Проблема определения основных эпистемологических категорий. Научное знание. Критический, научный реализм

13.08.2019

Правительство Москвы

Московский городской педагогический университет

Общеуниверситетская кафедра философии

ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ

СОВРЕМЕННОГО ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ

философско-семиотическая интерпретация

Учебное пособие для аспирантов и соискателей

ВВЕДЕНИЕ

На протяжении многих веков развития европейской культуры происходила последовательная и закономерная смена лидирующих форм познания мира и обусловленная ими смена когнитивных дискурсов и типов культурных парадигм, каждый из которых внес неповторимый и несводимый к другому вклад в построение общей научно-философской картины мира. В наши дни вряд ли найдется образованный человек, который стал бы отрицать важность, своеобразие, ценность и необходимость всех ныне существующих форм сознания и отображения реальности мира. Тем не менее, следует всё же признать, что, начиная со времен первой научной революции, начатой Коперником, продолженной Кеплером и Галилеем и завершенной Ньютоном, основное место в построении картины мира и, соответственно, в установлении норм, целей и задач познавательной парадигмы занимает такая форма познания, как наука, и её лидирующая роль в этом процессе очевидна.

Несмотря на присущие науке, как впрочем и любому другому способу человеческого познания, ограничения, именно она, как показала историческая практика, дает возможность людям получать наиболее достоверные знания о внешнем мире, необходимые для защиты от стихийных сил природы и даже овладения ими. Это позволяет обеспечивать человечеству достаточную степень устойчивости и автономности для дальнейшего развития, траектория которого задается и определяется принципиальными отличиями вида "Хомо сапиенс" от всех прочих биологических видов. Мартин Хайдеггер отмечает, что «к сущностным явлениям Нового времени принадлежит его наука. Равно важное по рангу явление - машинная техника. <...> Сама машинная техника есть самостоятельное видоизменение практики, такого рода, что практика начинает требовать математического естествознания».

Начиная с эпохи Просвещения, очарованные достижениями ньютоновской физики и математики и развившихся весьма изощренных универсальных и продуктивных методов математического анализа, ведущие европейские философы, за небольшим исключением, может быть даже с излишним энтузиазмом, (который, правда, стал остывать к середине ХХ века), отводили науке вообще и особенно естествознанию главенствующую роль в познании мира. Это был золотой век классической науки, и многим казалось, что основное уже сделано и нет ничего такого в мире, что так или иначе, раньше или позже, не стало бы доступно научному познанию.

Отдавая дань науке, Эдмунд Гуссерль писал: «Быть может, что во всей нашей жизни новейшего времени нет идеи, которая была бы могущественнее, неудержимее, победоноснее идеи науки. Её победоносное шествие ничто не остановит. Она на самом деле оказывается совершенно всеохватывающей по своим правомерным целям. Если мыслить её в идеальной законченности, то она будет самим разумом, который наряду с собой и выше себя не может иметь ни одного авторитета ». Общеизвестны порожденные достижениями ньютоновской математики и механики (основы всего классического дискурса) надежды Иммануила Канта на познавательные возможности науки, с помощью которой человек постоянно будет по его убеждению, «черпать из природы знания, но не как школьник, которому учитель подсказывает всё, что он хочет, а как судья, заставляющий свидетеля отвечать на предлагаемые им вопросы». И хотя с развитием неклассической науки (физики микромира, космологии, генетики, нелинейной динамики и синергетики, и т. д.) от таких амбиций пришлось отказаться, всё же никто не сомневается в том, что никаким другим методом познания, кроме научного, нельзя получить достоверную и практически важную информацию о природе, которая в современных условиях экологического кризиса, по-видимому, сможет стать единственной реальной опорой, помогающей выжить человеку как виду.

Очевидно, что такой феномен человеческой деятельности, как наука, входящий в качестве основного элемента в общую систему культуры и в значительной мере определяющий мировоззренческую ориентацию современного общества, должен был с самого своего возникновения стать не только предметом философского осмысления, стремящегося к максимальной объективности, но и источником столкновений и дискуссий, лежащих в различных плоскостях культурного сознания, таких, как искусство, этика и религия. Уже с античных времен величайшие умы Древней Греции, пытаясь понять природу и смысл истинного знания, стали разграничивать бытовое (темное) знание или просто мнение (которое случайно может оказаться истинным), и доказательное (светлое) знание, статус которого необходимо подтвердить строгими логическими построениями, применением числа и средствами математики. Так зародилась гносеология (или эпистемология), которая входит составной частью в общую проблематику философии науки и в настоящее время, в связи с реалиями неклассической и постнеклассической науки, приобретает новый импульс к интенсивному развитию.

Поле современной науки чрезвычайно широко, большинство важных достижений и открытий очень трудно для понимания непрофессионалами, что породило известную проблему «двух культур» - мировоззренческий конфликт естественников и гуманитариев. В этой ситуации особое значение приобретает философия науки, - именно философско-гносеологические исследования научного познания человеком природы позволяют создавать ту форму интерпретации самых фундаментальных достижений науки, которая достаточно адаптирована для того, чтобы ввести их в общий контекст современной культуры, сделать эти открытия достоянием всех мыслящих людей и утвердить в общественном сознании мысль о лидирующей роли науки в познании мира.

Часть 1. Основные проблемы современной эпистемологии.

Глава 1. Современная познавательная парадигма.

В современной философии познания вообще и науки, в частности, существует несколько основных подходов к реконструкции процесса познания и интерпретации фундаментальных достижений науки. Существуют более или менее формализованные схемы, в которых сделана попытка рационализировать процесс познания и выявить некоторые универсальные критерии научной рациональности, обладающие некоторыми вневременными качествами. Предлагаются вроде бы убедительные примеры из истории науки, которые свидетельствуют о наличии таковых, и на этом основании строится общая методология научного поиска и логика научных открытий. Но более детальный и широкий анализ показывает, что исторические примеры амбивалентны и с их помощью можно объяснить и обосновать различные схемы интерпретации, кроме того всегда находятся примеры, которые опровергают любую из имеющихся философских моделей научного познания. К тому же мы никогда точно не узнаем всех привходящих обстоятельств, сопутствующих тому или иному открытию, а позднейшие воспоминания самих ученых, на которые опираются философы-эпистемологи, могут содержать аберрации , т. е. отражать в ряде случаев не действительные обстоятельства и факты, а желаемые ими объяснения. Единственное, что у нас есть аутентичного – это само содержание открытия или текст теории, а также тот логический компонент языка (знаково-смысловой системы), на котором изложена эта теория и который мы можем анализировать, не впадая в анахронизм .

Рассматривая ретроспективно процесс развития науки, мы начинаем понимать, что это очень сложный и неоднозначный процесс, в котором нет очевидных прямых траекторий движения от простого к сложному от неизвестного к известному, от непонятного к понятному. Также нет, вопреки наивным представлениям дилетантов и непрофессионалов, универсальных безошибочных методов научного поиска, нет строго логически обоснованных принципов интерпретации полученных фактов и рациональных подходов к выбору лучшей теоретической модели из некоторого числа возможных и т. д. То есть, наука – это не четко отлаженная рациональная машина накопительного типа по производству истинных знаний о мире (т. н. «бадейный вариант», - К. Поппер), а (как и любая другая форма культурного сознания) сложная и неоднозначная когнитивная система, строгий и однозначный логико-философский анализ и рациональное описание которой посредством какой-либо одной адекватной схемы, по-видимому, осуществить невозможно.

Дело в том, что как известно из таких наук, как логика, семиотика и информатика, попытка полностью изоморфного описания средствами языка какого-либо достаточно сложного явления, процесса, предмета, понятия и т. д. приводит к созданию текста (языкового эквивалента), который, как минимум, обладает тем же уровнем сложности и неоднозначности, что и предмет исследования, а самое главное, в этом тексте при попытках достичь ещё более точного описания данного предмета с учетом всех деталей, доступных наблюдению, раньше или позже, неизбежно возникнут противоречия и парадоксы (т. н. гёделевская проблема, - см. ниже). Поэтому такой путь не гарантирует высокой степени реконструкции и понимания закономерностей сложного процесса (а скорее запутывает), и поэтому для содержательного обсуждения сложной проблемы её приходится редуцировать к некоторому количеству более или менее важных для анализа составляющих элементов.

Такая редукция (и соответствующее упрощение задачи) зависит от тех оснований, по которым она происходит, - т. е. от философско-гносеологической ориентации автора, поэтому в сфере эпистемологии существует достаточно много различных философских схем и учений, в рамках которых, действительно, некоторые (но далеко не все) конкретные ситуации научного познания и обстоятельства крупных научных открытий получают рациональное объяснение. Нет и некоторой рациональной схемы, непротиворечиво и логически строго объясняющей те скрытые закономерности, которые определяют эволюцию научного знания в целом и отдельные периоды становления и развития некоторых научных дисциплин. Современная эпистемология и философия науки наполнена дискуссиями, которые ведут друг с другом представители различных школ и направлений, однако, как сказано выше, вряд ли есть смысл рассчитывать на то, что может быть создана единая логико-философская полностью формализованная схема реконструкции процесса получения научных знаний и выявления единственно правильной логики научного открытия. Опираясь на когнитивные установки современной системно-эволюционной синергетической парадигмы, мы считаем, что адекватный ответ на любую проблему следует искать не на пути конкуренции отдельных замкнутых схем описания и жесткого набора принципов реконструкции и интерпретации, а на почве эпистемологической дополнительности и гибкой связи всех существующих гносеологических подходов и учений, где связующим звеном должен выступать некоторый наиболее универсальный принцип.

По этому поводу также возможны разногласия и дискуссии, но мы считаем (и проводим в данной работе эту мысль), что наиболее универсальным принципом познания и объединения текстов (как языковых коррелятов изучаемых объектов мира или культуры) является информационно-семиотический, вытекающий из определения культуры (данное) как устройства для получения и трансляции информации. Таким образом, не отрицая (а наоборот, учитывая) все известные схемы реконструкции процесса научного открытия, мы считаем, что наиболее объективным элементом их содержания и предлагаемых методов анализа научных открытий (помимо учета мнений самих ученых) является рассмотрение семиотических характеристик текстов, отображающих (или репрезентирующих) в логической структуре научных понятий теории некоторую скрытую от поверхностного созерцания семиотическую (т. е. знаковую) природу внешнего мира. На этот аспект гносеологических задач философии науки одним из первых обратил внимание известный логик и философ-эпистемолог Рудольф Карнап, который, по словам его коллеги по Венскому кружку Виктора Крафта «задачу философии расширял до семиотического (не путать с семантическим) анализа языка науки и теоретических частей повседневного языка».

Мы считаем, что эта идея ещё недостаточно разработана и в данной работе используем в качестве методологической основы семиотический подход, т. е. ориентацию на то, что следует более пристально рассматривать ту или иную теорию (в её описательно-семантическом содержании и прогностической перспективе) как объективный информационно-языковой коррелят некоторого фрагмента реальности. Семиотика, как известно, включает в себя анализ языка в трёх направлениях: в синтаксическом плане, т. е. в отношении связи знаков в предложении без учета их значения, в семантическом отношении (т. е. с учетом смысла и значения знаков как отношения самих знаков к внеязыковым фактам) и в прагматическом отношении, где рассматриваются вопросы употребления языка в аспекте отношений между знаками и людьми – пользователями языка.

Таким образом, язык науки становится объектом семиотического анализа. В связи с этим, мы в данной работе проводим мысль о том, что любые объекты когнитивного уровня (термины, понятия, категории, а затем – факты, отношения, взаимодействия и т. д.) приобретают реальный смысл только в пределах того конкретного языка, на котором написана теория и который интерпретируется в схеме проверочного эксперимента. Стало быть, и принципы научной рациональности следует выводить из особенностей того языка, который был использован в этой репрезентации, а всю проблему методологии научного познания осознавать так: наиболее рационально в науке всё то, что наиболее адекватно (в идеале – изоморфно) описывает мир. Критерием же изоморфности теории, независимо от любых вненаучных соображений, является статистически достоверное совпадение её предсказаний с экспериментом, - но тогда и специфика языка, на котором эта теория изложена, должна соответствовать возможности эмпирической проверки – будь это подтверждение теоретической модели, или её опровержение.

Возможность проверки теоретической модели базируется во-первых – на использовании понятий, референтных некоторому изучаемому объекту реальности, т. е. им в природе соответствует нечто, доступное измерению: сила, масса, время, энергия, заряд, или атом, протон, электрон, нейтрон, фоторн, силовое поле, и т. д., и т. п. Возможно, что это вообще не то, что мы думаем, или мы напрасно считаем, что они референтны, - но это не совершенно важно, главное, что им можно присвоить числовые значения и создать подходящий эталон, обеспечивающие стандартизацию измерений и независимую проверку. Если этим терминам в самом деле нечто реальное соответствует, то мы верифицируем числовые параметры этих объектов и говорим об объективной корреляции, если нет, - то происходит фальсификация и мы отказываемся от этого понятия, фиксируя факт ложности референта. Для науки такая ситуация равно полезна, поскольку, как заметил К. Поппер, наука – это процесс постоянной смены заблуждений, а более хорошая теория просто обладает большим истинностным содержанием, чем ложным по отношению к своим конкурентам. Так было, например, с понятиями флогистона и теплорода, которые оказались ложными референтами, но попытки обнаружить которые привели к открытию кислорода – реально существующего газа. Так что рациональность научного поиска определяется рациональностью модельного языка – референтностью терминов, их числовым выражением и стандартизацией, математическим отображением их причинно-следственных отношений и операциональными возможностями модели. Всё это позволяет получать статистически достоверную, воспроизводимую и приверяемую информацию, имеющую смысл объективного коррелята реальности.

Вообще, вне языка (т. е. в самом широком смысле без некоторой теоретической модели или текста) невозможно содержательно рассуждать ни о чём – будь это частные ситуации и понятия (констатация научного факта, или совпадения или расхождения результатов при проверке теории, интерпретация явления в научных терминах и т. д.) или общие категории такие, как истина, реальность, бытие , познание и т. д. По словам Гумбольдта, хорошо понимавшего семиотическую природу самого мира и процесса его познания, - язык является не столько средством представления уже познанной истины, но в гораздо большей степени средством обнаружения ещё не познанной истины, а также основой для мировидения. Эту же идею в разной форме проводили и выдающиеся физики ХХ века. «Только теория (т. е. семиотический эквивалент мира, - А. К. ) решает, что можно наблюдать», - говорил Эйнштейн, «из понятийной структуры теории должно явствовать, к каким феноменам она может быть применима, а к каким нет», - утверждал В. Паули, а Стивен Хокинг заявлял, что вообще «без какой-либо теории мы не можем выделить, что же во Вселенной реально. … Теория является хорошей, если модель изящна, если она описывает большой класс наблюдений и предсказывает результаты новых наблюдений. В противном случае не имеет смысла спрашивать, соответствует ли теория реальности, так как мы знаем, что реальность зависит от теории».

Таким образом, в данной работе, как уже было сказано, принимается положение о семиотической природе реального мира, а информационно-семиотический подход и эволюционно-синергетическая ориентация как раз и служат основой для гносеологического анализа тех или иных открытий и рассмотрения принципов научной рациональности.

1.1. Общие представления о познании как о репрезентации реальности .

Результатом многовекового осмысления роли и места науки в системе культуры стала вполне сложившаяся к началу ХХ века и интенсивно развивающаяся в наши дни дисциплина – философия науки . Находясь в постоянном контакте с историей естествознания, логикой и психологией, она позволила по-новому взглянуть на роль и место научного знания (в системе других форм познания) в процессе формирования картины мира, трезво оценить соотношение когнитивных возможностей научного метода познания природы и вненаучных форм отображения мира, выявить и осознать предельные горизонты современного познания, информационно-семантические ограничения и несводимость языка науки к обычному языку общения. Различие между формализованным языком науки и естественным языком создает большие трудности во взаимопонимании между представителями науки и культуры, порождает смысловые препятствия в общении и информационные искажения в процессе проникновения научных знаний в общекультурный контекст. Видимо, отсутствие такого взаимопонимания (факт объективный и имеющий глубокие корни) и стало основой для постепенного развития «межкультурных » противоречий, и вылилось в известный конфликт «двух культур» - естественнонаучной и гуманитарной.

Итак, философия науки изучает строение и структуру научного знания, способы и формы его производства, соотношение и связь с прочими формами культурного сознания, исследует закономерности научно-познавательной деятельности как социально-культурного фактора, оценивает перспективы и пути развития познания мира. Философия науки тесно связана с эпистемологией – философской дисциплиной, предметом которой является природа, происхождение и пределы человеческого познания, наиболее общие и универсальные характеристики самого знания как категории, его отношение к бытию. Эпистемология (термин, связанный с западной философской традицией), или гносеология (термин отечественной философии), описывает процесс получения научного знания о мире, анализирует критерии его рациональности и достоверности, а в более общей когнитивно-семиотической перспективе задаётся вопросом: «Как вообще возможно какое-либо содержательное знание о мире?». Эта часть философии, в свою очередь, связана с онтологией – философским учением о бытии как таковом. Онтология ставит самые общие вопросы о существовании мира вообще, о его реальности и отношении к человеческому сознанию.

Онтологический аспект философии обусловлен тем, что прежде чем что-либо изучать, т. е. во-первых, воспринимать извне потоки информации при помощи органов чувств и вспомогательных устройств и приборов, а во-вторых, создавать посредством операций мышления структурно упорядоченные системы знаково-семантических эквивалентов этой информации (тексты), необходимо сделать вывод (или принять постулат) о том, существует ли этот источник информации (внешний мир и его явления) реально и независимо от нашего мышления и, если это так, то насколько доступные человеческому восприятию феномены внешнего мира независимы от наблюдателя и насколько адекватно трактуются факты наблюдений средствами того или иного научного языка. Такая постановка вопроса связывает философию с семиотикой, психологией и когнитивистикой в одну научную систему, у которой гораздо больше перспектив для адекватной интерпретации такого сложного и неоднозначного явления, как наука вообще и современная неклассическая наука, в частности, чем у каждой из этих дисциплин, взятых отдельно.

«Познать, - пишет в этой связи известный современный американский философ Ричард Рорти, - значит точно репрезентировать то, что находится вне ума; поэтому постижение возможности познания и его природы означает понимание способа конструирования умом таких репрезентаций. Центральной проблемой философии является общая теория репрезентации, теория, делящая культуру на те области, одни из которых репрезентируют реальность лучше, другие – хуже, а также на такие, которые вовсе не репрезентируют её (вопреки претензиям на это). ... Идея теории познания выросла вокруг проблемы познания того, являются ли внутренние репрезентации точными. Идея дисциплины, предметом которой является "природа, происхождение и пределы человеческого познания", - таково учебное определение эпистемологии – потребовала области изучения, называемой "человеческим умом", и эта область исследования была той же самой, которую создал Декарт». В этой связи интересно знать, возможен ли какой-либо универсальный подход (и соответственно, универсальный язык репрезентаций), на основе которого может быть создана истинная (что бы под этим ни подразумевали) картина мира, или познание мира имеет свои пределы, которые обусловлены не столько сложностью и неоднозначностью самого мира, сколько ограниченными репрезентативными возможностями самого языка?. Речь идет не только о языке науки (точного математизированного естествознания), но и обо всех языках человеческой культуры, синтез которых мог бы способствовать формированию интегративного транскультурного метаязыка, идею о возможности существования которого (а значит, и обретения его) высказывал оригинальный русский мыслитель .

1.2. Выделение философии науки в самостоятельную дисциплину.

Многие вопросы, связанные с обоснованием конкретной науки и её языка, не могут быть решены в пределах дисциплинарных границ данной системы знаний и понятий. Обоснование всегда предполагает неизбежный выход в более широкое метанаучное, а именно, в философское пространство. Таким образом, обоснование науки, изучение её структуры, функций и методов становится проблемой философии науки. В связи с этим, как во всякой науке, так и здесь встает вопрос о предмете и методе исследования, т. е. происходит оформление отдельной философской дисциплины, выделение её специфических проблем в самостоятельную познавательную сферу. В этом сложном и неоднозначном процессе становления философии науки как самостоятельной дисциплины не обошлось без того, что Эйнштейн (по отношению к оппозиции классической и неклассической физики) назвал «драмой идей».

«Оформление философии науки в виде особой области философских исследований, - пишет по этому поводу известный отечественный философ, - было проявлением процесса, в известном смысле трагического для европейской цивилизации. Это процесс расщепления культуры – появление двух культур: научно-технической и художественно-гуманитарной. Философия науки стала своего рода квинтэссенцией научно-технической культуры, в то время как философия жизни и родственные ей направления в философии отражали коллизии художественно-гуманитарной культуры. Философия науки учит о научном знании, его структуре, основаниях, функциях. Но научное знание – это не просто то, что знает человек науки, ученый, не просто инструмент исследования. Это "реальность", в которой он живет и которая связывает его с вневременной сутью бытия – с Богом, душой, истиной, прекрасным и одновременно отделяет его от этой сути, делая её запредельной». Здесь следует отметить, что сама философия науки (гносеология или эпистемология) не создает научного знания как это делают конкретные естественнонаучные дисциплины. Её задача состоит в другом – в выявлении общих закономерностей динамики развития науки (эволюции и трансформации фундаментальных понятий, смены больших и малых парадигм), в анализе конкретных причин и обстоятельств, которые привели к тому или иному открытию, в обнаружении околонаучных (социальных, религиозных и т. п.) причин, которые так или иначе повлияли на процесс получения научного знания, в интерпретации философскими средствами смысла фундаментальных открытий естествознания и введения их в общекультурный контекст.

Понятно, что по прошествии значительного времени невозможно учесть все обстоятельства, которые сопутствовали какому-либо крупному открытию и даже научной революции, многие страницы истории науки страдают неполнотой и недостоверны. Поэтому и философия науки может ограничиться только более или менее адекватной реконструкцией процесса познания – более надежно и убедительно в целом, менее надежно в частностях. Тем не менее, в процессе историко-философского осмысления выстроилась общепринятая ныне последовательность основных этапов развития европейской науки, каждый из которых соответствует определенной познавательной парадигме. Эта последовательность выглядит так: античная наука, наука Средних веков и Возрождения, наука Нового времени (классическая наука), неклассическая наука конца Х1Х – начала ХХ века и постнеклассический этап середины ХХ века. Все эти крупные периоды развития науки характеризовались соответствующим философским климатом, - наука никогда не была в изоляции от общей культурной среды.

Один из важнейших признаков научной парадигмы конца ХХ – начала ХХ1 веков (парадигмы постнеклассического периода), отмеченный и изучаемый современной философией науки, состоит в том, что после уклонения в различные крайности (отвлеченный идеализм или грубый материализм) постепенно начинает создаваться более общая, цельная и адекватная окружающей нас природе, интегративная антропно-космическая синергетическая картина мира. Эта картина, несмотря на известный метафизический элемент, присутствующий в её основе, тем не менее, базируется на строго научных основаниях (достижениях физики микромира, космологии последних 20 лет и синергетики – науки о процессах самоорганизации сложных систем). В рамках антропно-космической модели человек снова ставится в центр Универсума. Однако, это уже не тот античный геоцентризм, который был ниспровергнут Коперником, Кеплером и Галилеем, а философский (в какой-то мере, метафорический) антропоцентризм, который рассматривает человека как феномен, деятельность которого порождает новую информационную реальность – человеческую культуру. Культура же, согласно синергетическим принципам самоорганизации и саморазвития сложных систем, представляет собой особый высший уровень системной организации и упорядоченности. Системы такого уровня сложности, согласно синергетике, могут осуществиться только в такой Вселенной, которая прошла все необходимые стадии материального развития и обладает некоторыми уникальными свойствами, запечатленными в т. н. фундаментальных константах.

Более того, согласно современным антропно-космическим представлениям, разумное человечество представляет собой не только закономерно и неизбежно возникающую во Вселенной материальную сущность и составляет с ней (как с целым) неразрывную структуру, но даже, возможно (и некоторые крупнейшие ученые ХХ века идут так далеко), что человек представляет собой некое целеобразующее начало. В этом учении появление человека в нужный момент развития Вселенной и в нужном месте как бы делает её существование из виртуального (ненаблюдаемого) реальным. В терминах современной квантовой физики реальное – это значит наблюдаемое и отображаемое в образах и понятиях языка (т. е. в текстах) разумными существами, т. е. наблюдателями и толкователями. «Наблюдатель необходим Вселенной, так же, как и Вселенная наблюдателю» - примерно высказывался по этому поводу скончавшийся в апреле 2008 года выдающийся американский физик и космолог Джон Уилер. Это высказывание, которое ещё лет 20-30 назад шокировало бы своей парадоксальностью и «ненаучностью» (особенно ученого-материалиста), кратко раскрывает смысл одной из основных проблем постнеклассической физики и философии науки – т. н. проблемы наблюдателя в квантовой механике. В таком же интегративном антропно-космическом ключе проблему Человека (и жизни во Вселенной вообще) рассматривали (причем, гораздо раньше) и русские космисты, такие, как Циолковский, Вернадский и др.

Очевидно, что можно найти вполне научно обоснованные возражения против этого, так сказать, неоантропоцентризма, однако данную философскую гипотезу также невозможно и отрицать научными методами. Так, один из представителей русского космизма естественнонаучного направления известный физик считал, что явление жизни во Вселенной – это лишь случайность, локальная победа высокой организации материи («стройности» в его терминологии) на хаосом и энтропией космоса. «Жизнь – это пасынок Вселенной», - утверждал Умов, - (лучше сказать падчерица Вселенной, - Е. М .). Тем не менее, антропно-космическую концепцию можно рассматривать как определенную философскую (но не конкретно-научную!) ориентацию, которая не находится в оппозиции ко всей имеющейся на сегодняшний день совокупности научных фактов, хотя и противоречит некоторым традиционным формам материализма и стереотипам здравого смысла. Однако, противоречие каких-либо новых (пускай и весьма необычных) идей некоторым устоявшимся философским нормам отнюдь не является препятствием для введения их в виде гипотезы в научный контекст, - но не в качестве элемента теоретической модели, а в качестве метафизического основания этой теоретической схемы.

Такое проникновение философских (т. е. метанаучных) методов интерпретации фактов непосредственно в научный дискурс, довольно необычное с точки зрения традиционных форм познания, вызвано новыми представлениями о научной рациональности и обусловлено той спецификой постнеклассической науки, которую один из создателей теории самоорганизации (синергетики) И. Пригожин охарактеризовал так: «Современная наука в целом становится всё более нарративной. Прежде существовала четкая дихотомия: социальные, по преимуществу нарративные науки – с одной стороны, и собственно наука, ориентированная на поиск законов природы – с другой. Сегодня эта дихотомия разрушается». Следовательно получают право на существование новые интегративные междисциплинарные научно-философские подходы, а также обусловленные ими нетрадиционные учебные дисциплины и методы преподавания, которые в большей степени соответствуют современным реалиям постнеклассической науки и требованиям к образованию всех уровней.

Это вовсе не означает, что новый философский подход полностью отрицает все прочие толкования. Как раз, наоборот – одним из главных достижений нелинейной динамики и синергетики стал вывод о том, что мир это настолько сложная система, что в принципе не может рассматриваться как нечто однозначное, наперед заданное, развивающееся по строго определенной траектории и, следовательно, описываемое (пускай только в идеале) каким-либо одним привилегированным языком. К тому же, если бы такой язык и существовал, то сложность описания мира с его помощью (т. е. вербальной или символической модели) была бы равновеликой сложности самого мира (т. е. объекта познания), что в этом случае делает проблему исследования научно неподъемной и философски бессмысленной. Таким образом, стало ясно, что дело не в том, что наш язык описаний неоднозначен, недостаточно точен и строг, а в том, что сложен и неоднозначен в своих проявлениях сам мир. Как указывал в этой связи Н. Бор, сложность мира такова, что его в принципе невозможно адекватно описать каким-либо одним языком. Поэтому новая парадигма провозглашает не отказ от всех учений и методов познания мира, ранее наработанных в культуре, а рассматривает их как частные описания тех или иных свойств и фрагментов реальности в рамках соответствующих контекстов, которые можно объединить в цельную картину, согласно принципу дополнительности. То есть эволюционная системно-синергетическая парадигма призывает к научной и философской толерантности и политекстуальности, междисциплинарности и интегративности. А это значит, что любая форма культурного сознания, любой метод исследования и описания природы играют свою особую роль и занимают свое законное место в общей системе познания мира.

Глава 2. Основные концептуальные этапы развития науки .

За триста лет развития европейской науки (со времен Ньютона и Лейбница) произошло несколько смен познавательной парадигмы. Еще в середине Х1Х века такие крупные ученые, как и Г. Гельмгольц заявляли, что цель естествознания состоит в том, чтобы все явления природы свести к движению материальных частиц, а это движение изучать средствами теоретической механики. Основой научного словаря механической парадигмы были понятия силы, массы, инерции, энергии, траектории, непрерывности, детерминизма , закона природы, причины и следствия, а также обратимого времени. В философии господствовала картезианская дихотомия, представляющая человека в полном отрыве от остальной природы, - он познает мир, находясь в положении стороннего наблюдателя, обладающего универсальной «вневременной» точкой зрения. «Для большинства основателей классической науки (и даже для Эйнштейна), - пишет И. Пригожин, - наука была попыткой выйти за рамки мира наблюдаемого, достичь вневременного мира высшей рациональности. … Идеалом классической науки была "прозрачная" картина физической Вселенной. В каждом случае предполагалась возможность указать причину и её следствие». Теперь мы знаем, что это была слишком упрощенная картина мира, реальность оказалась значительно сложнее.

Рассматривая процесс эволюции европейского естествознания и связанное с ним изменение философских позиций, можно выделить несколько характерных стадий, имеющих масштаб научных парадигм.

Классическая физика картезианско-ньютоновского толка создала стройный образ мира в виде машины, созданной Творцом по математическому плану и механическому подобию, один раз запущенной и вечно движущейся по кругу обратимого времени. Словарь науки, из которого были изгнаны все непроверяемые сущности, базировался на таких понятиях, как сила, энергия, действие, заряд, траектория, причина, следствие, детерминизм, непрерывность, предсказуемость. На этой научной основе строилась философия механического детерминизма.

Неклассическая физика разрушила наивные механические представления о жестком и однозначном детерминизме, по крайней мере, на уровне микромира (области реальности, ограниченной атомными масштабами). В словарь языка новой науки вошли такие понятия, как дискретность процессов, квант энергии, разрешенные и запрещенные энергетические уровни, корпускулярно-волновой дуализм, волны и амплитуды вероятности, неопределенность, дополнительность, нелокальность. В философии появились проблемы, связанные с осмыслением роли наблюдателя, создающего своими измерениями условия для формирования единственной (так сказать, реальной в научном смысле) ситуации из произвольного количества неопределенных (виртуальных) состояний микрообъекта.

ЭПИСТЕМОЛОГИЯ

ЭПИСТЕМОЛОГИЯ (греч. episteme - знание, logos - учение) - философско-методологическая дисциплина, в которой исследуется знание как таковое, его строение, структура, функционирование и развитие. Традиционно отождествляется с теорией познания. Однако в неклассической философии может быть зафиксирована тенденция к различению Э. и гносеологии, которое основано на исходных категориальных оппозициях. Если гносеология разворачивает свои представления вокруг оппозиции «субъект-объект», то для Э. базовой является оппозиция «объект - знание». Эпистемологи исходят не из «гносеологического субъекта», осуществляющего познание, а скорее из объективных структур самого знания. Основные эпистемологические проблемы: Как устроено знание? Каковы механизмы его объективации и реализации в научно-теоретической и практической деятельности? Какие бывают типы знаний? Каковы общие законы «жизни», изменения и развития знаний? При этом, механизм сознания, участвующий в процессе познания, учитывается опосредовано, через наличие в знании интенциональных связей (номинации, референции, значения и др). Объект при этом может рассматриваться как элемент в структуре самого знания (идеальный объект) или как материальная действительность отнесения знаний (реальность).(Исторически, эпистемологические представления и проблематика возникают раньше гносеологических и складываются уже в античности. Таковы, например, «идеи» Платона и предложенная им референ-ционная концепция «истины», апории Зенона, тропы скептиков, логика Аристотеля. Античные представления о знании имели не столько описательный, сколько проблематизирую-щий и нормативно-методологический характер. Например, апории Зенона фиксировали факт отнесения противоречивых знаний к одному и тому же объекту и задавали таким образом эпистемологическую проблему. Аристотель пытался снять накопившиеся проблемы за счет нормировки научных рассуждений и введения общих принципов организации знания. Это позволило в дальнейшем создать образцы систематической организации знания. «Начала» Евклида можно рассматривать не только как продукт обобщения и сведения геометрических знаний, но и как реализацию нормативных эпистемологических концепций Платона и Аристотеля. В средние века критическая и исследовательская составляющие Э. в большой степени сковываются и ограничиваются нормативным характером аристотелевской логики. Яркое выражение средневековой Э. - схоластический спор «номиналистов» и «реалистов». Новые мотивы вносит Возрождение. Пробуждается интерес к опытному знанию, меняется представление о месте и назначении знания в общей картине мира. Николай Кузанский вводит представление о проблемах как «ученом незнании», т.е. знании о незнании, что формирует в перспективе новую эпистемологическую стратегию. С другой стороны, философская рефлексия все больше обращается к субъекту и его познавательным способностям. В этой связи актуализируется введенное фактически уже Петром Абеляром понятие сознания как индивидуальной способности и действительности существования концептов. «Великое усовершенствование наук», провозглашенное Ф. Бэконом и развернувшееся в 17-18 вв., порождает новую формацию знания - новоевропейскую науку. Новая организация знания требовала критической рефлексии и теоретического оформления. Эпистемологические схемы античности и средневековья не могли решить этих задач. На их месте начинает складываться гносеологическая концепция познания, которая переорганизует философско-методологические представления о знании на основе субъект-объектных схем. До 20 в. Э. не имела собственных институциональных форм, а соответствующая ей проблематика развивалась в основном в логике (прежде всего в английской аналитической традиции) и в рамках гносеологии. Однако уже с конца 19 в. эпистемологическая проблематика начинает эмансипироваться от гносеологической. Исследователи (прежде всего логики) стремились уйти от субъективизма и психологизма, порождаемого сенсуалистическими и позитивистскими трактовками субъект-объектных схем. В 20 в. этот процесс приводит к оформлению новых философско-методологических направлений и подходов. Развиваются аналитические, операциональные, нормативные, стуктурно-функциональные приемы и методы исследования знания. В 1970-х Поппер дал онтологическое обоснование эмансипации Э., выдвинув концепцию «третьего мира» (объективного содержания знания) и «познания без познающего субъекта». Среди факторов, определяющих современное состояние эпистемологических исследований, необходимо отметить следующие: 1) отношение знания и объекта выходит за рамки чисто познавательных ситуаций. Складываются комплексные практики, где помимо познания, необходимо рассматривать функционирование знания в других типах деятельности: инженерии, проектировании, управлении, обучении; 2) классическое отношение «истинности» дополняется (а иногда и замещается) рядом других отношений: «непротиворечивости», «полноты», «интерпретируемости», «реализуемости» и др.; 3) типология знания становится все более разветвленной и дифференцированной: наряду с практико-методологическим, естественно-научным, гуманитарным и инженерно-техническим знанием выделяются более частные его варианты; 4) особым предметом исследования становится семиотическая структура знания; 5) помимо «знания» интенсивно исследуются и другие эпистемологические единицы (например, «языки»); 6) обозначился кризис сциентизма: научное знание перестает рассматриваться как основная форма знания, все больший интерес вызывают когнитивные комплексы, связанные с различными историческими и духовными практиками, выходящими за рамки традиционных представлений о рациональности.

Новейший философский словарь. - Минск: Книжный Дом . А. А. Грицанов . 1999 .

Синонимы :

Смотреть что такое "ЭПИСТЕМОЛОГИЯ" в других словарях:

Эпистемология … Орфографический словарь-справочник

Эпистемология - Эпистемология ♦ Épistémologie Раздел философии, рассматривающий не знание вообще (чем занимается теория познания, или гносеология), а одну или несколько отдельных наук. Теория познания, если можно так выразиться, расположена «выше» знания;… … Философский словарь Спонвиля

- (от греч. знание и слово, учение), термин, употребляемый для обозначения теории познания. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983 … Философская энциклопедия

- [гр. epistemologia наука о знаниях] филос. ГНОСЕОЛОГИЯ, теория познания, занимающаяся возможностями, границами и объемом человеческого познания, а также его истинностью. Словарь иностранных слов. Комлев Н.Г., 2006. эпистемология (гр.… … Словарь иностранных слов русского языка

эпистемология - ЭПИСТЕМОЛОГИЯ (ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ, ГНОСЕОЛОГИЯ) раздел философии, в котором анализируется природа и возможности знания, его границы и условия достоверности. Ни одна философская система, поскольку она претендует на нахождение… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки

Эпистемология - (гр. еpisteme білім+logos ілім: білім туралы ілім) таным проблемаларын, атап айтқанда білімді тап осындай (знание как таковое) , оның құрылысын, құрылымын, қызмет етуі мен дамуын зерттейтін философияның тарауы. Әлбетте таным теориясымен… … Философиялық терминдердің сөздігі

- (от греческого episteme знание и...логия), то же, что теория познания … Современная энциклопедия

- (от греч. episteme знание и...логия) то же, что теория познания … Большой Энциклопедический словарь

Сущ., кол во синонимов: 3 гносеология (3) иллюзия (28) философия (40) … Словарь синонимов

См. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ. Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009 … Энциклопедия социологии

Эпистемология – теория познания, гносеология. Термин эпистемология был введен шотландским философом Ферье в 1854 году. Теория познания – раздел философии, изучающий взаимоотношение субъекта и объекта в процессе познавательной деятельности, отношение знания к действительности, возможности познания мира человеком, критерии истинности и достоверности знания. Теория познания исследует сущности познавательности отношения человека к миру, его исходные и всеобщие основания. Являясь философским учением о познании, любая теория познания с неизбежностью исходит определенного решения основного вопроса философии. Поэтому все варианты теории познания прежде всего делятся не материалистические и идеалистические. Хотя теория познания выступает как относительно самостоятельная часть философии, теоретико-познавательные преставления всегда связаны с другими философскими представлениями – о природе бытия, этическими и эстетическими взглядами. В частности, даже те направления теории познания, которые сводят к ней всю философию и отказывают в праве на существование какой-либо онтологии, неявно исходят из определенных взглядов не природу бытия.

История теории познания, по существу начинается с постановки вопроса о том, что такое знание (диалог «Тэ э тэт» Платона), хотя сам термин теория познания появляется значительно позже. В истории философии проблематика теории познания всегда играла существенную роль и иногда даже занимала центральное место. Для ряда направлений буржуазной философии характерно сведение философии к теории познания (кантианство, махизм). Бурное развитие специально-научный методов исследования познания (математический логика, семиотика, теория информации, психология и друг.), с точки зрения некоторых позитивистов и неопозитивистски мыслящих людей ведет к ликвидации теории познания как философской науки.

Диалектический материализм же считает, что развитие специально-научных методов исследования не может в принципе снять философскую проблематику теории познания. Наоборот, оно стимулирует ее, ставя перед теорией познания новые проблемы, например, исследование принципиальных возможностей автоматизации интеллектуального труда, и выявляя в классических проблемах новые аспекты, например, отношение содержания и формы мышления в связи с развитием методов логической формализации. Диалектико-материалистический теория познания в своем развитии использует данные современных специальных наук по познании, выступая в качестве их философско-методологической основы.

Сенсуализм (сенсус – чувство, ощущение) – учение в гносеологии, признающее ощущение единственным источником знания. Если ощущения рассматриваются как отражение объективной реальности, то последовательный сенсуализм при известных условиях приводит к материализму (Гольбах, Гельвеций, Фейербах). Но если в ощущениях усматривается только субъективное, за которым якобы ничего не существует или существует непознаваемая «вещь в себе», то такой сенсуализм приводит субъективному идеализму (Беркли, Юм, Кант, Мах, Авенариус, Богданов). Поэтому сам по себе сенсуализм не является еще выражением материалистической линии в философии, и его представители часто беспомощны в борьбе с идеализмом. Ощущения могут стать необходимой стороной познания только при условии их органического единства с другими сторонами познания – практикой и абстрактным мышлением.

Рационализм (рационалис – разумный). Учение в теории познания, согласно которому всеобщность и необходимость – логические признаки достоверного знания не могут быть выведены из опыта и его обобщений, они могут быть почерпнуты только из самого ума либо из понятий, присущих уму от рождения, либо из понятий существующих в виде задатков предрасположенным умом. Рационализм возник как попытка объяснить логический особенности истин математики и математического естествознания. Представители рационализма 17 века – Декарт, Спиноза, Лейбниц, 18 века – Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель. В психологии рационализм на первый план выдвигает интеллектуальные психологический функции, сводя, например, волю к разуму (Спиноза), в этике – рациональные мотивы и принципы нравственной деятельности, в эстетике – рациональный (интеллектуальный характер творчества. Во всех тих случаях рационализм означает веру в разум, в очевидность разумного усмотрения, в силу доказательности. В этом смысле рационализм противостоит иррационализму.

Иррационализм (иррационалис – неразумный) – философское учение, настаивающее на ограниченности познавательный возможностей разума, мышление и признающее основным родом познания интуицию, чувство, инстинкт др. Иррационализм считает действительность хаотичной, лишенной закономерности, подчиняющейся игре случая, слепой воле и т.д. Иррационалистские учения, как правило, возникают в переломные эпохи развития общества и выдвигаются обычно не в форме логически стройных систем, а в виде разрозненных идей, настроений, сформулированный в афоризмах. Иррационалистический мотивы четко проявлялись во фрейдизме. В целом иррационализм как антинаучное направление является питательной почвой для реакционных фашистских теорий, отвергавших научную мысль в угоду прорицанием вождя, фюрера, голоса крови и расы.

Интуиция (интуэри – пристально смотреть) - способность непосредственного постижения истины. Большое место занимает интуиция в философии Спинозы, который считал ее третьим родом познания, наиболее достоверным и важным познания, схватывающим сущность веще. В своевременной философии и психологии интуиция рассматривается как мистическая способность знания, несовместимая с логикой и жизненной практикой (интуитивизм А.Бергсона). Диалектический материализм рассматривает интуицию как непосредственное знание, как живое созерцание в его диалектической связи со знанием опосредованным (по-знание) и отвергает всякие попытки толковать интуицию как сверх разумную, мистическую познавательную способность

Абсолютная и относительная истины – категории диалектического материализма, характеризующие процесс развития познания и раскрывающие соотношение между 1). Тем, что уже познано в дальнейшем процессе развития науки, 2). Тем, что в составе нашего знания может быть изменено, уточнено, опровергнуто в ходе дальнейшего развития науки, и тем, что остается неопровержимым.

Абсолютная истина – 1) полное, исчерпывающее знание о действительности, 2) тот элемент знаний, который не может быть опровергнут в будущем. Каждая относительная истина означает шаг вперед в познании абсолютной истины, содержит, если она научна, элементы, крупицы абсолютной истины.

Учение об абсолютной и относительной истине направление против метафизики, объявляющей каждую истину вечной, неизменной, абсолютной и против различный идеалистических концепций релятивизма, утверждающих, что всякая истина лишь относительная (релятивна), что развитие науки свидетельствует лишь о смене следующих друг за другом заблуждений и что поэтому нет и не может быть объективной истины.

Реальность – бытия вещей в его сопоставлении с небытием, а также с другими возможными, вероятными и др. формами бытия. В истории философии реальность отличали от действительности, т.е. реальность большей частью трактовалась как бытие чего-либо существенного в данной вещи, как бытие ее смой, а действительность понималась как наличие всего существенного и несущественного в этой вещи. Реальность получает толкование либо как понятие, тождественное объективной реальности, либо как совокупность всего существующего.

Лекция № 7

Методы научного познания

Классификация методологии.

Одной из распространенных классификаций методологий является деление методологии на содержательную и формальную.

Формальная связана с анализом языка науки, формальной структурой научного объяснения, описанием и анализом формальных методов исследования, в частности методов построения научных теорий и условий их логической истинности, типологией систем знания и до.

Среди общенаучных классификаций методологий выделяют кибернетические (измерительные), синергетический (с точки зрения теории самоорганизации материи из первоначального хаоса), системные методы.

В познании существуют разные уровни познания: чувственное, мышление, эмпирическое и теоретическое познание.

Наряду с ними выделяют различные формы познания, направленные на получение знания, неотделимого от индивидуального субъекта(восприятия, представления и до) и познание, направленное на получение объективированного знания, существующего вне отдельного индивида, в виде научных текстов или в форме созданных человеком вещей.

Различают также такие типы познания, как обыденного, художественного и научного, а внутри научного – естественнонаучное и общественно-научное познание.

Методами научного познания будем полагать способы достижения определенной цели, совокупности приемов или операций практического или теоретического освоения действительности. Методы соответственно делятся не 1 эмпирический или практические и 2 теоретические или логико-философские.

К эмпирическим методам относят:

1. Наблюдение – метод преднамеренного и целенаправленного восприятия, обусловленного задачей деятельности. Наблюдение у человека принципиально отличается от различных форма прослеживания у животных. К основным требованиям, предъявляемым к наблюдению относят однозначность, система методов наблюдения, объективность, возможность контроля либо путем повторного наблюдения, либо применением других методов, например эксперимента.

2. Измерение – познавательный процесс определения отношения одной, измеряемой, величины к другой, принятой за постоянную, например за единицу. По характеру операций различают прямые и косвенные измерения, при которых измеряемая величина определяется через другую – непосредственно – измеряемую и связанную с ней в определенном отношении.

3. Эксперимент – метод познания при помощи которого в контролируемых и управляемых условиях исследуются явления действительности. Осуществляется на основе теории, определяющей постановку задач и интерпретацию ее результатов. Задачей эксперимента обычно является проверка гипотез и предсказаний теорий, имеющих принципиальное значение, так называемый «решающий» эксперимент. В связи с этим эксперимент выполняет функцию критерия истинности в целом (верификационный критерий).

К теоретическим методам научного познания относят:

1. Анализ – процедура мысленного, а часто и реального расчленения предмета, процесса или явления, свойств предмета или отношений между предметами на части, признаки, свойства. Процедуры анализа обычно образуют его первую стадию, когда исследователь переходит от нерасчлененного (синкретичного) описания изучаемого объекта к выявлению его строения, состава, свойств или признаков. Виды анализа – а) мысленное расчленение целого на части для идентификации его структуры б) анализ общих свойств предметов для определения общих понятий в) разделение классов на подклассы (классификация)

2. Синтез – соединение различных элементов, сторон предмета в единое целое (систему), которое осуществляется как на практике, так и в процессе познания. Одной из форм синтеза является диалектический метод восхождения от абстрактного к конкретному как способ построения теоретического знания о сложных развивающихся объектах.

3. Индукция – вид обобщения, связанный с предвосхищением результатов наблюдений и экспериментов на основе данных опыта. В индукции данные опыта продуцируют общее представление, являясь опытными истинами или эмпирическими законами.

4. Дедукция – переход от общего к частному, более обще – процесс логического перехода по тем или иным правилам логики от некоторых данных предположений-посылок к их следствиям (заключения). Под дедукцией часто понимают и сам процесс логического следования.

5. Аналогия – 1. Сходство предметов, процессов, явлений в каких-либо свойствах. При умозаключении по аналогии знание, полученного из рассмотрения какого-либо объекта-модели, переносится на другой, менее изученный или менее доступный для исследования и менее наглядный. По отношению к конкретным объектам заключения, получаемые по аналогии, носят, как правило, лишь правдоподобный характер, они являются одним из источников научных гипотез, и играют важную роль в научных открытиях. Если же выводы, полученные по аналогии, относятся к абстрактным объектам, то они при определенных условиях могут давать и достоверные заключения.

6. Умозаключение – умственного действие, связывающее в ряд посылок и следствий мысли различного содержания, реализует в плане мысленной «внутренней» речи присущие индивидуальному или общественному сознанию нормы и типы такой связи, которые и являются в каждом отдельном случае психологической основой умозаключения. Если эти нормы и типы совпадают с правилами и законами логики, то умозаключение равносильно логическому выводу, хотя умозаключение и логический вывод качественно различимы.

НАТУР АВИЗИРОВАННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ (англ. naturalized epistemology) - понятие, введенное У.В.О. Куайном в одноименной статье 1969 году для обозначения программы в эпистемологии, которая должна отказаться от традиционных претензий на установление оснований и предписывание норм познанию и заняться вместо этого объяснением того, как реально работают познавательные механизмы человека. Прежде всего, нужно показать, как из относительно ограниченных сенсорных данных, которые люди получают «на входе», они производят богатый массив знаний и теорий о мире «на выходе».

Эволюционная эпистемология

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ - направление в современной эпистемологии, которое своим возникновением обязано прежде всего дарвинизму и последующим успехам эволюционной биологии, генетики человека, когнитивной психологии, теории информации и компьютерной науки. Главный тезис эволюционной эпистемологии (или, как ее обычно называют в германоязычных странах, эволюционной теории познания и знания) сводится к допущению, что люди, как и другие живые существа, являются продуктом живой природы, результатом эволюционных процессов, и в силу этого их когнитивные и ментальные способности и даже познание и знание (включая его наиболее утонченные аспекты) направляются в конечном итоге механизмами органической эволюции. В отличие от многих других эпистемологических школ и направлений эволюционная эпистемология исходит из предположения, что биологическая эволюция человека не завершилась формированием Homo sapiens - она не только создала когнитивную основу для возникновения человеческой культуры, но и, по-видимому, оказалась непременным условием ее удивительно быстрого прогресса за последние 10 тыс. лет...

Эпистемология (Кириленко, Шевцов, 2010)

ЭПИСТЕМОЛОГИЯ (греч. episteme - знание) - раздел знания, в котором исследуются структура, формы, закономерности функционирования и эволюции знания. Чаще всего эпистемология отождествляется с теорией познания, гносеологией как разделом философского знания. Вместе с тем достаточно распространена точка зрения, согласно которой предмет эпистемологии отличается от предмета гносеологии и выходит за рамки чисто философского исследования. В этом смысле эпистемология исследует объективные формы знания, отвлекаясь как от особенностей познающего субъекта, так и от сопоставления знания с объективной реальностью. Обоснованием такого понимания «эпистемология без познающего субъекта» служит теория «трех миров» К. Поппера: существуют реальный мир, мир состояний сознания, человеческой субъективности и мир чистого знания вне сопоставления с объективной реальностью, отвлекающийся от человеческой субъективности. Этот последний, «третий мир» и есть предмет эпистемологии.

Эволюционная эпистемология

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ - современная теоретико-познавательная концепция, рассматривающая познание как «свернутую» форму предметных действий. Идеи Э. Э. разрабатывались швейцарским ученым Ж. Пиаже (1896-1980). Идеи эволюционной теории развития научного знания присутствуют в работах К. Поппера . Сторонниками этой концепции являются К. Лоренц, Э. Ойзер, Г. Фоллмер (Германия). Ж. Пиаже рассматривал познание как особую форму структурирования отношений между средой и организмом. Познавательно-интеллектуальная деятельность представляет собой совокупность операций, которые являются интериоризированными (помещенными «внутрь» субъекта) действиями. Задача познания - равновесие между средой и организмом, отсюда вытекает общность всех познавательных структур, складывающихся в относительно сходных условиях. Принципиальных различий в познавательной деятельности человека и животного нет...

Эпистемология (Грицанов)

Генетическая эпистемология

ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ - направление в эпистемологии, исследующее формирование когнитивных структур у человека в онтогенезе. Г.э. исходит из принципиальной установки сочетания эмпирических данных психологии развития и логического подхода, с помощью которого формализуются этапы или периоды когнитивного развития. Основоположником Г.э. является швейцарский психолог и философ Ж. Пиаже. Пиаже солидарен с Кантом по поводу активной конструирующей роли субъекта, но отрицает статичность когнитивных структур.

Эпистемология (Конт-Спонвиль)

ЭПИСТЕМОЛОГИЯ (EPISTEMOLOGIE). Раздел философии, рассматривающий не знание вообще (чем занимается теория познания, или гносеология), а одну или несколько отдельных наук. Теория познания, если можно так выразиться, расположена «выше» знания; она задается вопросом об условиях, в которых возможны науки. Эпистемология смотрит на ту же проблему «снизу», интересуясь не столько условиями существования наук, сколько историей, методологией, понятийным аппаратом и парадигмой каждой из них.

Эпистемология - это философско-методологическая дисциплина, в которой исследуется научное знание (см. ), его строение, структура, функционирование и развитие. Традиционно отождествляется с гносеологией , или учением о познании (см. ). Однако в неклассической философии отмечается тенденция к различению эпистемологии и гносеологии, которое основано на исходных категориальных оппозициях. Если гносеология разворачивает свои представления вокруг оппозиции «субъект - объект», то для эпистемологии базовой является оппозиция «объект - знание». Эпистемологи исходят не из «гносеологического субъекта», осуществляющего познание, а скорее из объективных структур самого знания. Основные эпистемологические проблемы: Как устроено знание? Каковы механизмы его объективации и реализации в научно-теоретической и практической деятельности? Какие бывают типы знаний? Каковы общие законы «жизни», изменения и развития знаний? При этом, механизм сознания, участвующий в процессе познания, учитывается опосредовано, через наличие в знании интенциональных связей (номинации, референции, значения и другие). Объект при этом может рассматриваться как элемент в структуре самого знания (идеальный объект) или как материальная действительность отнесения знаний (реальность).

Исторически, эпистемологические представления и проблематика возникают раньше гносеологических и складываются уже в Античности. Таковы, например, «идеи» Платона и предложенная им референционная концепция «истины», апории Зенона, тропы скептиков, логика Аристотеля. Античные представления о знании имели не столько описательный, сколько проблематизирующий и нормативно-методологический характер. Например, апории Зенона фиксировали факт отнесения противоречивых знаний к одному и тому же объекту и задавали таким образом эпистемологическую проблему. Аристотель пытался снять накопившиеся проблемы за счёт нормировки научных рассуждений и введения общих принципов организации знания. Это позволило в дальнейшем создать образцы систематической организации знания. «Начала» Евклида можно рассматривать не только как продукт обобщения и сведения геометрических знаний, но и как реализацию нормативных эпистемологических концепций Платона и Аристотеля.

В Средние века критическая и исследовательская составляющие эпистемологии в большой степени сковываются и ограничиваются нормативным характером аристотелевской логики. Яркое выражение средневековой эпистемологии - схоластический спор «номиналистов» и «реалистов». Новые мотивы вносит Возрождение. Пробуждается интерес к опытному знанию, меняется представление о месте и назначении знания в общей картине мира. Николай Кузанский вводит представление о проблемах как «учёном незнании», то есть знании о незнании, что формирует в перспективе новую эпистемологическую стратегию. С другой стороны, философская рефлексия всё больше обращается к субъекту и его познавательным способностям. В этой связи актуализируется введённое фактически уже Петром Абеляром понятие сознания как индивидуальной способности и действительности существования концептов. «Великое усовершенствование наук», провозглашённое Ф. Бэконом и развернувшееся в XVII–XVIII веках, порождает новую формацию знания - новоевропейскую науку. Новая организация знания требовала критической рефлексии и теоретического оформления. Эпистемологические схемы Античности и Средневековья не могли решить этих задач. На их месте начинает складываться гносеологическая концепция познания, которая переорганизует философско-методологические представления о знании на основе субъект-объектных схем.

До XX века эпистемология не имела собственных институциональных форм, а соответствующая ей проблематика развивалась в основном в логике (прежде всего в английской аналитической традиции) и в рамках гносеологии. Однако уже с конца XIX века эпистемологическая проблематика начинает эмансипироваться от гносеологической. Исследователи (прежде всего логики) стремились уйти от субъективизма и психологизма, порождаемого сенсуалистическими и позитивистскими трактовками субъект-объектных схем. В XX веке этот процесс приводит к оформлению новых философско-методологических направлений и подходов. Развиваются аналитические, операциональные, нормативные, стуктурно-функциональные приёмы и методы исследования знания. В 1970-х годах К. Поппер дал онтологическое обоснование эмансипации эпистемологии, выдвинув концепцию «третьего мира» (объективного содержания знания) и «познания без познающего субъекта».

Среди факторов, определяющих современное состояние эпистемологических исследований, отмечаются следующие:

Отношение знания и объекта выходит за рамки чисто познавательных ситуаций. Складываются комплексные практики, где помимо познания, необходимо рассматривать функционирование знания в других типах деятельности: инженерии, проектировании, управлении, обучении.
Классическое отношение «истинности» дополняется (а иногда и замещается) рядом других отношений: «непротиворечивости», «полноты», «интерпретируемости», «реализуемости» и так далее.
Типология знания становится всё более разветвлённой и дифференцированной: наряду с методологическим, естественнонаучным, гуманитарным и инженерно-техническим знанием выделяются более частные его варианты.
Особым предметом исследования становится семиотическая структура знания.
Помимо «знания» интенсивно исследуются и другие эпистемологические единицы (например, «языки»).
Обозначился кризис сциентизма: научное знание перестаёт рассматриваться как основная форма знания, все больший интерес вызывают когнитивные комплексы, связанные с различными историческими и духовными практиками, выходящими за рамки традиционных представлений о рациональности.