не просто по своему усмотрению. Он провел среди студентов своеобразный мониторинг, выясняя, кого бы они хотели видеть духовником Школ.
Мне же приходилось со студентами общаться. Некоторые проходили у нас в храме послушание певцом, чтецом или алтарником, многие выезжали со мною в Кировское благочиние на захоронение солдат, на встречу с поисковиками и ветеранами войны. С мужским хором Академии у нас давняя дружба.
Студенты делают мне подарок на каждый храмовый праздник – приходят и поют антифонно с нашим приходским хором. Так что, наши отношения уже сложились давно. Не знаю, заслуженно или нет, но ребята относятся ко мне так, что я не ощущаю себя каким-то назначенцем или человеком совершенно им не интересным, лишним.
– Отец Вячеслав, для чего нужен духовник, в чем его основная обязанность духовника?
– Д уховничество – это не совсем обязанности. Скорее, появилась необходимость: быть в Духовных школах, принимать исповеди, беседовать со студентами, обычно по пятницам. В Великую Среду у аналоя пришлось стоять, принимая исповеди, тринадцать часов. Очень важным для меня является возможность быть и адвокатом студентов, «печальником», в случае возникновения проблем с инспекторской службой.
Естественно, задача духовника – помочь человеку исправить свою ошибку, а не оправдать ее. За эти несколько месяцев уже было несколько ситуаций, когда непростые решения пришлось принимать и учащим и учащимся. Духовник, как правило, узнает все первым. А действовать может только опосредованно – через беседы с глазу на глаз с провинившимися. Тайна не позволяет ничего озвучивать. Складывающееся доверие с учащимися очень радует, это всегда – одна из самых больших радостей пастырского служения. Трогает то доверие, с каким обращаются за советом и с исповедью не только студенты Семинарии и Академии, но и девушки с Регентского отделения. Особая ответственность и привилегия – принимать исповеди священнослужителей.
Необходимой частью пастырского служения в Духовных Школах для меня представляется возможно более частая проповедь. Очень важными я считаю просветительские и культурные мероприятия со студентами. Такие мероприятия – то же самое духовничество, только в другой форме. В Лазареву Субботу мы совершили со студентами паломничество в Константино-Еленинский монастырь. Служили Литургию, многие исповедовались и причастились. Встретились с настоятельницей, посетили подворье в разрушенной Линтуле, нарвали вербы к празднику, устроили импровизированный «пикник у обочины». Для учащихся – масса впечатлений, а прожитое, проговоренное вместе сближает, дает колоссальный опыт общения вне стен Духовных Школ.
Я в прошлом – профессиональный музыкант, это дает мне возможность открывать студентам мир музыки. Мы организовали в Школах концерты, где я вел конферанс. Это тоже учащимся помогает открыть для себя новое, увидеть священника с какого-то другого ракурса. Как священник я могу помочь увидеть в музыке, в ее содержании, в особенностях ее написания, в личности композитора важную духовную составляющую. Как ни покажется странным, но пастырский, духовнический аспект присутствует и в устроении, освещении таких концертов.
– Какими качествами должен обладать духовник православной духовной академии и семинарии? Что наиболее важно в служении духовника молодежи?
– Я думаю, что это очень обширный вопрос. Я не могу с уверенностью сказать, что именно такими качествами он должен обладать. Я знаю, что он должен обладать теми качествами, которые помогут ему вести человека к Богу. Это должны быть качества, которые человек употребляет для того, чтобы другой человек лучше раскрыл свои личностные качества, обнаружил их.
Здесь главное – неравнодушие к тому, что ты делаешь, любовь к пастырству вообще и к учащимся Школ. Без этой искренней любви, посвященности своему служению священник как пастырь несостоятелен. Ну и, конечно, необходимо требовательное отношение к самому себе. Духовничество – это не формальный процесс, это не просто какие-то обязанности. Это возрастание вместе со студентами, умение и доверительные отношения выстроить, и необходимость расти самому.
Духовник должен сам постоянно развиваться. Духовник не может опираться на какой-то духовный багаж, который он приобрел к определенному времени и уже только им пользоваться. Рост требует времени для размышлений, возможности очень много читать, молиться. Если священник не молится, если он мало служит, то он теряет себя. И, конечно, собственная аскеза должна иметь место, должна быть строгость к себе и, прежде всего, к себе. Умение правильно судить о духовных вопросах начинается с предельной строгости к себе, с предельной искренности с самим собой.
– Был ли в Вашей жизни священник, которого Вы считаете для себя примером духовного отцовства?
– Да, был. Я не упомянул его имя на встрече со студентами, подумал, что они не знали его. Это мой старший товарищ и друг, наставник, который меня многому научил и во многом помогает сейчас – протодиакон Андрей Чижов. Он скончался в 1999 году и мне до сих пор его не хватает. Когда у меня случаются какие-то трудности, я иногда мысленно обращаюсь к нему и представляю его в моей ситуации, представляю, как он поступил бы, и мне это всегда помогает.
Мало кто знает, но у него, протодиакона, были свои духовные чада. Он был человек очень мудрый, очень начитанный, человек, который с молоком матери вобрал в себя петербургскую духовность и любовь к служению. Его культура, образованность, начитанность, собственная достаточно тяжелая жизнь (почему он и ушел безвременно), давали ему совершенно особую мудрость и возможность бесстрастного суждения во многих вопросах. Мне он очень дорог, до сих пор я считаю его своим учителем.
Мне повезло, мне довелось общаться и дружить с хорошими священниками. Это протоиереи Василий Стойков, Борис Безменов, Константин Смирнов, Александр Будников, Василий Ермаков. Отец Василий меня заметил, и очень поддерживал в трудные моменты. Он, кажется, ценил то, что я совершаю в отношении осмысления войны, увековечения памяти наших солдат, изучения истории. У него я учился и учусь быть патриотом своей страны. Он, безусловно, оказал на меня большое воздействие. Феномен этой личности понуждал меня неоднократно размышлять о многих вещах, которые никогда бы не разрешились в моей пастырской практике, если бы я не встретился с этим человеком.
Покойный духовник Академии архимандрит Кирилл тоже был глубокой личностью, с которой меня связала возможность неформального общения. Он был членом Псковской Миссии. Я немножко занимался историей Псковской Миссии и пытался « разговорить » отца Кирилла вопросами о войне, о послевоенных репрессиях… Отец Кирилл очень осторожно открывался.
Вопросы общедуховные, способность его привести к ним частную беседу и исповедь – все это тоже произвело на меня большое впечатление. Есть вещи, которые я узнал от людей, приходивших к нему на исповедь, и которые эти люди, может, по неосторожности, а может, и сознательно, передали мне как его видение той или иной духовной проблемы. Это видение было подчас парадоксальным. Оно меня так поражало, что эти вещи я отмечал для себя и сейчас иногда я пользуюсь его советами. Через вторые уста, через вторые лица, вот так, неожиданно.
Из святителей я отметил бы архиепископа Михаила (Мудьюгина) и митрополита Никодима (Ротова). Последний вообще был «героем» моей юности, идеалом и образцом для подражания. С Владыкой Никодимом я связывал свои надежды на поступление и учебу в Духовных Школах. Он умер в год моего окончания школы, и с ним – мои планы быть пропущенным в Семинарию уполномоченным КГБ Жариновым…Многому меня учит служение под омофором нашего правящего архиерея, Владыки Владимира. Общение с этим святителем каждый раз открывает мне его проницательность, тактичность, обаяние и мудрость. Работа в Епархиальном совете в течение почти 10 лет под руководством этого архипастыря – особое Божие благословение моей жизни.
Конечно, среди моих учителей есть учителя и книжные. И здесь я бы назвал, конечно, владыку Антония Сурожского и таких святителей, прославленных Церковью, как Иннокентий X ерсонский и Филарет Московский – это любимцы. Из святых отцов я очень люблю поэта и богослова Ефрема Сирина…
Существует и очень важный для меня конкретный пастырский опыт XIX века, который приходится изучать, потому что это предреволюционный и предсоборный опыт Церкви … И в нем открываешь такие внешне мало заметные, но чрезвычайно интересные личности как протоиерей Григорий Дьяченко, например. Его проповеднический, писательский и пастырский опыт мне очень дорог, он – предшественник наш по школе. Очень люблю записки священника Александра Ельчанинова, его образ мыслей, самоуглубленность и пастырская зоркость – образцовы.
Беседовала Наталья Штейнер
