Кризис классических идеологий на рубеже XIX-XX вв. и поиск новых моделей общественного развития

Вторая половина ХIХ века в развитии естествознания занимает особое место. Это - период, который представляет собой одновременно и завершение старого, классического естествознания и зарождение нового, неклассического. С одной стороны, великое научное достижение, заложенное гением Ньютона, - классическая механика - получает в это время возможность в полной мере развернуть свои потенциальные возможности. А, с другой стороны, в недрах классического естествознания уже зреют предпосылки новой научной революции; механистическая (метафизическая) методология оказывается совершенно недостаточной для объяснения сложных объектов, которые попали в поле зрения науки второй половины ХIХ века. Лидером естествознания по прежнему является физика.

1. Кризис в физике на рубеже веков

Вторая половина XIX в. характеризуется быстрым развитием всех сложившихся ранее и возникновением новых разделов физики. Однако особенно быстро развиваются теория теплоты и электродинамика. Теория теплоты развивается по двум направлениям. Во-первых, это развитие термодинамики, непосредственно связанной с теплотехникой. Во-вторых, развитие кинетической теории газов и теплоты, приведшее к возникновению нового раздела физики – статистической физики. Что касается электродинамики, то здесь важнейшими событиями явились: создание теории электромагнитного поля и возникновение нового раздела физики – теории электронов.

Величайшим достижение физики второй половины ХIХ века является создание теории электромагнитного поля. К середине XIX в. в тех отраслях физики, где изучались электрические и магнитные явления, был накоплен богатый эмпирический материал, сформулирован целый ряд важных закономерностей. Так, были открыты важнейшие законы: закон Кулона, закон Ампера, закон электромагнитной индукции, законы постоянного тока и др. Сложнее обстояло дело с теоретическими представлениями. Строившиеся физиками теоретические схемы основывались на представлениях о дальнодействии и корпускулярной природе электричества. Полного теоретического единства во взглядах физиков на электрические и магнитные явления не было. Однако к середине XIX в. потребность в качественном совершенствовании теоретического базиса учений о об электрических и магнитных процессах стала совершенно очевидной. Появляются отдельные попытки создания единой теории электрических и магнитных явлений. Одна из них оказалась успешной. Это была теория Максвелла, которая произвела подлинный революционный переворот в физике.

Максвелл и поставил перед собой задачу перевести идеи и взгляды Фарадея на строгий математический язык, или, говоря другими словами, интерпретировать известные законы электрических и магнитных явлений с точки зрения взглядов Фарадея. Будучи блестящим теоретиком и виртуозно владея математическим аппаратом, Дж. К. Максвелл справился с этой сложнейшей задачей. Результатом его трудов оказалось построение теории электромагнитного поля, которая была изложена в работе “Динамическая теория электромагнитного поля”, опубликованной в 1864 г.

Эта теория существенно изменяла представления о картине электрических и магнитных явлений. Она их объединяла в единое целое. Основные положения и выводы этой теории следующие.

· Электромагнитное поле - реально и существует независимо от того, имеются проводники и магнитные полюса, обнаруживающие его, или нет. Максвелл определял это поле следующим образом: “... электромагнитное поле – это та часть пространства, которая содержит в себе, и окружает тела, находящиеся в электрическом или магнитном состоянии” (Максвелл Дж. К. Избранные сочинения по теории электромагнитного поля. М., 1952, с.253).

· Изменение электрического поля ведет к появлению магнитного поля, и наоборот.

· Векторы напряжений электрического и магнитного полей - перпендикулярны. Это и объясняло, почему электромагнитная волна исключительно поперечна.

· Теория электромагнитного поля исходила из того, что передача энергии происходит с конечной скоростью. И таким образом она обосновывала принцип близкодействия.

· Скорость передачи электромагнитных колебаний равна скорости света (с). Из этого следовала принципиальная тождественность электромагнитных и оптических явлений . Оказалось, что различия между ними только в частоте колебаний электромагнитного поля.

Экспериментальное подтверждение теории Максвелла в 1887 г. в опытах Г. Герца (1857-1894) произвело большое впечатление на физиков. И с этого времени теория Максвелла получает признание подавляющего большинства ученых.

Во второй половине ХIХ века предпринимаются попытки придать понятию абсолютного пространства и абсолютной системы отсчета новое научное содержание, очистив их от того метафизического смысла, который был придан им Ньютоном. В 1870 г. К. Нейман ввел понятие a -тела, как такого тела во Вселенной, которое является неподвижным и которое можно считать за начало абсолютной системы отсчета. Некоторые физики предлагали принять за a -тело такое тело, которое совпадает с центром тяжести всех тел во всей Вселенной, полагая, что этот центр тяжести можно считать находящимся в абсолютном покое.

Комплекс вопросов об абсолютном пространстве и абсолютном движении приобрел новый смысл в связи с развитием электронной теории и возникновением гипотезы об электромагнитной природе материи. Согласно электронной теории существует неподвижный всюду эфир и движущиеся в нем заряды. Неподвижный эфир заполняет все пространство и с ним можно связать систему отсчета, которая является инерциальной и, более того, выделенной из всех инерциальных систем отсчета. Движение относительно эфира можно рассматривать как абсолютное. Таким образом, на смену абсолютному пространству Ньютона пришел неподвижный эфир, который можно рассматривать как своего рода абсолютную и к тому же инерциальную систему отсчета.

Однако такая точка зрения уже с самого начала испытывала принципиальные затруднения. Об абсолютном движении тела, т. е. движении относительно эфира, можно говорить и представить, но определить это движение невозможно. Целый ряд опытов (Майкельсона и другие), поставленные с целью обнаружения такого движения, дали отрицательные результаты. Таким образом, хотя абсолютная система отсчета и была, как казалось, найдена, тем не менее она, как и абсолютное пространство Ньютона, оказалась ненаблюдаемой. Лоренц для объяснения результатов, полученных в этих опытах, вынужден был ввести специальные гипотезы, из которых следовало, что, несмотря на существование эфира, движение относительно него определить невозможно.

Однако вопреки таким мнениям все чаще и чаще высказывались соображения о том, что само понятие абсолютного прямолинейного и равномерного движения как движения относительно некоего абсолютного пространства лишено всякого научного содержания. Вместе с этим лишается содержания и понятие абсолютной системы отсчета и вводится более общее понятие инерциальной системы отсчета , не связанное с понятием абсолютного пространства. В результате понятие абсолютной системы координат становится бессодержательным. Иначе говоря, все системы, связанные со свободными телами, не находящимися под влиянием каких-либо других тел, равноправны .

В 1886 г. Л. Ланге, проводя исторический анализ развития механики, и утверждая бессодержательность понятия абсолютного пространства, предложил определение инерциальной системе координат: инерциальные системы - это системы, которые движутся прямолинейно и равномерно друг по отношению к другу. Переход от одной инерциальной системы к другой осуществляется в соответствии с преобразованиями Галилея.

Преобразования Галилея в течение столетий считались само собой разумеющимися и не нуждающимися ни в каком обосновании. Но время показало, что это далеко не так.

В конце XIX в. с резкой критикой ньютоновского представления об абсолютном пространстве выступил немецкий физик, позитивист Э. Мах. В основе представлений Маха как физика лежало убеждение в том, что “движение может быть равномерным относительно другого движения. Вопрос, равномерно ли движение само по себе, не имеет никакого смысла”. (Мах Э. Механика.Историко-критический очерк ее развития. Спб, 1909, с.187 В связи с этим Мах рассматривал системы Птолемея и Коперника как равноправные, считая последнюю более предпочтительной из-за простоты.) Это представление он переносит не только на скорость, но и на ускорение. В ньютоновской механике ускорение (в отличии от скорости) рассматривалось как абсолютная величина. Согласно классической механике, для того чтобы судить об ускорении, достаточно самого тела, испытывающего ускорения. Иначе говоря, ускорение – величина абсолютная и может рассматриваться относительно абсолютного пространства, а не относительно других тел. (Ньютон аргументировал это положение примером с вращающимся ведром, в котором налита вода. Этот опыт показывал, что относительное движение воды по отношению к ведру не вызывает центробежных сил и можно говорить о его вращении самом по себе, безотносительно к другим телам, т.е. остается лишь отношение к абсолютному пространству.) Этот вывод и оспаривал Мах.

С точки зрения Маха всякое движение относительно пространства не имеет никакого смысла. О движении, по Маху, можно говорить только по отношению к телам. Поэтому все величины, определяющие состояние движения, являются относительными. Значит, и ускорение – также чисто относительная величина. К тому же опыт никогда не может дать сведений об абсолютном пространстве. Он обвинил Ньютона в отступлении от принципа, согласно которому в теорию должны вводиться только те величины, которые непосредственно выводятся из опыта.

Однако, несмотря на идеалистический подход к проблеме относительности движения, в соображениях Маха были некоторые интересные идеи, которые, способствовали появлению общей теории относительности. Речь идет о т.н. “принципе Маха”. Мах выдвинул идею, согласно которой инерциальные силы следует рассматривать как действие общей массы Вселенной. Этот принцип впоследствии оказал значительное влияние на А. Эйнштейна. Рациональное зерно “принципа Маха” состояло в том, что свойства пространства-времени обусловлены гравитирующей материей. Но Мах не знал, в какой конкретной форме выражается эта обусловленность.

КРИЗИС И КРАХ СОВЕТСКОЙ ИДЕОЛОГИИ

Идейное состояние людей и общества в целом складывается под воздействием многих факторов, а не только идеологии. И главным из них является опыт их повседневной жизни.

Советские люди знали недостатки своего общества не хуже, чем западные наблюдатели. Более того, они их испытывали на своей шкуре. Потому состояние недовольства было обычным для них на всех уровнях, начиная от уборщицы, которая была недовольна тем, что трудящиеся плевали и бросали окурки на пол, и, кончая генеральным секретарем КПСС, который был недоволен тем, что трудящиеся не переставали пить водку, не хотели укреплять трудовую дисциплину и повышать производительность труда, без чего общество не могло так быстро идти к полному коммунизму, как хотелось бы. Однако лишь в определенных условиях это всеобщее недовольство было направлено против коммунистического социального строя и сыграло роль одного из факторов его (строя) краха.

В послесталинские годы в советской идеологической сфере стала нарастать кризисная ситуация. В порождении её сыграл роль комплекс факторов как внутреннего, так и внешнего характера.

Советское общество вступило в стадию зрелого коммунизма («развитого социализма»). Советские люди на своем опыте и на основе здравого смысла убедились в том, что никакого райского коммунизма, какой им обещали классики марксизма, не будет. Они поняли следующую фундаментальную истину нашей эпохи: то, что они имели, и было настоящим коммунизмом. Идеологическая картина советского общества стала восприниматься людьми как вопиющая ложь, как жульническая маскировка неприглядной реальности. Деморализующий эффект от этого оказался сильным не потому, что люди осознали недостатки реального коммунизма (они стали привычными), а потому, что реальность не оправдала обещаний руководителей и идеологов общества.

В хрущевские годы и первые годы брежневского правления, далее, началась всесторонняя критика сталинизма во всех слоях советского общества. Эта критика постепенно переросла в критику советского коммунистического строя вообще. Это происходило внутри советского общества, можно сказать, для внутренних нужд. То, что вырвалось наружу и получило известность на Западе, составляло лишь незначительную долю этой критической эпидемии. Крайним проявлением этой эпидемии явилось диссидентское движение, «самиздат» и «тамиздат». Критике подверглась и сталинская «вульгаризация» идеологии, которая постепенно переросла в пренебрежительное отношение к идеологии вообще. Даже в кругах самих идеологов и партийных деятелей, занятых в идеологии, стали стыдиться апеллировать к идеологии и ссылаться на нее. Появились бесчисленные статьи и книги в рамках идеологии и в околоидеологических сферах, в которых, однако, идеология третировалась или игнорировалась совсем, в лучшем случае от неё отделывались несколькими ничего не значащими цитатками и упоминаниями. Даже бывшие ярые сталинисты оказались захваченными этой эпидемией, зачастую опережая «новаторов» (из конъюнктурных соображений, конечно). В область идеологии устремились толпы всякого рода «теоретиков», т.е. неудачников, графоманов и карьеристов из различных наук, которые буквально заполонили идеологию модными идейками и словечками. И все это делалось под соусом творческого развития марксизма. Причем сами эти творцы в своих узких кругах издевались над развиваемым ими марксизмом. Они воображали, будто делают духовную революцию, лишь в силу необходимости прикрываясь интересами марксизма. На самом деле они ничего другого, кроме безудержного словоблудия, производить не могли. Однако они наносили ущерб идеологии, имея за это награды и похвалы.

В Советском Союзе прилагались титанические усилия к тому, чтобы внушить советским людям определенные представления о Западе и выработать у них иммунитет по отношению к тлетворному влиянию Запада. Это тлетворное влияние — не выдумка советской пропаганды и КГБ. Оно было реальным фактом советской жизни, причем фактом в высшей степени серьезным. В послесталинские годы Запад начал оказывать огромное влияние на идеологическое состояние советского общества, причем влияние именно тлетворное, деморализующее, ослабляющее советское общество изнутри. Нужно особое исследование для того, чтобы выяснить, какую пользу Советский Союз извлек из общения с Западом после поднятия «железного занавеса» и какой ущерб ему нанесло влияние Запада. Но уже сейчас бесспорно следующее. Запад стал постоянно действующим фактором повседневной жизни советского общества. Советская идеология впервые столкнулась с серьезным противником, угрожавшим её власти над обществом. Когда советские руководители, допуская мирное политическое сосуществование с Западом, исключали мирное идеологическое сосуществование, они тем самым адекватно оценивали опасность западного влияния на идеологическое состояние советского общества. Одними лишь мерами репрессий эту опасность нельзя было преодолеть. Советской идеологии предстояло показать, насколько она была способна своими собственными средствами одолеть болезнь «западнизма», уже глубоко проникшую в советское общество.

Но главный фактор, породивший тенденцию к кризису в идеологической сфере, — «холодная война», начавшаяся сразу после окончания Второй мировой войны и являющаяся в основе своей войной идеологической.

Запад всегда занимал существенное место в советской идеологической жизни, т. е. в её идеологическом учении, в работе всей системы идеологической обработки населения и в идеологическом состоянии населения страны. В идеологическом учении это прежде всего ленинское учение об империализме как высшей и последней стадии капитализма и о неизбежности победы коммунизма во всем мире. Советские партийные деятели и профессиональные идеологи «развили»» ленинское учение далее, учтя факт образования социалистического лагеря и раскол мира на непримиримые социальные системы. Сделали они это в строгом соответствии с канонами идеологии: словесно препарировали современность так, что она стала выглядеть подтверждением ленинских предначертаний, а само учение обрядили в словесные одежды, придавшие ему видимость непреходящей актуальности. Тут мы имеем характерный пример идеологического отношения к реальности: последняя не прямо отражается в сознании некоторой категории людей, занятых в идеологии или поглощающих её, а через искусственную словесную сетку. Задача этой идеологической сетки — очернить противника, облагородить себя.

В брежневские годы Запад обрушил на советское общество мощнейший поток информации (скорее, дезинформации) о жизни на Западе, западной культуры (скорее, массовой псевдокультуры), идеологии, пропаганды западного образа жизни и критики образа жизни советского. И надо сказать, что он нашел тут благоприятную ситуацию. Советский идеологический аппарат оказался не в состоянии ему противостоять. Никакие усилия советской контрпропаганды и карательных органов (в том числе глушение западных радиостанций и аресты) не могли остановить это наступление Запада на души советских людей. Последние, в особенности — образованные и привилегированные слои, испытали такое влияние Запада, какого до сих пор не знала не только советская, но и досоветская русская история. Оказалось, что советские люди не имели защитного иммунитета против такого влияния.

Запад, по многочисленным каналам ворвавшись во внутреннюю жизнь советского общества, нанес ему такой психологический и идеологический ущерб, с каким советскому обществу пришлось столкнуться впервые. Запад нанес удар по фундаментальным принципам идеологии насчет преимуществ советского строя и образа жизни перед западным. Запад способствовал смещению интересов людей в сторону чисто материальных потребностей и соблазнов. Запад в огромной степени способствовал расцвету коррупции в правящих слоях общества, вплоть до самых высших.

Негативные явления реального коммунизма стали объектом грандиозной антикоммунистической пропаганды на Западе и в Советском Союзе со стороны Запада. Капитализм не сошел со сцены истории, как предрекали Маркс и Ленин, а укрепился и на данном отрезке истории вроде бы выиграл соревнование с коммунизмом. В Советском Союзе наметился экономический спад, тогда как на капиталистическом Западе наступило неслыханное процветание. Советские люди стали видеть там обещанный коммунистами земной рай. Система высших духовных и моральных ценностей, которую советская идеология стремилась привить советским людям, оказалась неадекватной реальным качествам людей и условиям их бытия. Система западных ценностей, подкрепляемая соблазнами западного образа жизни, обрушилась с неслыханной силой на человечество, включив в сферу своего воздействия и советских людей. И они из одной крайности бросились в другую, став самым податливым объектом идеологически-психологической атаки со стороны Запада.

Запад в воображении советских людей стремительно превращался в величайший соблазн. Склонность к критическому отношению ко всему своему, зависть ко всему чужому, а также ненаказуемость бесчисленных поступков, так или иначе наносивших ущерб советскому обществу, довершили комплекс причин, сделавших идеологический кризис советского общества неотвратимым.

В результате антикоммунистического переворота в горбачевско-ельцинские годы были разгромлены все основные опоры советского социального строя. Советская государственная идеология была просто отброшена. Гигантская армия советских идеологов без боя капитулировала. Она просто испарилась, как будто её не было вообще. Но вместо обещанного реформаторами и их западными манипуляторами освобождения от тирании марксизма-ленинизма-сталинизма наступило состояние, в отношении которого слово «беспредел» является уместным с гораздо большими основаниями, чем в отношении прочих аспектов социальной организации страны.

В Россию хлынул мощный, ничем не сдерживаемый поток западной идеологии. Он с поразительной быстротой овладел большей частью средств массовой информации, ставших, как на Западе, своего рода «ватиканами» западнизма. Западнистская система ценностей нашла в России на редкость благоприятную почву. Западная массовая культура, являющаяся орудием идеологии западнизма, стала покорять души россиян, особенно новых поколений. Началось безудержное возрождение религий, и прежде всего православия, которое стало вести себя почти как государственная религия. Оно заручилось поддержкой высших властей и настойчиво вступило в борьбу за души россиян. Бывшие убежденные атеисты из партийного аппарата и из высокообразованной интеллигенции молниеносно превратились в столь же убежденных верующих и внесли свою лепту в церквостроительство с таким же энтузиазмом, с каким их предшественники в двадцатые и тридцатые годы делали это в церкворазрушительство.

Хотя советская идеология была отменена как государственная и общеобязательная, она оставила глубокий след в сознании многих миллионов россиян, в культуре, в образовании, в политических партиях и т.д. Она дает знать о себе в потребности в идеологии, объединяющей население в единое общество и обслуживающей его систему власти и управления, а также в потребности в едином государственном идеологическом механизме. Попытки удовлетворения этой потребности можно усмотреть в поисках «национальной идеи», в сочинении всякого рода доктрин, в программных заявлениях, в стремлении создания «партии власти».

Еще жив марксизм-ленинизм как идеология коммунистических партий. Но он вряд ли снова станет таким значительным социальным феноменом, каким был ещё не так давно. Конечно, если произойдут какие-то потрясения в мире, и человечество окажется в состоянии, сходном с тем, какое имело место в годы рождения и взлета марксизма, то возможно будет возрождение марксизма в качестве идеологии прежнего масштаба. Но вероятность этого ничтожна. Эволюция человечества пошла в таком направлении, что рассчитывать на это бессмысленно. К тому же и с точки зрения интеллектуального состояния марксизм не может рассчитывать в двадцать первом веке на успех, какой он имел в прошлом.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Московский государственный институт электроники и математики (Технический университет) Кафедра истории и политологии ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕОЛОГИИ XIX – XX ВЕКОВ. ЛИБЕРАЛИЗМ. КОНСЕРВАТИЗМ. СОЦИАЛИЗМ Методические рекомендации к изучению курсов «Политология», «Глобальные конфликты нового и новейшего времени», «Отечественная история» Москва 2004 2 Составитель: доцент, к.и.н. Ларионова И.Л. Политические идеологии XIX – XX веков. Либерализм. Консерватизм. Социализм: Метод. рекомендации по курсам «Политология», «Глобаль- ные конфликты нового и новейшего времени», «Отечественная история» / Моск. гос. инс-т электроники и математики; Сост. доцент, к.и.н. Ларионова И.Л. М., 2004. С. 27. Даются рекомендации по изучению темы «Политические идеологии XIX – XX веков». Рекомендации могут быть использованы студентами для подготовки к семинарским занятиям, зачетам и экзаменам по курсам «По- литология», «Глобальные конфликты нового и новейшего времени», «Оте- чественная история». ISBN 5-94506-071-2 http://fe.miem.edu.ru 3 Либерализм. Консерватизм. Социализм. Общая характеристика Либерализм, консерватизм и социализм представляют собой «боль- шие» политические мировоззрения 19-20 веков. Это означает, что любая политическая доктрина обозначенного периода может быть отнесена к од- ной из этих идеологий - с большей или меньшей степенью обоснованно- сти. Во всяком случае, любая политическая концепция или партийная платформа, любое общественно-политическое движение может быть ос- мыслено через определенное сочетание либеральных, консервативных и социалистических идей. «Большие» идеологии 19-20 веков образовались в процессе постепен- ного размывания традиционных политических мировоззрений – реалисти- ческого, утопического и теократического, которые были формой сущест- вования и развития конкретных политических концепций со II тысячелетия до н.э. по 18 век. Это размывание и соответственно формирование новых мировоззрений происходило в течение 17-18 веков, в период буржуазных революций – английской, североамериканской и Великой французской. Поэтому либерализм, консерватизм и социализм, сложившиеся в конце 18 - начале 19 вв. в Западной Европе, представляют собой разные способы осмысления социальной действительности, как она сложилась в Европе и Северной Америке в результате революций и промышленного переворота, и предлагают пути совершенствования буржуазного общества или его за- мены другим общественно-политическим строем. Индустриальное и по- стиндустриальное общества как стадии развития современной западной цивилизации обязаны многими своими чертами сознательным усилиям ли- беральных, социал-демократических, консервативных (косвенно – и ком- мунистических) партий, которые преобразовывали мир, стремясь претво- рить в жизнь свои политические платформы и программы. Таким образом, понятия либерализм, консерватизм и социализм мно- гозначны. Как мировоззрение каждое их них имеет определенную фило- софскую основу и представляет собой некоторый способ осмысления мира в целом, прежде всего, общества и способов его развития. В этом смысле мировоззрения 19-20 вв. играют в науках об обществе методологическую роль, выступая в качестве инструмента познания политических концепций и партийных платформ. Как политические идеологии либерализм, консер- ватизм и социализм рисуют картину желаемого будущего и основных пу- тей его достижения. Иными словами каждая идеология предлагает неко- торую модель развития общества, которая его создателям и сторонникам представляется оптимальной. Следует подчеркнуть, что политическая идеология не представляет собой систему взглядов в строгом смысле сло- ва. Это более или менее взаимообусловленная совокупность концепций, принципов и идей, обычно лежащая в основе платформ политических партий. Отсюда следует, что либерализм, консерватизм и социализм – это также политическая программа и политическая практика. Итак, «большие» http://fe.miem.edu.ru 4 политические идеологии 19-20 веков – это одновременно методология, теория, программа и практика. Существует определенное соответствие между той или иной идеоло- гией с одной стороны, интересами некоторых классов и социальных слоев – с другой. Однако это соответствие не является ни жестким, ни неизмен- ным. Консерватизм обычно выражает чаяния крупных собственников, а также широких слоев населения, стабильность общественного положения которых оказалась под угрозой в результате некоторых произошедших или надвигающихся перемен. Социализм представляет интересы наиболее обездоленной части общества или же тех, кто зарабатывает на жизнь пре- имущественно своим трудом. Либерализм – это идеология политического центризма. Как правило, либеральных взглядов придерживаются широкие слои буржуазии – средней и мелкой. В современном постиндустриальном обществе, где классовая принадлежность перестает определять место че- ловека в жизни, наиболее состоятельные часто бывают консерваторами, а менее обеспеченные разделяют принципы социализма. В то же время все современные политические партии обычно заявляют, что они выражают интересы народа в целом, предлагая конструктивную программу быстро- го экономического развития и всеобщего благосостояния. Либерализм, консерватизм и социализм прошли длительный путь раз- вития. Рассмотрим их основные типы и виды. Либерализм Понятие «либерализм» появилось в начале 19 века. Первоначально либералами называли группу депутатов-националистов в кортесах – ис- панском парламенте. Затем это понятие вошло во все европейские языки, однако в несколько ином значении. Сущность либерализма остается неизменной на протяжении всей ис- тории его существования. Либерализм – это утверждение ценности чело- веческой личности, ее прав и свобод. От идеологии Просвещения либера- лизм заимствовал идею естественных прав человека, поэтому в число не- отчуждаемых прав личности либералы включали и включают право на жизнь, свободу, счастье и собственность, причем наибольшее внимание уделяется частной собственности и свободе, поскольку считается, что соб- ственность обеспечивает свободу, которая в свою очередь есть предпосыл- ка успеха в жизни отдельного человека, процветания общества и государ- ства. Свобода неотделима от ответственности и заканчивается там, где на- чинается свобода другого человека. «Правила игры» в обществе фиксиру- ются в законах, принимаемых демократическим государством, в котором провозглашены политические свободы (совести, слова, собраний, объеди- нений и т.п.). Экономика рыночная, основанная на частной собственности и конкуренции. Такая экономическая система есть воплощение принципа свободы и условие успешного экономического развития страны. http://fe.miem.edu.ru 5 Первым историческим типом мировоззрения, содержащего обозна- ченный выше комплекс идей, был классический либерализм (конец 18 – 70- 80-е годы 19 века). Его можно рассматривать как непосредственное про- должение политической философии эпохи Просвещения. Недаром «отцом либерализма» называют Джона Локка, а создатели классического либера- лизма Иеремия Бентам и Адам Смит считаются крупнейшими представи- телями позднего Просвещения в Англии. На протяжении 19 века либе- ральные идеи развивали Джон Стюарт Милль (Англия), Бенжамен Констан и Алексис де Токвиль (Франция), Вильгельм фон Гумбольдт и Лоренц Штейн (Германия). От идеологии Просвещения классический либерализм отличается, прежде всего, отсутствием связи с революционными процес- сами, а также отрицательным отношением к революциям вообще и к Вели- кой Французской революции в частности. Либералы принимают и оправ- дывают социальную действительность, сложившуюся в Европе после Ве- ликой Французской революции, и активно стремятся совершенствовать ее, веря в безграничный общественный прогресс и силу человеческого разума. Классический либерализм включает ряд принципов и концепций. Его философской основой является номиналистический постулат о приоритете единичного перед общим. Соответственно центральным является принцип индивидуализма: интересы личности выше интересов общества и государ- ства. Поэтому государство не может попирать права и свободы человека, а личность имеет право защищать их против посягательств со стороны дру- гих лиц, организаций, общества и государства. Если рассматривать принцип индивидуализма с точки зрения его со- ответствия действительному положению вещей, следует констатировать его ложность. Ни в одном государстве интересы отдельного человека не могут быть выше общественных и государственных. Обратная ситуация означала бы гибель государства. Любопытно, что впервые на это обратил внимание один из основоположников классического либерализма И. Бен- там. Он писал, что «естественные, неотчуждаемые и священные права ни- когда не существовали», так как они несовместимы с государством; «…граждане, требуя их, просили бы только анархии…». Тем не менее, принцип индивидуализма сыграл в высшей степени прогрессивную роль в развитии западной цивилизации. И в наше время он по-прежнему дает личности законное право отстаивать свои интересы перед лицом государ- ства. Принцип утилитаризма представляет собой дальнейшее развитие и конкретизацию принципа индивидуализма. Сформулировавший его И. Бентам полагал, что общество – это фиктивное тело, состоящее из отдель- ных личностей. Общее благо – также фикция. Действительный интерес общества не что иное как сумма интересов составляющих его индивидов. Поэтому любые действия политиков и любые институты должны оцени- ваться исключительно с точки зрения того, в какой мере они способствуют http://fe.miem.edu.ru 6 уменьшению страданий и увеличению счастья отдельных людей. Конст- руирование модели идеального общества, по мнению И. Бентама, не нуж- ное и опасное с точки зрения возможных последствий занятие. Тем не менее, основываясь на принципах индивидуализма и утилита- ризма, классический либерализм предложил в качестве оптимальной впол- не конкретную модель общества и государства. Сердцевину этой модели составляет разработанная А. Смитом концепция общественной саморегу- ляции. По мнению А. Смита, в условиях рыночной экономики, основан- ной на частной собственности и конкуренции, отдельные индивиды пре- следуют свои эгоистические интересы, а в результате их столкновения и взаимодействия образуется общественная гармония, предполагающая эф- фективное экономическое развитие страны. Государству не следует вме- шиваться в социально-экономические отношения: оно способно скорее на- рушить гармонию, чем содействовать ее установлению. Концепции общественной саморегуляции в сфере политики соответ- ствует концепция правового государства. Целью такого государства явля- ется формальное равенство возможностей граждан, средством – принятие соответствующих законов и обеспечение их неукоснительного выполнения всеми, в том числе, государственными чиновниками. При этом материаль- ное благосостояние каждого отдельного человека считается его личным делом, а не сферой заботы государства. Смягчение крайностей нищеты предполагается за счет частной благотворительности. Сущность правового государства кратко выражается формулой: «закон превыше всего». Правовое государство является малофункциональным, что выражает- ся в понятиях «маленькое государство» или «государство-минимум». Та- кое государство обеспечивает общественный порядок, то есть борется с преступностью и организует оборону страны от внешних врагов. Иными словами это некий «ночной сторож», который проявляет свои властные полномочия лишь в экстраординарных ситуациях. В ходе нормальной по- вседневной жизни и экономической деятельности «маленькое государст- во» незаметно. «Государство-минимум» – не означает слабое государство. Скорее, напротив, только достаточно сильная система власти способна обеспечивать неукоснительное соблюдение в обществе «правил игры». Но большинство создателей классического либерализма не считали сильное государство ценностью, поскольку совокупность их воззрений была в зна- чительной степени направлена против насильственной общественной рег- ламентации, корпоративной и государственной, свойственной феодально- му обществу. Правовое «маленькое государство» должно быть светским. Классиче- ский либерализм выступал за отделение церкви от государства. Религию сторонники этой идеологии считали личным делом отдельного человека. Можно сказать, что любой либерализм, в том числе и классический, в це- http://fe.miem.edu.ru 7 лом безразличен к религии, которая не рассматривается ни как положи- тельная, ни как отрицательная ценность. Программы либеральных партий обычно включали следующие требо- вания: разделение властей; утверждение принципа парламентаризма, то есть переход к таким формам организации государства, при которых пра- вительство формируется парламентом; провозглашение и реализация де- мократических прав и свобод; отделение церкви от государства. С конца 18 века и по первые два десятилетия 20 века инициатива со- циального реформаторства в странах западной цивилизации принадлежала либералам. Однако уже в конце 19-начале 20 века начался кризис либера- лизма. Рассмотрим его причины. Теория общественной саморегуляции никогда в полной мере не соот- ветствовала действительности. Первый кризис перепроизводства произо- шел в Англии в 1825 году, то есть сразу же после завершения промышлен- ного переворота. С тех пор кризисы этого типа периодически происходили во всех развитых капиталистических странах и стали неотъемлемой частью индустриального общества. Социальной гармонии также не наблюдалось. Борьба рабочего класса против буржуазии началась в 20-е годы 19 века в Англии. Первой его формой стало лудистское движение, направленное против механизации производства. Начиная с 30-х годов 19 века, формы классовой борьбы стали более рациональны и разнообразны: экономиче- ские и политические забастовки, чартистское движение за расширение из- бирательного права, вооруженные восстания в Леоне и в Силезии. Индуст- риальное общество уже в первой половине 19 века проявило себя как глу- боко конфликтное и экономически нестабильное. Противоречия между объективной действительностью и либеральной теорией стали очевидны в конце 19-начале 20 вв., когда капиталистиче- ский способ производства перешел в монополистическую стадию. Свобод- ная конкуренция уступала место диктату монополий, цены определялись не рынком, а крупными фирмами, подчинившими конкурентов, кризисы перепроизводства становились более длительными и разрушительными, охватывали одновременно целый ряд стран. Борьба рабочего класса за достойную жизнь становилась все более ор- ганизованной и эффективной. Начиная с 60-х годов 19 века, эту борьбу возглавляли социал-демократические партии, первоначально провозгла- сившие своей целью утверждение диктатуры пролетариата и ликвидацию частной собственности на средства производства. Необходимость государственного регулирования экономики и соци- альных конфликтов становилась все более очевидной. В этих условиях инициатива социального реформаторства стала постепенно переходить к социал-демократии, сумевшей разработать в 90-е годы 19 века принципи- ально новую программу совершенствования буржуазного общества, пред- http://fe.miem.edu.ru 8 полагающую отказ от диктатуры пролетариата и ликвидации частной соб- ственности. Еще одной причиной кризиса либеральной идеологии стали, как это не парадоксально, успехи либеральных партий в деле реализации своих политических требований. В конце 19 - первых десятилетиях 20 века все положения политической программы этих партий оказались реализованы и приняты в конечном счете всеми основными политическими силами и пар- тиями. Поэтому можно сказать, что несомненные заслуги либерализма и либеральных партий в утверждении основных принципов и институтов со- временной демократической системы способствовали отказу в поддержке либеральным партиям со стороны общества: либералам стало нечего пред- ложить избирателям. В этих условиях либерализм существенно изменился и начался второй этап его развития, связанный с появлением социального либерализма как нового исторического типа либеральной идеологии. Социальный либера- лизм (конец 19 – 70-е годы 20 вв.) вобрал некоторые социал- демократические идеи, и, как следствие, произошел отказ от части посту- латов классического либерализма. Создателями социального либерализма стали такие политические мыслители как Дж. Гоббсон, Т. Грин, Л. Хобха- уз (Англия), В. Репке, В. Ойкен (Германия), Б. Кроче (Италия), Л. Уорд, Дж. Кроули, Дж. Дьюи (США). Прежде всего, социальный либерализм включил в либеральную док- трину социал-демократическую идею государственного регулирования экономики (экономическая концепция государственного регулирования была разработана Дж. М. Кейнсом и социалистической не является, хотя использовалась также и социал-демократами), поскольку в условиях гос- подства монополий требование неограниченной свободы конкуренции бы- ло взято на вооружение монополистами и приобрело функцию защиты ин- тересов привилегированных слоев населения. Уже в конце 19 века либе- ральные правительства европейских стран одно за другим стали принимать антимонопольные законы, запрещавшие чрезмерную концентрацию собст- венности. Мировой экономический кризис конца 20-х - середины 30 годов 20 века окончательно сделал достоянием прошлого представление о воз- можности эффективной экономики без регулирующего государственного вмешательства. Вторая идея, заимствованная социальным либерализмом у социал- демократии, - это идея социальной справедливости, понимаемой как право каждого на достойную жизнь. Конкретным способом ее реализации стали также предложенные социал-демократами широкие социальные програм- мы, предполагающие перераспределение прибыли от богатых к бедным через систему государственных налогов. Социальное страхование по бо- лезни, безработице, по старости, страховая медицина, бесплатное образо- вание и т.п. – все эти программы, постепенно вводимые и расширяемые в http://fe.miem.edu.ru 9 странах западной цивилизации на протяжении конца 19 - 70-х годов 20 ве- ка существовали и продолжают существовать благодаря введению про- грессивной шкалы налогообложения. Такая система взимания налогов предполагает, что люди, имеющие больший доход или капитал платят больший процент с этого дохода или капитала, чем люди, имеющие мень- шие средства к жизни. Социальные программы одновременно содействуют развитию экономики, поскольку расширяют платежеспособный спрос. На протяжении 20 века либеральные, а со второй его половины соци- ал-демократические или коалиционные (включающие социал-демократов и либералов) правительства неуклонно проводили политику, направленную на повышение уровня жизни и рост социальной защищенности трудящих- ся, результатом которой стало создание в развитых странах западной ци- вилизации так называемого «государства благосостояния», от двух третий до трех четвертей населения которого способны удовлетворять все свои разумные потребности. Отказ от концепции общественной саморегуляции неизбежно привел к пересмотру представлений о роли государства в обществе. Идеи «госу- дарства-минимум», государства «ночного сторожа» ушли в прошлое. Кон- цепция правового государства трансформировалась в концепцию социаль- ного государства, предполагающую, что государство не только подчиняет- ся существующими законам и создает формально равные возможности для всех граждан, но и берет на себя социальные обязательства: обеспече- ние достойного уровня жизни населения и его неуклонного роста. Появление социального либерализма не означало преодоление кризи- са либеральной идеологии и либеральных партий. Либерализм лишь при- способился к новым условиям. Популярность либеральных партий в Евро- пе на протяжении 20 века неизменно падала, и после второй мировой вой- ны инициатива социального реформаторства перешла к социал- демократам не только идейно, но и фактически: социал-демократическую программу совершенствования буржуазного общества стали осуществлять социал-демократические или коалиционные правительства. В США либе- ралы не утратили своих позиций. Там соответствующая программа прово- дилась демократической (либеральной) партией. Начало реализации про- граммы такого типа связано с «новым курсом» президента Ф. Рузвельта, заложившего основы наиболее конструктивного варианта преодоления кризиса либеральной общественной модели. Поскольку государственное регулирование экономики и социальные программы осуществлялись в США партией либерального, а не социалистического типа, ценности соли- дарности и социальной справедливости не получили в этой стране такого распространения как в Европе, а частичная национализация промышлен- ности никогда не проводилась, в следствие чего в США в отличии от Ев- ропейских стран полностью отсутствует государственный сектор экономи- ки. http://fe.miem.edu.ru 10 В 70-е годы 20 века модель общества, предполагающая государствен- ное регулирование рыночной экономики, основанной на частной собст- венности, оказалась в состоянии кризиса. Поскольку разработка основных принципов этой модели и ее реализация были связаны с деятельностью со- циал-демократов и либералов, идеология социал-демократии и либерализм оказались ответственны за снижение темпов экономического роста, ин- фляцию и безработицу, а инициатива социального реформаторства пере- шла к неоконсерваторам, сумевшим предложить новую общественную мо- дель. В результате либеральная идеология снова изменилась, на этот раз под воздействием неоконсерватизма. Появился современный либерализм (с конца 70-х годов 20 века и до наших дней), представленный социальным либерализмом, воспринявшим ряд неоконсервативных идей, и неолибера- лизмом, который можно определить как воскрешение основных принципов классического либерализма в условиях конца 20 века. Идейную основу со- временного либерализма составляет разработанная основоположниками классического либерализма и взятая на вооружение неоконсерваторами концепция общественной саморегуляции. Ведущим направлением либерализма в настоящее время является со- временный социальный либерализм, наиболее известным представителем которого является германский социолог и политолог Р. Дарендорф. Сход- ные идеи развивают в своих работах немецкие либералы Ф. Шиллер и Ф. Науман. Эта идейно-политическая конструкция занимает в общем и целом среднее положение между социал-демократией и неоконсерватизмом. Со- храняется приверженность таким важнейшим постулатам социального ли- берализма как государственное регулирование экономики и государствен- ные программы социальной помощи наиболее малоимущим слоям населе- ния. Более того, многие представители этого течения современной либе- ральной мысли полагают, что только государственное вмешательство в экономическую и социальную сферы может сгладить социально-классовые и этнические конфликты и защитить общество конца 20 – начала 21 века от революционных потрясений. Вместе с тем, осознав негативные последствия чрезмерно разросшей- ся бюрократии и излишней государственной регламентации в социально- экономической сфере, современные социальные либералы выступают за стимулирование рыночных механизмов при одновременном сокращении регулирующей роли государства, что соответствует принципам неоконсер- ватизма. Однако, выступая за известное ограничение государственного вмеша- тельства в неполитические сферы общественной жизни, современные при- верженцы социального либерализма непременно подчеркивают, что стремление решить экономические проблемы без учета социального ком- понента - это не социальный либерализм, а социальный дарвинизм. Эко- http://fe.miem.edu.ru

Кризис коммунистической идеологии Дифференциация общественно-политической мысли.

Неоспоримый факт, что крушению коммунистической идеологии в СССР и странах Восточной Европы способствовала, естественно, прежде всего, горбачевская перестройка. Социализм, как некое существо, лишенное привычной среды обитания, не выдержал глотка “чуждого” воздуха – внедрения даже отдельных элементов демократии. Однако надо учесть, что курс на перестройку был в 1985 году объявлен советским руководством “не от хорошей жизни” и, конечно, не ради последующего установления капитализма.

За четверть века до этого, в конце 50-х–начале 60-х, казалось, что коммунистическая идея, серьезно дискредитированная сталинщиной, обрела второе дыхание благодаря хрущевской “оттепели”. И победа в Великой Отечественной войне, и освоение целины, и первые космические полеты, и “национально-освободительная борьба” (при щедрой советской помощи) в странах третьего мира – все это умело использовалось советской пропагандой. Низкий уровень жизни принимался как должное большей частью населения, едва оправившегося от тягот военной и послевоенной поры и воспитанного в духе “пролетарского” аскетизма. Локальные же проявления общественного недовольства, например в Новочеркасске (1962), не говоря уже о венгерских (1956) и чехословацких (1968) событиях, подавлялись вполне по-сталински – жестоко и кроваво, – а информация о них оказывалась строжайше засекречена.

“Железный занавес” (идеологический барьер плюс “физическая” закрытость границ) отрезал “страны социалистического содружества” от разнообразного опыта передовых западных государств. Соответственно, “лагерь мира и социализма” отстал от них по очень многим параметрам, прежде всего тем, которые прямо определяют жизненный уровень. С другой стороны, развитие коммуникационных технологий, постепенный рост числа всевозможных деловых и личных контактов с представителями капиталистических стран способствовали тому, что товарно-информационный поток извне разъедал пресловутый “занавес” все сильнее, дезавуируя догмы советской пропаганды о “загнивающем Западе” и “неоспоримых преимуществах социализма”. В массовом сознании граждан СССР и его сателлитов, особенно в молодежной среде, устанавливается тайный культ, идеализация и фетишизация всего имеющего отношение к Западу и США, будь то литература, товары либо политические идеи. Запрет на свободный доступ к информации из развитых капстран (“глушение” радиопередач, контроль за ввозом печатных изданий, аудио- и видеопродукции и т.п.) скорее стимулировал этот процесс согласно “эффекту запретного плода”, чем препятствовал ему.

Главным же “могильщиком” коммунистической идеи стал тот самый общественный слой, который в свое время сыграл основную роль в ее утверждении, – интеллигенция.

В начале ХХ века желание быстрых социально-политических перемен привело наиболее радикальную ее часть к мысли о том, что для построения некоего справедливого общества возможно и даже необходимо насилие. Посеявший ветер пожнет бурю: наиболее организованная часть радикальной интеллигенции – большевистская верхушка, – придя к власти, начнет избиение всех инакомыслящих собратьев по “прослойке”. Дело дойдет до известного теперь выражения Ленина: “Интеллигенция – это не мозг нации, а говно”. В результате тысячи образованных русских людей, даже симпатизировавших ранее большевизму, стали духовно и физически противодействовать ему, а те из них, кто выжил и оказался в эмиграции, основали антисоветские организации и соответствующую прессу. Началась эра, по советской терминологии, “отщепенцев”, разъясняющих “наивным” западным демократиям правду о московском режиме и ведущих по мере сил работу по его разложению извне.

Разоблачение, хотя бы и половинчатое, под флагом “восстановления социалистической законности”, культа личности, предпринятое Н.С.Хрущевым, несколько улучшило положение и даже привело к формированию плеяды т.н. шестидесятников – интеллигентов, верящих в “возрождение ленинизма”, под которым они понимали некий светлый идеал, поруганный во времена Сталина. Однако трагикомическое отношение нового лидера СССР к интеллигенции и откровенные просчеты в экономике и внешней политике (чего стоят хотя бы “кукурузная эпопея” и стук пресловутого ботинка на заседании ООН) не вербовали власти образованных сторонников.

Таким образом интеллигенция постепенно разочаровывалась в советской власти: от взращенного хрущевской “оттепелью” поколения “шестидесятников”, которое видело альтернативу сталинщине в некоем “подлинном ленинизме”, – к радикальным интеллектуалам семидесятых-восьмидесятых с их “кухонным” вольнодумством. Т.н. диссиденты вели деятельность уже откровенно антисоветскую. Появился самиздат, отражавший эту подспудную, теневую духовную жизнь, работу независимой от официальной идеологии мысли. В понятие “интеллигентный человек” составной частью вошла оппозиционность по отношению к государственной власти.

Итак, в соцстранах сложилась ситуация, когда марксизм-ленинизм практически полностью утратил влияние на массы, а подавляющее большинство интеллектуальной и политической элиты или находилось к нему в тайной оппозиции, или, во всяком случае, не мыслило в строгом соответствии с коммунистической доктриной и не было готово ее защищать. Это означало глубокий кризис коммунистической идеи. Все его признаки были налицо уже к началу 70-х. События, произошедшие после 1985 года, можно считать его закономерным разрешением.

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ. XX в.

От Новой к Новейшей истории: пути развития индустриального общества

Основные направления научно-технического прогресса: от технической революции конца XIX в. к научно-технической революции ХХ в. Монополистический капитализм и противоречия его развития. Переход к смешанной экономике в середине ХХ в. «Государство благосостояния». Изменение социальной структуры индустриального общества. «Общество потребления» и причины его кризиса в конце 1960-х гг.

Кризис классических идеологий на рубеже XIX-XX вв. и поиск новых моделей общественного развития. Формирование социального правового государства. Изменение принципов конституционного строительства. Демократизация общественно-политической жизни. Предпосылки системного (экономического, социально-психологического, идеологического) кризиса индустриального общества на рубеже 1960-х – 1970-х гг.

Дискуссия об исторической природе тоталитаризма и авторитаризма Новейшего времени. Маргинализация общества в условиях ускоренной модернизации. Политическая идеология тоталитарного типа. Фашизм. Национал-социализм. Особенности государственно-корпоративных (фашистских) и партократических тоталитарных режимов, их политики в области государственно-правового строительства, социальных и экономических отношений, культуры.

Формирование и развитие мировой системы социализма. Тоталитарные и авторитарные черты «реального социализма». Попытки демократизации социалистического строя.

Основные этапы развития системы международных отношений в последней трети XIX – середине ХХ вв. Мировые войны в истории человечества: экономические, политические,социально-психологические и демографические причины и последствия. Складывание международно-правовой системы. Лига наций и ООН. Развертывание интеграционных процессов в Европе.«Биполярная» модель международных отношений в период «холодной войны».

Духовная культура в период Новейшей истории. Формирование неклассической научной картины мира. Модернизм – изменение мировоззренческих и эстетических основ художественного творчества. Реализм в художественном творчестве ХХ в. Феномен контркультуры. Нарастание технократизма и иррационализма в массовом сознании.

Человечество на этапе перехода к информационному обществу

Дискуссия о постиндустриальной стадии общественного развития. Информационная революция конца ХХ в. Становление информационного общества.Собственность, труд и творчество в информационном обществе.

Глобализация общественного развития на рубеже XX-XXI вв. Интернационализация экономики и формирование единого информационного пространства. Особенности современных социально-экономических процессов в странах Запада и Востока. Проблема «мирового Юга».

Система международных отношений на рубеже XX-XXI вв. Распад «биполярной» модели международных отношений и становление новой структуры миропорядка. Интеграционные и дезинтеграционные процессы в мире после окончания «холодной войны». Европейский Союз.Кризис международно-правовой системы и проблема национального суверенитета. Локальные конфликты в современном мире.

Особенности развития политической идеологии и представительной демократии на рубеже XX-XXI вв. Роль политических технологий в информационном обществе. Мировоззренческие основы «неоконсервативной революции». Современная социал-демократическая и либеральная идеология.Попытки формирования идеологии «третьего пути». Антиглобализм. Религия и церковь в современной общественной жизни.

Особенности духовной жизни современного общества. Изменения в научной картине мира.