Алексис родзянко семья. Алексей Родзянко

Последние санкции США против России и удар, который они могут нанести по американскому и европейскому бизнесу, активно обсуждаются в кулуарах в Москве и в Вашингтоне. Предприниматели из США не видят возможности быстро заместить алюминий из России и открыто заявляют об этом. О том, что они говорят властям в Вашингтоне, об ущербе от новых санкций, а также о том, приедет ли посол США на Петербургский международный экономический форум, в интервью РИА Новости рассказал президент Американской торговой палаты в России (AmCham) Алексис Родзянко. Беседовала Вероника Буклей.

— Мы встречаемся в преддверии Петербургского международного экономического форума. В этом году он будет проходить в непростой геополитической обстановке. Ожидаете ли вы, что иностранное участие из-за этого будет менее представительным?

— В результате событий вокруг семьи Скрипаля и расширения санкций многие компании взяли паузу. Но я знаю, например, что президент Франции подтвердил свое участие. Также я знаю, что посол США направил письма, где он поощряет участие компаний в ПМЭФ. Это очень хороший знак, и это действительно важно. Делегации будут от очень многих компаний, вопрос лишь в их уровне.

— Посол США возглавит делегацию на форуме?

— Государственная делегация будет во главе с послом. В прошлом году в ней было восемь участников. Каждая компания также формирует свою отдельную делегацию. А все вместе они собираются на нашем круглом столе.

— Российско-германская внешнеторговая палата оценила, что новые санкции США против РФ могут обойтись немецкой экономике в перспективе в 1,5 миллиарда евро. Есть ли у вас примерные оценки ущерба для экономики США?

— Мы были в Вашингтоне, где в одной из компаний рассказывалось о потенциальном ущербе, который может быть довольно существенным. Компания работает в России, и говорилось о тех контрактах, которые вынуждены будут прерваться сейчас, а также в двух- и пятилетней перспективе. У одной только этой компании потери могут составить около миллиарда долларов.

Что касается немецкого бизнеса, я слышал, что свои потери из-за запрета на закупки алюминия у "Русала" они оценивают в сумму от 8 до 10 миллиардов евро. Я встречался с людьми из Берлина и коллегами по бизнесу — все они говорят об этом. Уже видны признаки того, что давление бизнеса повлияло на власти: отсрочка вступления в силу ограничительных мер с мая до октября, заявление о "добрых людях", которые работают в компаниях Олега Дерипаски, и о том, что цель — это конкретный бизнесмен, а не эти люди, и упоминание министром финансов США письма с просьбой снять санкции с "Русала". Раньше он таких заявлений никогда не делал.

— Связываете ли вы отсрочку по "Русалу" с беседой главы Минфина РФ Антона Силуанова с коллегой из США?

— Я думаю, скорее это результаты разговоров с компаниями. В том числе делегация нашей палаты об этом говорила на многих уровнях в правительстве. Думаю также, что и отдельно компании обращались.

Самый продаваемый автомобиль в США — это грузовичок Ford F150, для его производства, чтобы снизить вес, используется много алюминия. Если "Русал" не будет поставлять этот металл в Америку, а "Русал" был вторым после канадских компаний источником алюминия в США, то производить столько машин, сколько требуется на рынке, будет невозможно, и это большой урон.

Что касается авиастроения в США, то оно тоже зависит от этого алюминия. Если его не будет, в компании просто не видят, где они могут взять нужный объем, чтобы заместить возможные потери. Если все это оценить, получается урон своей собственной экономике гораздо больший, чем урон Олегу Дерипаске.

Сейчас очевидно, что большой политический вес находится на стороне заинтересованных игроков в экономике США и Европы. Это серьезная тема, которая сейчас занимает Вашингтон. И американскому правительству нужно найти объяснение, чтобы выйти из текущей ситуации.

— США в марте ввели ввозные пошлины на поставку стали в размере 25% и алюминия — 10%, в том числе из России, которые могут действовать в течение длительного времени. Поднимает ли бизнес эту тему?

— Эта тема, я уверен, поднимается, но в коридорах, а не публично. Да и рыночное движение цен на металл настолько больше, чем пошлины, что вопрос с пошлинами остается на втором плане.

— Вы говорили ранее, что планировали встречу в Казначействе США, чтобы получить разъяснения по санкциям. Расскажите, пожалуйста, об этой встрече.

— Мы задавали этот вопрос и в Казначействе, и в других ведомствах в США. Ответы были, что в правящих кругах присутствует сильное раздражение на тему поведения России по поводу Скрипалей, Сирии, Украины, — все это по-прежнему их волнует. Еще одна ключевая тема, которая звучит очень часто и сопровождается очень большими эмоциями, это тема продолжающегося вмешательства в выборы. Как нам объясняли, "хакеры продолжают влиять на системы". Такое утверждение мы слышали часто.

Отвечать на это со стороны бизнеса нам нечем, это не наши темы. Мы больше говорили о том, как на нас действуют новые санкции, что односторонние санкции, объявленные США, меняют ситуацию на рынке в пользу конкурентов американских компаний.

— Можно ли сказать, что сейчас введение новых санкций на какое-то время отложено?

— Оно отложено уже на некоторое время действием Казначейства, то есть сейчас можно продолжать работать с "Русалом", покупать их алюминий. Что касается пошлин, "Русал" заявил, что не будет протестовать, а оставит этот вопрос своим американским партнерам.

Мы участвовали в конференции при Торговой палате США, где были почти все европейские AmCham. Они продвигали мысль о том, что временное исключение из новых пошлин на алюминий, которое было сделано для Европы, стоит сделать постоянным. То есть европейцы сильно обиделись и продолжают быть обиженными из-за того, что им не сняли эту пошлину, а просто отсрочили на какое-то время. Им это не нравится.

Кроме того, ситуация с "Русалом" бьет напрямую по немецкой экономике и по другим экономикам Европы, и бьет очень сильно.

— Ряд чиновников и экспертов заявили, что торговая война между США и Китаем может спровоцировать кризис глобальной экономики. Согласны ли вы с такой точкой зрения? Ощущаете ли влияние этого противостояния?

— Пошлинами отвечают на пошлины, что приводит к торговой войне. Если обратиться к истории, такие торговые войны часто кончались нехорошо. Есть две реальные претензии к Китаю, и одна из них уже почти снята — это искусственно низкий курс валюты. Второй вопрос — это защита интеллектуальной собственности. Полагаю, что главная претензия США в том, что Китай смотрит на эту тему сквозь пальцы.

© AP Photo / Ng Han Guan

© AP Photo / Ng Han Guan

— Насколько сильны в целом сегодня протекционистские настроения в мире? Продуктивно ли это?

— Мне кажется, что это плохо. Я это чувствую и на собственном опыте: я часто пересекаю границы и вижу, что чем больше ограничений на товары, тем становится сложнее и дороже жить.

С другой стороны, сейчас есть эта тенденция, но она проходит волнами. В современном мире цепочки добавленной стоимости настолько рассредоточены по странам и континентам, что, я уверен, торговые войны и закрытые границы в классическом понимании практически невозможны и не в интересах ни одной из сторон. Торговая война исторически нередко заканчивалась войной настоящей, поэтому мне бы хотелось, чтобы сейчас все было урегулировано более спокойно.

— Расскажите, пожалуйста, о программе AmCham на ПМЭФ? С кем планируете встретиться, что обсудить?

— У нас довольно традиционная программа на форуме, и главное мероприятие, которое мы организуем, это деловой круглый стол "Россия-США". Мы планируем, что он пройдет утром в день пленарного заседания. Сегодня уже становится понятной группа выступающих, в том числе свое участие подтвердил посол США. Он выступит с приветственным словом и будет присутствовать при обсуждении. Это уже пятый ПМЭФ для меня, и это первый случай за все мое время, когда американский посол у нас выступает. В прошлом году он только присутствовал на нашем мероприятии. Поэтому появляются проблески надежды, хотя и в сложной геополитической обстановке.

— Прорабатывает ли AmCham подписание каких-либо соглашений на ПМЭФ?

— Многие американские компании будут подписывать свои договоры. Мы, как палата, будем подписывать меморандум о сотрудничестве с Агентством стратегических инициатив (АСИ). Мы большие сторонники его работы и действительно считаем, что АСИ добилось огромного сдвига в умах многих губернаторов, которые в результате создают в своих регионах более благоприятный климат для бизнеса. А это и наша первоочередная задача, поэтому, когда появляется попутный ветер, мы только рады.

— Как AmCham сегодня оценивает ситуацию в экономике России? Можно ли говорить об ускорении экономического роста, восстановлении промышленности?

— Да, можно так сказать. Я слышу от компаний, что 2017 год был для них лучше 2016 года, во многих случаях рост бизнеса у компаний составлял более 10%. Первая половина этого года, по прогнозам, опередит первую половину прошлого года, который сам по себе был неплохим.

— Что, на ваш взгляд, необходимо сделать новому правительству, чтобы повысить инвестиционную привлекательность России?

— Во-первых, нужны структурные реформы, которые раскрепостят бизнес, дадут ему развиваться. Вопрос — будут ли такие меры приняты, потому что такое раскрепощение значит в чем-то потерю контроля над ситуацией, а он тоже очень важен для правительства. Нам также важно увидеть, как власти будут находить этот компромисс. Сейчас все ожидают от правительства шагов по поощрению экономического роста, и мы тоже надеемся на это.

Недавно я участвовал в конференции на тему СПИК и слышал заявления, что такие контракты это как оазис. Но если это оазис, то все вокруг — это пустыня? Лучше было бы смотреть на общий инвестклимат и не использовать термин "спец" больше, чем это действительно необходимо. В целом чем больше нужен "спец", тем больше вопросов о том, какой же инвестклимат вокруг этого "спеца"?

— Интересен ли американским компаниям такой инструмент, как СПИК?

— Мы знаем о трех компаниях, которые либо подписали, либо ведут переговоры по СПИК: одна в фармацевтическом секторе, вторая — в авиастроении, третья занимается сельхозтехникой. Также знаем о многих компаниях, которые решили этого не делать. Значительное количество времени и денег уходит на переговоры, которые в итоге приводят к не совсем понятным преимуществам и гарантиям. Поэтому достаточно редкое явление, чтобы наша компания ставила задачу сначала подписать СПИК и только тогда инвестировать. Скорее они смотрят на то, стоит ли инвестировать, и если да, то будет ли лучше прибавить к этому СПИК.

Алексей (Алексис) Родзянко родился в 1951 г. В 1973 г. окончил Dartmouth College, удостоившись диплома с отличием по основному предмету «русский язык и литература». Работал переводчиком. В 1979 г. поступил в Колумбийский университет, получил диплом магистра с отличием по специальности «финансист». С 1984 по 1994 г. работал в Manufactures Hanover / Chemical Bank.

В 1995 г. приехал в Москву, чтобы руководить инвестиционной деятельностью United City Bank Москва. В послужном списке Родзянко также должность президента, главы Московского представительства «Дж. П. Морган». С 1998 по 2001 г. - исполнительный директор Департамента корпоративного финансирования в Дойче Банк Москва. А с октября 2002 г. по сегодняшний день занимает пост председателя правления Дойче Банк Москва.

Предположить 15-20 лет назад, что правнук Михаила Владимировича Родзянко, лидера партии «октябристов» и председателя предреволюционной Госдумы III и IV созывов, возглавит вМоскве отделение Дойче Банка, было столь же фантастично, как поверить в то, что российские граждане будут покупать английские футбольные клубы. Однако: Алексис Родзянко из тех собеседников, про которых говорят «человека воспитанного видно сразу». Внимательно слушает, обстоятельно отвечает. Но когда разговор заходит о поло, он преображается. Это уже не эмоции, а восторг.

НБЖ: А все началось...

А. Родзянко: Три года назад. Виктор Уако (ныне владелец Русского Поло Клуба. - И.Б.), с которым мы знакомы еще по Нью-Йорку, пригласил меня в Московский Поло Клуб. Признаюсь, глядя на скачущих игроков, подумал: вряд ли сам смогу играть. Но решил: выучусь хотя бы сидеть на лошади, чтобы поспевать за своими детьми во время прогулок. Когда стал поспевать, задумался: а не взять ли в руки клюшку? И стал тренироваться вместе со своими детьми.

НБЖ: И чем же эта жесткая игра вас привлекла?

А. Родзянко: Прежде всего, лошадьми. Еще азартом и техничностью. Игра настолько сложная, что малейшая удача, например на скаку точно ударить по мячу, доставляет огромную радость. Вообще играть на скорости - это фантастическое ощущение! Еще один плюс в том, что это игра командная. На результат работает не только взаимопонимание, быстрота реакции игроков, но еще их умение - или неумение - взаимодействовать с лошадьми. А ведь за игру их меняешь до восьми раз. Все это создает особую атмосферу, которая обостряет, подхлестывает чувства. Словами не передашь. Полное отключение!

НБЖ: Сколько времени заняло постижение азов игры?

А. Родзянко: Я все еще их постигаю. Научиться играть в поло можно, лишь проявив завидное упорство. Поскольку я увлекся этим в достаточно зрелом возрасте, приходится тренироваться гораздо больше, чем молодым. Миша и Тася (дети Родзянко. - И.Б.) пришли сюда вместе со мной, но достигли куда больших успехов.

Я тренируюсь три раза в неделю и по полтора-два часа. Но не круглый год. Игровой сезон - два месяца зимой (февраль, март) и четыре месяца летом - с июня по сентябрь.

НБЖ: В поло лошадь для игры готовят три года. А сколько готовят игрока?

А. Родзянко: Мастера, конечно, за три года не подготовишь, но приличного уровня вполне можно достичь. Вот, например, мой сын Михаил занимается поло три года, а уже сумел обойти более опытных, играющих и пять, и десять лет. И, замечу, неплохо играющих.

НБЖ: За одну игру наездник меняет несколько лошадей. Но ведь у каждой наверняка свой норов. И сложно приноравливаться?

А. Родзянко: Поначалу очень! Кто-то из знаменитых мастеров утверждал, что каждая пони и каждый всадник всю жизнь проводят в поисках правильной лошади и правильного наездника. Моя любимица пегая кобылка Тобиана. Резвая, азартная и, что мне очень по душе, предсказуемая. Мне с ней спокойно и уверенно: знаю, что с ней всегда смогу «догнать игру».

Я не сторонник плетки. Лучше понять, что сам сделал не так.

НБЖ: В каком амплуа вы наиболее комфортно ощущаете себя на поле?

А. Родзянко: В амплуа полузащитника - могу точно ударить по мячу и довольно далеко его послать. Для команды выгодно, когда я начинаю и даю длинный пас. Безусловный форвард, конечно, Тася. Стремительная, отчаянная, метко бьет по мячу. И догнать ее бывает очень сложно. Миша одинаково умел и в нападении, и в обороне. Алеша (сын Родзянко. - И.Б.) - игрок очень агрессивный, но ему пока еще не хватает опыта брата и сестры.

НБЖ: Проблемы отцов и детей во время игры не возникают?

А. Родзянко: А как же! Любой профессиональный игрок кричит ребятам: вперед, перепас, гони! - и они реагируют нормально. А стоит мне крикнуть то же самое - сразу же шуточки. Мое кредо: играем вместе - я молчу.

КСТАТИ...

В роду Родзянко были выдающиеся наездники. У Павла Владимировича Родзянко, брата Председателя Государственной Думы, все четыре сына занимались конным спортом. Причем двое добились выдающихся успехов. Александр Павлович, впоследствии белый генерал, в 1911 г. выступал в составе российской олимпийской сборной по конному спорту вместе с великим князем Михаилом. Другой сын, Павел Павлович, вообще считался лучшим конником Европы.

НБЖ: Наверняка среди профессиональных игроков есть такие, которые вызывают восхищение...

А. Родзянко: Аргентинец Адольфо Камбиасо (Adolfo Cambiaso). Вот уж ас из асов. Всего-то тридцать с небольшим, а уже Ten Goalers - обладатель максимального гандикапа плюс 10. Таких всего десять игроков в мире. Удивительное дело, Камбиасо некрасиво сидит на лошади, кажется, что между ними нет полного взаимодействия, но при этом точность ударов и чувство игры у этого человека феноменальные! Дважды на открытом чемпионате Аргентины из немыслимых позиций он забивал решающий гол в овер-тайме.

КСТАТИ...

Поло-этикет предписывает выезжать на площадку в рубашке-поло, белых бриджах и высоких сапогах, которые традиционно шьют из прочной ослиной кожи. И сапоги только коричневого цвета. Наколенники - в тон сапогам. А вот цвета шлема и перчаток - это уже на усмотрение игрока. Клюшку позволяется держать, как кавалеристам, только в правой руке.

Я не люблю наказывать лошадь. Держу в узде не пони, а свои страхи...

НБЖ: До какого уровня мастерства хотелось бы подняться?

А. Родзянко: Поднять гандикап с минус 2 хотя бы до минус 1. Это уже показатель того, что овладел азами игры. У меня сегодня одна проблема - научиться быстрее скакать. Осторожничаю, по-прежнему сдерживаю лошадь. А если она неожиданно понесет, думаю не об ударе, а как бы не врезаться во что-то и как бы удержаться в седле. Так что ближайшее спортивное достижение - прибавить в скорости, не теряя при этом контроля над собой.

НБЖ: А в чем суть системы гандикапов, которая принята в поло?

А. Родзянко: Мастерство игрока оценивается по многим параметрам: и каков наездник, и какова техника удара, и работа с клюшкой. Оценивается умение играть в команде, стратегически и тактически мыслить. Словом, все эти факторы учитываются Комитетом по гандикапам, и тебе присваивается определенный бал. Самый низкий: минус 2 . Самый высокий: плюс 10.

Команда формируется из игроков с гандикапами разного уровня. Их сумма определяет рейтинг всей команды. Если перед началом игры рейтинги командсоперников неравны, то из одного вычитается другой, а получившееся преимущество в очках отдают более слабой команде. Вот такая сложная арифметика справедливости...

НБЖ: Но вы не только играете за Московский Поло Клуб, но еще и возглавляете его...

А. Родзянко: Прошлой весной я купил контрольный пакет акций у Григория Березкина, бывшего владельца клуба, и стал контролирующим акционером и управляющим.

НБЖ: Существует стойкое мнение, что поло - это мужская игра на свежем воздухе, причем игра избранных, представителей сугубо «закрытого общества». И чтобы стать членом гольф-клуба, нужны рекомендации, верительные грамоты, родословная: А что необходимо для членства в Московском Поло Клубе?

А. Родзянко: Прежде всего, уверенность, что хочешь играть в поло, и возможность оплачивать членские взносы. Заявление о приеме в клуб - по электронной почте на адрес Московского Поло Клуба, он указан на нашем вебсайте, или лично обратиться ко мне.

НБЖ: Но чтобы быть уверенным, надо хоть раз посмотреть, попробовать, почувствовать...

А. Родзянко: Так это совсем несложно! Мы проводим бесплатные тренировки, где как раз можно и посмотреть, и попробовать. Правда, для взрослой публики только три тренировки. Вполне достаточно, чтобы понять, и что такое поло, и интересно ли оно тебе. А подростки могут тренироваться раз в неделю в течение одного игрового сезона.

НБЖ: А как глава Федерации конного поло России, в чем вы видите свою основную задачу?

А. Родзянко: Разрушить то самое устойчивое мнение, что поло в России привилегия богатых иностранцев. Сделаю все от меня зависящее, чтобы этот великолепный спорт был доступен многим россиянам.

Кстати, в самом начале сентября на Николиной горе в Москве будет проходить чемпионат России по поло. Будут участвовать игроки, зарегистрированные как раз в Российской федерации конного спорта. Но в традициях мирового поло это мероприятие не только спортивное, но и светское. Лето на излете, шатры, красивая публика, вкусная еда, приятнейшее времяпрепровождение.

НБЖ: Предполагаю, что в турнире примет участие и ваша семья?

А. Родзянко: Только те, кто держит ногу в стремени, а в руке - клюшку.

НБЖ: Изменило ли поло вкус жизни?

А. Родзянко: Если под вкусом подразумевается самоощущение и физическая форма, то заметно прибавилось, я бы сказал, резвых ощущений. Доволен физической формой. Конный спорт, как и плаванье, великолепно укрепляет мышцы торса. Окончательно избавился от болей в спине. Но не только это. Спортом я занимался с малых лет. Был неплохим регбистом, играл в американский футбол. Так вот, поло снова вернуло мне ощущение командного духа, общего порыва вперед. Вернуться в спорт в 55 лет совсем не то же самое, что в 20. Это, пожалуй, куда приятнее, чем в молодости.

ЦЕНА ВОПРОСА

Основная статья расходов - пони, специально выведенная в Аргентине порода лошадей для игры в поло. Они отличаются кротким нравом и чрезвычайной выносливостью. Цена обученной лошади от $3-5 тыс., специальной поло-пони - от $10 до $50 тыс. Начинающие игроки могут обойтись одной-двумя лошадьми, опытные спортсмены держат не меньше шести. Плюс содержание лошади, расходы на ветеринара, сбруя и прочее. Стоимость экипировки: шлем от $100, сапоги с наколенниками от $200, клюшки $70-80.

08.08.2017

Фото: РИА «Новости»

Алексей Родзянко - руководитель Американской торговой палаты в России, правнук последнего председателя царской Государственной думы Михаила Родзянко. Мы поговорили о том, как сложилась судьба их семьи после отъезда из России, о русской эмиграции в Америке и российско-американских связях.

– Алексей Олегович, мы с Вами встречаемся в преддверии столетия революции, следовательно, столетия и эмиграции. Напомните, пожалуйста, нашим читателям как Ваша семья оказалась в США.

– В двадцатом году в конце Гражданской войны, когда стало понятно, что Красная армия победит, мой прадед, дед, брат и сёстры моего отца эмигрировали из Новороссийска на английском пароходе. И они оказались в Сербии, так как прадед мой, Михаил Владимирович Родзянко, последний председатель Государственной думы царской России, принял решение жить в православной стране. Мой дед, Михаил Михайлович, тоже там остался. И отец мой родился в Королевстве сербов, хорватов и словенцев в 1923 году. Дед, кстати, в отличие от семейной традиции, учился в агротехническом университете в Москве. Все его двоюродные братья, отцы и деды учились в Пажеском корпусе. Но он стал заниматься управлением имениями своего отца. Имения были и на севере, под Новгородом, и на юге страны, недалеко от Екатеринославля, который теперь называется Днепром. Как раз во время революции дед управлял там имением, которое ему пришлось покинуть ещё в 18-м году из-за беспорядков. Вначале он перебрался в Новомосковск, потом – дальше за линию фронта Белой армии.

В Королевстве сербов, хорватов и словенцев дед занимался тем же, что и в России, управляя на этот раз имением венгерского землевладельца. Там жил и мой прадед с супругой. Скончался он от сердечного приступа в 1924 году в три дня после того, как скончался Ленин. Об этом тогда даже писали газеты. Когда в конце Второй мировой войны Красная армия стала наступать, дед с семьей ушли на Запад. Их знакомый, Владимир Петрович Поповский, русский помещик из Румынии, проезжал через Сербию со своими телегами и лошадьми. Он-то и вывез их на этих телегах в Мюнхен. Там в 1949 году отец женился на Татьяне Алексеевне Лопухиной, которая прибыла из России через Прибалтику. Мои бабушки с отцовской и материнской сторон были знакомы ещё по Петербургу. А в Америку родители прибыли в конце 1949-го.

– Читала, что Вашим родителям помог Толстовский фонд в переезде и обустройстве в США.

– Сестра моего отца как раз ехала на той же телеге, что и бабушка с дедушкой. Она вышла замуж за внука Льва Толстого, Владимира. И они вместе выехали в США. А Александра Львовна Толстая, дочь писателя, незадолго до этого, в 1939 году, организовала фонд, призванный помогать беженцам и перемещённым лицам. Eё правой рукой была Татьяна Алексеевна Шауфус, сестра милосердия и общественный деятель, впоследствии ставшая президентом Толстовского фонда. Ещё была в помощницах Ксения Андреевна Родзянко, наша дальняя родственница. Они помогли родителям переехать в США. Они многим русским помогали. Первоначально родители поселились в Нью-Йорке в Бронксе, а потом мы переехали за город и жили в двух километрах от Толстовской фермы и офиса фонда в штате Нью-Йорк. И до сих пор моя мать живёт в доме, который они с отцом купили в 1956 году.

– В книге Евгения Александрова «Русские в Северной Америке» упоминается, что Олег Михайлович Родзянко, Ваш отец, работал на фабрике. А это не знаменитая бахметевская спичечная фабрика была ли?

– И в этой учёбе достиг немалых успехов. Известно, что со временем он удостоился звания магистра инженерного искусства в Институте технологии Стивенса. Помимо работы на инженерных должностях в престижных американских компаниях и преподавания в нью-йоркских университетах, он занимался общественной деятельностью в русской общине. И в Наяке (штат Нью-Йорк) активно участвовал в строительстве храма Покрова Божией Матери, а также церковного зала и русской православной школы.

– Да, всё это было. Помню, и как строилась сама церковь (в середине пятидесятых годов), а потом, в восьмидесятых, и школьное помещение, которое рядом стоит: купили соседние дома и на их месте построили. Помню, как мальчиком я на стройке «помогал». Мой отец был там главным прорабом.

– Вы ведь, как и Ваша мама, Татьяна Алексеевна Родзянко-Лопухина, тоже преподавали в этой церковно-приходской школе.

– Да, я преподавал нашим детям и детям своих одноклассников. Историю и русский язык.

– Как человек, который преподавал русскую историю, и как правнук Михаила Владимировича Родзянко, можете ли Вы прокомментировать недавние слова митрополита Илариона (Алфеева) о том, что монархия имеет ряд преимуществ перед другими формами правления? Вы размышляли об этом?

– Да, конечно. Наверное, по сравнению с тем, что было потом в России, – абсолютное преимущество было. В плане того, является ли это абсолютно совершенной формой правления, здесь я больше сторонник прадеда – ограниченная форма лучше. Потому что игра с правилами всегда лучше, чем игра без правил.

Михаил Родзянко, 1910 г. Фото: ru.wikipedia.org

– Влияние имени прадеда, последнего председателя царской Госдумы, наверное, заставляло Вас быть более взвешенным как среди белых эмигрантов, так и представителей американского истеблишмента, с которыми Вы общались?

– Конечно, интерес к нему и к нашей семье я замечал ещё с малых лет. И на моё формирование оказали влияние и он сам, и все предки. Тебе известно, чем они занимались, и это придаёт ответственности перед ними.

– Какое влияние оказал на Вас епископ Василий Родзянко?

– Это старший брат моего отца, и я его помню с детства. Он жил одно время в Англии и с конца пятидесятых до середины семидесятых вёл религиозные программы Би-Би-Си.

Я отца Владимира (это его светское имя) любил. Высокий, красивый – владыка Василий похож на владыку, которого выбрал бы для своих съёмок Голливуд. С ним всегда было интересно. С середины девяностых он довольно часто приезжал в Россию, подолгу здесь жил, и мы с ним прекрасно общались.

Епископ Василий (Родзянко). Фото: stsl.ru

– Вы несколько лет были членом Конгресса русских американцев (КРА). Расскажите, пожалуйста, об этой стороне Вашей деятельности.

– Это общественная организация, объединяющая американских граждан русского происхождения. Была создана в 1973 году. В частности, мы выступали против отождествления понятий Россия и коммунизм. Эти упрощения были придуманы для простоты восприятия и поднятия военного духа. А для нас было очень важно видеть различия. И первый, кто этим очень успешно воспользовался, это Рейган. Он понимал, что в этом есть значительная разница, и ни к чему отталкивать народ – вопрос упирается не в народ, а в идеологию.

– Культурно-просветительские и благотворительные организации, с которыми связана Ваша семья, способствовали сохранению русской идентичности у американских граждан русского происхождения. Взять то же американо-русское общество «Отрада», активистами которой были Ваши родители. Расскажите о нём, пожалуйста, поподробней.

«Отрада» была организована в середине шестидесятых годов. Тогда мой отец и его русские друзья сочли возможным создать общественное и культурное объединение. Купили в относительной близости от Нью-Йорка довольно хороший участок земли, на которой раньше был детский лагерь. И построили там русский центр, где показывали русские фильмы, проводили концерты, организовывали праздники и различные приёмы. Я там в течение нескольких лет участвовал в проведении детского лагеря «Отрады» – для детей, в том числе и моих, которые ещё не доросли до русских скаутских лагерей.

– Вы являетесь главой Американской торговой палаты в России. И руководите ею в достаточно непростое время. Как Вы справляетесь с вызовами времени, будучи русским американцем и при этом возглавляя Американскую торговую палату в России?

– Весь мой опыт быть русским, расти в Америке в эпоху «холодной войны» и как бы органично эти вещи совмещать – это очень полезный опыт. Сейчас во многом похожее положение на то, что было тогда, но только иногда кажется, что всё вверх ногами. Потому что, как я помню, в то время левонастроенные политики и демократы были благосклонно настроены по отношению к Советскому Союзу. А правые республиканцы всегда были очень резко против. У многих, как и у меня, американца русского происхождения из белой эмиграции, наверное, скорее было понимание, что большевики и коммунизм – это некое зло, которое принесло много несчастий русскому народу, частью которого я являлся, и что с ними надо бороться.

А теперь – ровно наоборот: правые скорее склонны искать общие точки интереса и сотрудничества. Поэтому в чём-то очень схожие ситуации, в чём-то – совершенно разные. Но опыт совмещения этих разных интересов у меня был и есть.

– Какие люди играли роль в становлении Вашего характера?

– В какой-то степени – все, с кем я контактировал. Как пример: я учился в конце 50-х – начале 60-х в обычной американской школе, даже ниже средней: Rockland Lake, городок, где мы жили, был очень бедный. Раньше это было место, где жители резали лёд с озера и отправляли его по реке Гудзон в Нью-Йорк в гостиницы. Потом придумали холодильники, морозильники. А теперь это пригород Нью-Йорка, где есть поезда и есть мосты. А тогда этот городок вымирал, там нечего было делать. Больше половины населения получало какую-то социальную подпитку. Тогда я общался с самыми обычными американцами, причём многие из них носили ещё голландские фамилии. Потому что Нью-Йорк раньше назывался «Новый Амстердам» и до англичан это была голландская колония. Сверстники очень любили дразнить моего старшего брата, меня задирали меньше. Его называли Хрущёв. И это было худшее прозвище из возможных. В 1973 году я поступил в один из лучших университетов Америки – Дартмутский колледж, Нью-Хемпшир, и был единственным русским, при этом из русских аристократов. В колледже в этом немного разбирались и понимали, с кем имеют дело. И вдобавок левая тенденция против войны во Вьетнаме в то время была очень сильной. Ко мне в это время относились, скорее, как к знаменитости. В университете я стал читать русскую литературу и продолжал слушать курс по русской истории. Мне это было очень интересно. И я задумался о карьере в этом направлении. Как раз началась оттепель и понадобились переводчики, сопровождающие делегации. Я подал документы на конкурс и получил работу.

– В Госдепартаменте?

– При Госдепартаменте. Мой контракт носил независимый характер: когда я работал – получал деньги, когда не работал – не получал. И я за три года с 1973 года по 1976 с разными делегациями объездил тридцать восемь американских штатов из пятидесяти. И раз восемь был в Советском Союзе. А потом, в начале 1977 года, меня вызвали на экзамены, потому что нужны были переводчики на переговоры по ограничению стратегических вооружений – ОСВ-2. И я попал в правительственную делегацию. И практически два года жил в Швейцарии, где велись переговоры. Вскоре осознал, что мне надо развиваться дальше. Во время деловых поездок по штатам я узнал обо всех лучших бизнес-школах США, о программах МВА, поступил и прошёл обучение на накопленные сбережения в бизнес–школе Колумбийского университета. И после этого 30 с лишним лет проработал в банковской сфере. Из них – 15 лет в России…

– А как Вы, будучи главой Американской торговой палаты в России, оцениваете нынешнюю ситуацию в сфере торгово-экономического сотрудничества между Россией и США, какие видите пути преодоления возникших сложностей?

– Во-первых, всё не так плохо. Американские компании по-прежнему успешно работают в России. Так что в первую очередь нужно стараться не нанести вреда. Во-вторых, надеяться на работу дипломатов, чтобы они всё-таки наладили отношения между нашими странами. И, в-третьих, очень многое зависит от инвестиционного климата в России, который формируют прежде всего решения российских властей.

– Не могу не задать вопрос о Вашем хобби. Значительную часть времени, проведённого в России, Вы связаны с поло. Вы возглавляете Федерацию конного поло России, являетесь владельцем Московского поло-клуба. Насколько я понимаю, это не только увлечение, перешедшее в бизнес, но ещё и дань уважения к традициям предков. Ведь Белосельские-Белозерские, к роду которых Вы принадлежите по материнской линии, были основателями и хозяевами клуба поло в Санкт Петербурге, не так ли?

– Но это я узнал уже после того, как основал клуб. Может быть, эта информация была у меня в подсознании. Поло я увлекся из-за дочки: она брала уроки верховой езды в Битце. Сначала я просто смотрел, а потом сел в седло сам. И в то же время ко мне обратился знакомый, которого я знал ещё по Нью-Йорку. Он основал в России поло-клуб и просил помочь в спонсорстве. Я тогда был главой «Дойче банка» в России. Через год я купил клуб. Мне лошади всегда нравились. И мой младший сын, Миша, тоже очень увлёкся этим. Сейчас он в свои 29 лет – управляющий клуба.

В Московском поло-клубе. Фото: vm.ru

…Я не знал, что Белосельские–Белозерские у меня в предках, пока моей младшей сестре Тане не позвонили из одного петербургского музея со словами: «Стою и смотрю на твой портрет» . А это был выполненный немецким художником Винтерхальтером портрет княжны Ольги Эсперовны Белосельской-Белозерской, которая потом вышла замуж за Шувалова. Мы заинтересовались и со временем узнали, что её дочка – бабушка моей матери. Белосельские–Белозерские были хозяевами Крестовского острова и основали три спортивных клуба: яхтинг, теннис и поло. Там занимались спортом дипломаты и русская знать своего времени, в том числе играли в поло. Там до сих пор есть лошадки, и они используются в прокате. И теннис тоже продолжает работать. А поле, где играли в поло, теперь разбито на три тренировочных поля.

– Вы упомянули своих детей. Вас в родительской семье – пятеро. У Вас – шестеро детей. Вы русский, в то же время –американец. Как Вы воспитываете своих детей в многоязычной среде?

– Мы с супругой решили дома говорить по-русски, чтобы и дети говорили по-русски. И они говорят.

– Ваши дети прихожане Русской православной церкви?

– Ваша семья всегда была активна в русской общине. В связи с этим вопрос: теряет ли что-либо эмиграция, отказываясь от национального и религиозного самоопределения?

– Мой опыт подсказывает, что те, кто теряет свою религиозную идентичность, очень быстро теряют и культурную связь.

— Господин Родзянко, в России снова кризис. Политическая напряженность в отношениях с Западом сохраняется. Немудрено, что и западные бизнесмены озадачены: время ли вкладываться в Россию? Не станет ли бизнес заложником политики? Может, и AmCham в Москве уже взяли в ежовые рукавицы, пытаясь отыграться за все сложности в отношениях с Соединенными Штатами?

— У кризиса, как и у монеты, есть две стороны. С одной стороны — обмен санкциями, охлаждение отношений. С другой — эффект санкций и особенно эффект цены на нефть очень сильно опустил курс рубля. Политика Федеральной резервной системы США укрепляет доллар и ослабляет евро. В результате доллар стал очень сильной валютой. Что это значит? То, что всё в России подешевело. В том числе инвестиции. За доллар здесь можно купить гораздо больше, чем год или два назад. А это серьезный стимул к инвестированию. Как учат в бизнес-школах, когда дешево — покупай, когда дорого — продавай. Или покупай дешево, продавай дорого. Это фундаментальная логика бизнеса, и применительно к России она сейчас особенно фундаментальна. Основной стимул к бизнесу — это необходимость прокормить свою семью. Хороший бизнес означает «делать что-то нужное для людей» и получать за это справедливое вознаграждение, которое выражается в марже. А маржа зависит от разницы между ценой производства и ценой сбыта — нужно, чтобы первая была меньше второй. Так вот, в России сложилась уникальная ситуация, когда в очень короткий срок для потенциальных инвесторов все стало гораздо дешевле. И маржа здесь может быть очень приличная.

Да, риторика вокруг России со стороны Запада ужесточилась. Она не вдохновляет на инвестирование. В той же Америке бизнесменам никто не советует лететь в Москву, везти сюда новые технологии, налаживать производство. Но холодный расчет говорит об обратном. О том, что сейчас это очень выгодно. И если ты не воспользуешься моментом, им воспользуется кто-то другой.

Важно следить и за тем, как ведут себя российские власти. Это я к тому, не отыгрываются ли они на AmCham. Ничего подобного! Я не почувствовал за это время никаких негативных перемен. Наоборот, с их стороны заметно более вежливое отношение, даже некое сочувствие в связи с тем, что Палата попала в такую непростую ситуацию, причем созданную отнюдь не нами. Такое понимание есть со стороны как российского, так и американского правительства. К нам относятся сейчас примерно так, как во время войны — к представителям Красного Креста.

Об Алексисе Родзянко

Алексей (Алексис) Родзянко родился в 1951 году. В 1973 г. окончил Дартмутский колледж (США), работал переводчиком. В 1980 г. получил степень МВА по специальности «Финансы» в Колумбийском университете (США).
Возглавил Американскую торговую палату в России в ноябре 2013 года после трех десятилетий карьеры в банковской сфере в Нью-Йорке и Москве. С 1995 по 2013 г.г. занимал руководящие позиции в ИФК «Метрополь», в банках «Credit Suisse Москва», Deutsche Bank и J. P. Morgan.
Алексис Родзянко — правнук председателя российской Госдумы третьего и четвертого созывов Михаила Родзянко.

— То есть понимают, что вы стали заложниками ситуации?

— Да, понимают. Но AmCham даже в эти напряженные времена играет важную роль, поддерживая положительные, конструктивные связи.

— Но пропаганда делает свое дело! И когда в уши потенциальных зарубежных инвесторов вливается поток негативной информации о России, надо иметь смелость, чтобы идти против этого потока.

— Да, это так. И кто-то к этому, конечно, прислушивается. Но если бы инвесторы принимали во внимание только то, что говорится и делается сейчас, никто и никогда не инвестировал бы умно. А умно инвестировать — против ветра, а не наоборот! По ветру идти легко, а против ветра — интересней.

— И все же это значит рисковать. Оправдан ли такой риск в условиях финансовой турбулентности, снижения инвестиционных рейтингов России, покупательной способности россиян?

— Да, риски высоки. Но рост и падение экономики — вещь цикличная. Как и изменение цены на нефть. В этом кризисе Россия свой громадный потенциал не растеряла. Остались люди, природные и интеллектуальные ресурсы. Все это есть. А самое главное — есть огромная неудовлетворенная потребность в развитии самых разных сфер, от наукоемких до бытовых. Сейчас такая стадия цикла, завтра она будет другой. Все бизнесмены, имеющие хоть какой-то опыт, это знают. Я бы посоветовал внимательно следить за экономической политикой внутри России: какие гарантии предоставляют здесь инвесторам, насколько просто вести бизнес. Это имеет гораздо большее значение в долгосрочной перспективе.

Об Американской торговой палате в России

AmCham — неправительственная некоммерческая организация, представляющая интересы более 600 компаний, среди которых — крупнейшие американские корпорации, действующие в России, а также многие европейские и российские компании, развивающие свой бизнес на международных рынках. Работает в России уже более 20 лет. Имеет штаб-квартиру в Москве и региональный офис в Санкт-Петербурге.

— Можно ли сегодня сказать, что Россия не только разворачивается в сторону азиатских партнеров, не только активно занимается импортозамещением, но и по-прежнему ждет западных инвесторов?

— Я не стал бы делить инвесторов на западных или восточных. Есть инвесторы и есть деньги. Лучше привлекать тех инвесторов, у которых есть не только деньги, но и высокие технологии. Такие инвестиции чаще дают положительный эффект. Но привлекать и поддерживать надо любые инвестиции — российские, китайские, американские, европейские. При наличии хорошего инвестиционного климата все инвесторы повернутся лицом к России. А именно это и нужно.

— Каков этот климат сегодня?

— Однозначно не ответить. Некоторые шаги российского правительства явно направлены на его улучшение, некоторые — нет. Внутри России в этом плане наблюдается некий эффект тяни-толкая, то есть ситуация, когда одновременно присутствуют несколько тенденций. Поэтому очень важно, как все будет решаться в перспективе.

Члены AmCham, к примеру, не в восторге от изменений, предлагаемых в российский закон о персональных данных. Их принятие приведет к значительному удорожанию стоимости ведения бизнеса в России для иностранных компаний и сделает менее интересными инвестиции здесь. Да, потенциально это может прибавить безопасности, но кого-то из иностранных инвесторов это способно отпугнуть. Аналогичные законопроекты рассматривались в Китае и Индии, но там отказались от этих идей. Бизнесмены считают, что из-за принятия таких жестких законов экономическая эффективность высокотехнологичных компаний, компаний, связанных с Интернетом, резко снизится. Я понимаю оправданный интерес к защите персональных данных в России, но, на мой взгляд, надо решать этот вопрос так, чтобы не отпугивать инвесторов. То есть не делать собственную страну неконкурентоспособной в международном пространстве.

— Кто-то из членов AmCham уже свернул свою деятельность в России?

— Возможно, кто-то из малых предпринимателей и вышел из игры, но крупные компании, которые составляют костяк Палаты, остались в России. Конечно, они думают сейчас о том, как вести бизнес дальше, как не навредить своим перспективам на российском рынке. Мы всем говорим — ни в коем случае не сворачивайте свою деятельность. Нужно перетерпеть и тем самым продемонстрировать свою надежность клиентам и контрагентам. Компаниям, в том числе государственным, индивидуальным покупателям, широкой российской публике нужен сигнал, что мы здесь не просто так. Мы остаемся в этой стране и в хорошие для нее времена, и в худые. Это очень важно. Второе — нужно смотреть на свой бизнес не с сиюминутной перспективой, а с прицелом на завтра. И если вы инвестируете в страну в трудный для нее момент, то в будущем это вспомнят и оценят. Это тоже весомый фактор. И, наконец, надо не забывать, что раз уж ваш бизнес в России, то и жить нужно здесь же. И нужно активно, в том числе через нашу Палату, работать с правительством, с теми, кто регулирует здесь бизнес, кто занимается законотворчеством. И свои советы, направленные на улучшение инвестиционного климата, обязательно нужно до них доносить. Вежливо, но настойчиво.

В России сложилась уникальная ситуация, когда в очень короткий срок для потенциальных инвесторов все стало гораздо дешевле.

— Итак, Россия подешевела. Есть смысл покупать. Но что покупать? Какие вложения наиболее перспективны?

— К примеру, сильно подешевели российские нефтяные компании, потому что упала цена на нефть. Надо анализировать, насколько выгодно именно сейчас покупать акции этих компаний. И если цена действительно достигла дна, такие вложения более чем оправданы. Может быть, есть смысл инвестировать в российскую валюту, российскую банковскую систему, государственные облигации России. Рубль гораздо сильнее привязан к цене на нефть, нежели к санкциям, применяемым к России. И пока он слаб, пока не выросла цена на нефть, эти инвестиции могут быть интересны. Годовой доход от рублевых вложений в российских банках составляет порядка 15 %. А в некоторых банках можно получить даже больше. По долларовым вкладам на Западе вы получите 0,25 процента годовых. То есть дохода фактически не будет. И если курс рубля стабилизировался, а ставка такая высокая, почему не подумать о таких инвестициях? Это, по сути, «конъюнктура момента», но ею тоже можно воспользоваться. А после рыночных показателей начнут действовать показатели экономические, хоть и с некоторым отставанием. Поэтому первое, на что надо сегодня смотреть, это ликвидные активы, которые сильно подешевели.

— А если говорить о прямых инвестициях, о реальном секторе экономики?

— Реальный сектор будет выправляться с опозданием — после того как рыночные показатели поменяются. Поэтому нужно смотреть на то, что быстрее реагирует на изменение ситуации, например, на недвижимость. В Москве она подешевела достаточно сильно. И недвижимость тоже очень чувствительна к циклу. Например, AmCham заключила договор об аренде офиса в центре Москвы до конца 2015 года. Нам нужно принимать решение — оставаться в прежнем офисе или переезжать. Раньше аренда офисов такого уровня, как у нас, стоила достаточно дорого. Однако нынешняя цена на рынке существенно отличается, и у нас есть потенциал использовать эту возможность. Так что если у кого-то есть свободные деньги, можно купить хорошего качества здание по цене гораздо более низкой, нежели год или два назад. Завтра эта цена, по всей вероятности, будет выше.

— Перед международными компаниями, которые уже работают в России, в новых условиях неминуемо встает вопрос локализации производства здесь. Насколько это выгодно и интересно потенциальным иностранным инвесторам?

— Российский рынок очень большой и очень интересный для бизнеса. Это скажет любой член нашей Палаты. Но как международной компании быть успешной в России и как отвечать на озабоченность российских властей вопросами устойчивости получения услуг и технологий со стороны? В России рассуждают примерно так: эта компания здесь нужна, ее технологии хороши и услуги востребованы, но есть риск, что по звонку из какой-то столицы им просто запретят у нас работать. И в ответ на эту озабоченность и этот риск — даже если он призрачный — многие международные компании локализуют свой бизнес в России. Это значит, что юридически и экономически они становятся самостоятельными на российском рынке.

Самый яркий пример — McDonald"s. Эта очень американская по своему имиджу компания, но по факту она давно локализовалась в России. Она оказывает здесь высоко востребованные услуги, платит много налогов, создает много рабочих мест. Большая доля того, что McDonald"s продает в России, производится непосредственно здесь. Юридически российский McDonald"s не связан со Штатами, у них лишь есть соглашение по брендингу, в соответствии с которым российский McDonald"s платит головной американской компании некую ренту.

Я бы посоветовал внимательно следить за экономической политикой внутри России.

— Помнится, в прошлом году некоторые из ресторанов сети McDonald"s в России были закрыты под предлогом нарушения санитарных норм. Многие расценили это чуть ли не как политическую атаку.

— Это больше похоже на символическую публичную порку. Если бы это на самом деле была атака, Россия нанесла бы ущерб прежде всего себе самой. Налоги, поступающие в ее бюджет от McDonald"s, заставляют забыть о политической подоплеке, даже если она была. Наиболее показательное — это поведение самой компании McDonald"s, которая, несмотря на происходящее, продолжает инвестировать в Россию и расширять свою сеть ресторанов. В 2015 году компания планирует открыть еще около 50 новых предприятий, что позволит создать примерно 7 000 новых рабочих мест.

— В последние годы в России выросло поколение менеджеров, которые способны работать не хуже зарубежных коллег. Но поскольку зарплата у них в рублях, получается, они тоже подешевели?

— Да, и инвесторам это тоже надо учитывать. Этот фактор может создать спрос на российского специалиста. И не только в самой России. Хотя любой экспат, которого привозят за границу, обзаводится квартирой, автомобилем, у него появляются дополнительные расходы, которые обычно компенсируются компанией. Поэтому даже при одинаковых зарплатах местный специалист всегда обходится дешевле, чем экспат.

Поколение новых менеджеров здесь выросло потому, что Россия открыла себя миру. Дала своему населению возможность путешествовать, учиться, работать за границей, чего не было в СССР. Благодаря такой политике удалось получить целое поколение менеджеров, которые всюду чувствуют себя уверенно и могут работать не хуже своих коллег за рубежом. Важно не потерять все это.

— В России взят курс на импортозамещение. Могут ли воспользоваться этим трендом иностранные инвесторы, предложив российским властям более высокие темпы локализации производства на их территории?

— Вполне. Чтобы производить в России конкурентоспособную продукцию, не уступающую по качеству мировым аналогам, нужны технологии и оборудование, которые покупаются в том числе за границей. Но ни в Германии, ни в Америке, ни во Франции, ни в России нет такого производства, которое внутри себя делает всё. Какие-то комплектующие, какое-то сырье они получают извне. В России сейчас активно развивается сельское хозяйство. Однако чтобы производить нужные сорта зерна, требуются хорошие семена, которые в России не производят. Не купишь их — будешь производить второй сорт. Это лишь один пример. Я уверен, что практически в каждой сфере есть такие составляющие. Кстати, у России тоже есть уникальные технологии и материалы, без которых, например, тот же Boeing не может строить свои самолеты.

Мы всем говорим — ни в коем случае не сворачивайте свою деятельность. Нужно перетерпеть.

— А как же пресловутые санкции?

— Надо учиться вести бизнес при санкциях. Международные компании, которые уже работают в России, хорошо это понимают. Самая трудная минута — когда санкции только объявляют, и непонятно, что они значат, что ограничивают и что разрешают. Как известно, бизнес любит устойчивые правила игры. Но если в одной части поля игру ограничили, ничего страшного — можно играть в той его части, где разрешено. Возьмем хотя бы торговый оборот между США и Россией. В прошлом году вместо того чтобы упасть из-за введения санкций, он вырос больше чем на пять процентов. То есть торговать можно и в условиях санкций. И этой возможностью надо пользоваться.

— Памятуя о цикличности экономического развития, надо полагать, когда-то кризис закончится и начнется рост. В том числе в России, где все условия для этого есть.

— Поэтому важно не потерять те возможности, которые предоставляются подобным кризисом. Тот, кто способен это понять и объяснить руководству или владельцам бизнеса, потенциально выиграет. Об этом всегда надо помнить и пользоваться моментом.

Алексис Родзянко(Alexis Rodzianko), глава небольшого инвестиционного банка «Метрополь», смотрит на взлеты и падения российского финансового рынка с удивительным оптимизмом. Впрочем, его точка зрения предполагает намного более широкую перспективу, чем у большинства его коллег.

Дело в том, что он не только обладатель американского паспорта, но и внук Михаила Родзянко, основателя «Союза 17 октября», партии, созданной в октябре 1905 года во время первого российского демократического эксперимента. В отличие от остальных ведущих российских политических партий, «октябристы» твердо верили в конституционную монархию, но хотели, чтобы парламент играл более активную роль в управлении страной. Михаил был председателем 4-й государственной думы до тех пор, пока в феврале 1917 года, незадолго до большевистской революции, она не была распущена. Даже после того, как Ленин пришел к власти, Михаил пытался добиться компромисса - возглавлял временное правительство коммунистов и вел переговоры об отречении царя от престола (так в тексте, - прим. перев.).

В 1920-х годах он бежал из России вместе с семьей и через четыре года умер в Сербии в полной нищете. Его дети, включая отца Алексиса, боролись со Сталиным в Белом движении и в конце Второй мировой войны оказались в Мюнхене, в американской оккупационной зоне. Оттуда родители Алексиса в итоге эмигрировали в Соединенные Штаты, где он и родился.

Перейдем к современности. Сейчас «Метрополь» - один из банков второго ряда, действующих в тени более крупных. После поглощения Сбербанком «Тройки Диалог» и взлета «ВТБ Капитал» в российском секторе инвестиционного банкинга установилось господство банков, принадлежащих государству. В стране остался только один крупный частный инвестиционный банк - «Ренессанс Капитал», но его владелец Стивен Дженнингс (Stephen Jennings) сейчас перенацеливает его на другие развивающиеся рынки, в первую очередь на африканские. Таким образом, на российском рынке возникает лакуна, дающая шанс небольшим банкам заняться обслуживанием малого и среднего российского бизнеса.

Хотя никто не скажет, что Россия сейчас переживает бум, ее экономика восстанавливается хорошими темпами, а теперь, когда исчезла связанная с выборами политическая неопределенность, Родзянко рассчитывает на рост бизнеса. Насколько быстрым он будет, во многом зависит от того, в какой мере Путин проведет обещанные реформы, которые должны серьезно сказаться на малом и среднем бизнесе. «Мы работаем над несколькими сделками, которые - если мы их осуществим - могут принести нам хорошую прибыль, - говорит Родзянко.- Пока они не заключены, но разница по сравнению с прошлогодней ситуацией заключается в том, что сейчас в обсуждении участвуют две стороны - покупатели и продавцы».

Небольшим банкам приходится полагаться на малый и средний бизнес. До кризиса деньги было зарабатывать легко, благодаря буму на фондовом рынке, рынке облигаций и рынке банковских услуг для корпоративных клиентов. Однако, после кризиса эти сферы пришли в упадок, хотя низкая инфляция и низкая доходность в остальном мире привели к волне выпусков облигаций, которая обеспечивает изрядную часть доходов «Метрополя». «Мы - нишевый игрок, однако существует множество фирм, которые не хотят вести дела с принадлежащими государству банками и полностью открывать для государства свою отчетность, - говорит Родзянко. - При этом с брокерскими операциями ситуация усложнилась. Мы вынуждены рисковать больше, чем хотелось бы, так как и прибыли, и объемы резко упали. Впрочем, в первые месяцы этого года дела на рынке облигаций обстояли хорошо, а инвестиции, вероятно, восстановятся, когда инвесторы перестанут волноваться из-за политики и снова сфокусируются на основных показателях».

Несмотря на связанное с потенциальными рисками и неопределенностью бегство капиталов, Родзянко, по его собственным словам, смотрит на происходящее, скорее, с оптимизмом, чем с пессимизмом, так как баланс у России никогда не был таким хорошим. «Сейчас бездействует огромное количество денег, которые в какой-то момент вновь вступят в игру… Когда мир снова будет готов к рискам, настанет время России», - говорит Родзянко, добавляя, что до того, как изменится отношение к российскому рынку, в США должны пройти серьезные переоценки.

В более долговременной перспективе все будет зависеть оттого, насколько Путин готов проводить реформы и как он будет справляться с прообразом оппозиционного движения. Тем не менее, Родзянко считает, что на сей раз русская революция будет менее жестокой, чем во времена его деда. «Эти демонстранты не находятся в отчаянном положении, им есть, что терять. Сейчас ситуация патовая, и единственный выход из нее - это диалог. Возникает ощущение, что российские белые вернулись, - говорит он. - Реформы будут продолжаться, многие из них уже продвигаются вперед и на техническом уровне сейчас многое меняется. Необходимо решить некоторые крупные проблемы, особенно с коррупцией и бюрократией, однако в основном нужна упорная работа, а не драматические жесты».

Наиболее значимые перемены должны произойти внутри элиты, которую демонстрации заставили почувствовать себя уязвимой. За последние 12 лет правящая элита собрала в своих руках огромные богатства, но ничего не сделала, чтобы легитимизировать свой контроль над ними. «Первая волна олигархов взяла активы под контроль и владела ими сама. Вторая волна - нынешняя правящая элита - перехватила контроль над активами и финансовыми потоками, но не от своего имени, а от имени государства, - объясняет Родзянко. - Таким образом, главным стало, не что ты контролируешь, а что можешь продать. Изменить эту ситуацию - важная задача на ближайшие шесть лет».