Жизнь замечательных имен. Без заголовка

Великий Четверг Новозаветные сюжеты в живописи Тайная вечеря Когда же настал вечер. Он возлег с двенадцатью учениками и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли. Господи? Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться. При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал. И когда они сели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего. (Мф. 26:20-29) Три важнейших события произошли на Тайной вечере, последней трапезе Иисуса Христа с учениками: предсказание Христом предательства Иуды, установление обряда причащения и омовение им ног учеников. События эти сопровождались определенными действиями участников вечери - действиями, реконструировать ход которых можно, сопоставив рассказы всех четырех евангелистов. Как главные моменты этой вечери, так и ряд их деталей нашли отражение в живописи и получили свою интерпретацию. Если отделить в этом перечне сюжет Омовение ног ученикам как самостоятельный, то два других момента евангельского рассказа - предсказание предательства и установление Евхаристии - образуют два основных типа изображений Тайной вечери, которые принято именовать соответственно историческим и литургическим (или символическим). Принимая такое деление, рассмотрим эти два типа изображений, поскольку в разные эпохи господствовал то один, то другой из них. Итак, историческая Тайная вечеря акцентирует момент предсказания предательства Иуды, литургическая Тайная вечеря - сакраментальный характер установления Евхаристии Историческая Тайная вечеря Естественно, что в связи с порядком совершения ветхозаветной пасхальной трапезы возникает вопрос о порядке занимавшихся апостолами мест во время последней трапезы с Христом. Скудость данных, приводимых евангелистами, не позволяет сказать что-либо определенное по этому поводу. Известно лишь, что ближе всех к Христу находились Иоанн, Петр и Иуда. есто за таким столом являлось самым почетным (за прямоугольным столом, каким он стал изображаться в более позднее время, такое место - посередине). Поза лежа считалась во времена римского правления признаком человека свободного и больше соответствовала празднованию еврейской Пасхи - праздника Исхода, то есть освобождения из египетского плена (в XVII веке такое положение учеников за столом воскресил Пуссен). Однако участники трапезы могли быть изображены и сидящими - эта поза при вкушении пищи более древняя. Древнехристианские изображения катакомбного периода были переняты художниками раннего Средневековья: сохраняется D-образный стол, лежащие вокруг него Христос (слева) и ученики; на столе хлебы и блюдо с рыбой (или двумя рыбами; рыба - древнейший символ Христа). Сколько учеников было на Тайной вечере? Число и состав участников трапезы на древнехристианских изображениях могут колебаться: учеников от двух до семи; кроме мужчин (учеников?), иногда присутствуют женщины и дети, к тому же могут изображаться даже слуги. Но при анализе таких изображений невольно возникает вопрос: Тайная ли это вечеря или традиционное языческое застолье (причем всем своим видом изображенные часто свидетельствуют, что застолье это веселое)? В ряде случаев окончательно решить этот вопрос бывает весьма затруднительно, а порой и невозможно. В западном искусстве не раз встречаются изображения исторической Тайной вечери с одиннадцатью (вместо двенадцати) учениками, то есть без Иуды. Это требует более тщательно исследовать вопрос: присутствовал ли Иуда в момент установления Евхаристии? Такой вопрос, естественно, возникает, если сопоставить рассказы первых трех евангелистов с рассказом Иоанна. Последний утверждает, что Иуда во время вечери ушел. Если опираться на свидетельства синоптиков, то создается впечатление, что Иуда присутствовал на вечере от начала до конца и, следовательно, был при установлении таинства Причастия и из рук Христа причастился святых таинств. Сопоставление же всех четырех Евангелий (они, как мы знаем, дополняют друг друга), однако, убеждает, что Иуда присутствовал при омовении ног, что он удалился тотчас же после обличения его и обращения к нему Иисуса со словами: "Что делаешь, делай скорее" и что при прощальной беседе он не присутствовал. Вопрос в значительной степени проясняют аргументы известного комментатора Евангелия Б. Гладкова. Он пишет: "Читая Евангелие Иоанна (13:1-30), приходишь к несомненному заключению, что обличение Иуды по...

Церковь Миноритов приковывает к себя внимание. Она словно бастион вырастает на площади. Не упустите возможность попасть внутрь и насладиться копией «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, выполненной итальянском мастером Джакомо Рафаэли.

Площадь Миноритов (Minoritenplatz — Миноритен­платц) — это тихое место посреди шумной австрийской столицы. По периметру площади расположены здания постройки XVII – XIX веков. В центре словно бастион стоит церковь Миноритов (Minoritenkirche -Миноритенкирхе), которая была построена в 1340-1400 гг.

Миноритенкирхе

Миноритенкирхе основана братьями-миноритами, которые обосновались в Вене с 1224 года. Несмотря на то что орден миноритов проповедует отказ от богатства, церковь впечатляет. За всю историю храм не раз перестраивали, придавая зданию черты различных архитектурных стилей. Верхняя часть восьмигранной башни была разрушена турками при осаде в 1529 году и восстановлена в XVIII веке. В XIX веке был полностью реконструирован первозданный готический облик строения.

Портал разделён на три части, которые украшены барельефами распятия Христа и изображениями святых. Храм трехнефный. Внутреннее убранство первоначально было выполнено в стиле барокко, но сейчас от прежнего интерьера сохранились только фрагменты: фреска Франциска Асисского, красивые витражи, статуя Мадонны из черного мрамора (XIV в.), лепные украшения. В главный алтарь помещена копия итальянской фрески Девы Марии Снежной, оригинал которой находится в римской церкви Санта-Мария-Маджоре, кстати, Миноритенкирхе была освящена в честь Марии Снежной.

Сегодня в церкви так же проходят концерты, информацию о них смотрите у входа.

Тайная вечеря

Под крестовым сводом Миноритенкирхе вы увидите настоящее сокровище — мозаику Джакомо Рафаэли (Giacomo Raffaelli). Это точная реплика знаменитой фрески «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи, которая находится в миланском монастыре Санта-Мария-делла-Грацие. До нашего времени оригинал дошёл в плачевном состоянии. А вот мозаика Рафаэли, напротив, отлично сохранилась, не выцвела и не потеряла сочность красок.

Копию «Тайной вечери» заказал Наполеон I. Она была выполнена в технике микромозаики в оригинальном размере (9,18 м х 4,47 м) за 8 лет (1805/6-1814 гг.). Но оплатил работу Франц II, потому что Наполеон был женат на дочери императора, и копия должна была быть выставлена во дворце Бельведер. Но это оказалось невозможным из-за больших размеров мозаики, да и весила она более 20 т. Тогда решено было поместить её в Миноритенкирхе.

Полотно создано из 12 пластин, которые вмещают 10 тысяч камней разной величины. Некоторые элементы мозаики измеряются всего несколькими миллиметрами.

Смотрится все очень легко и воздушно: складочки на скатерти, струящийся солнечный свет из окна, который отражается в бокалах, волосах апостолов… Вспоминается роман Дэна Брауна и вопросы — кто изображен рядом с Иисусом? что такое чаша Грааля?…

Внутри церкви царит полумрак и мозаику лучше подсветить. Перед посещением запаситесь монетками. Слева от мозаики находится аппарат, куда нужно бросить монету и освещение включится автоматически.

Как добраться

Ехать метро U3 до станции Herrengasse.

Как я экономлю на отелях?

Все очень просто – ищите не только на букинге. Я предпочитаю поисковик RoomGuru . Он ищет скидки одновременно на Booking и на 70 других сайтах бронирования.

Великому творцу Рафаэлю Санти посчастливилось родиться в прекрасном «городе-дворце». Его творчество почитали, он был красив, богат. Но почему он так и не женился? Долгое время жил и трудился в Риме , но никогда не забывал город своего детства – Урбино. Ему было всего 37 лет, когда его настигла загадочная болезнь.

В честь Рафаэля назван один из многоцелевых модулей снабжения для МКС. Остальные два получили имена в честь других деятелей итальянского Возрождения - Леонардо да Винчи и Донателло.

28 марта 1483 года, в Великую пятницу, в семье художника Джованни Санти родился мальчик. Воспитанный в отчем доме в доброте и ласке, не слышавший в детстве ни одного грубого слова, Рафаэлло (так назвали этого ребенка) сумел сохранить до конца дней своих поразительную душевную ясность, которая вкупе с великим талантом позволила ему создать шедевры, обессмертившие в веках его имя и имя его родины - города Урбино.

Путь Рафаэля в искусстве удивительно ровен. Здесь мы не увидим чередования взлетов и падений, страданий и мучительных поисков, столь привычных, когда речь идет о любом гениальном творце. Нет, Рафаэль постепенно развивает свой талант, неуклонно продвигаясь к совершенству, и последняя законченная художником работа - Сикстинская мадонна - является венцом его творчества. Не потому ли смерть унесла Рафаэля так рано, что слишком прямым был его путь к вершине, достигнув которой, великому мастеру уже нечего было делать на этой земле?

При взгляде на картину Рафаэля «Сикстинская мадонна» многим кажется, что на руке у папы Сикста II шесть пальцев (это ощущение усиливается переводом имени Сикст - «шестой»). На самом деле это место является частью ладони.

Жизнь Рафаэля, подобно его пути творческому, была лишена мрачных красок. Потеря родителей в раннем возрасте лишь скорее привела мальчика, унаследовавшего от отца-художника обожание красоты и стремление к совершенству, в его истинный дом - мир искусства. Обладая почти ангельской внешностью, ровным и доброжелательным характером, Рафаэль всегда был окружен друзьями, нередко богатыми и влиятельными, позже - обожаем учениками, повсюду его сопровождавшими; он почти не имел врагов и завистников, никогда не знал нужды - даже в юности художник был обеспечен заказами, а в зрелый период его творчества работы было столько, что трудно представить, как одному-един-ственному человеку удалось создать такое количество шедевров за относительно небольшой отрезок времени.

Его фрески полны поэтической фантазии, а портреты современников поражают сходством с оригиналом и живостью всего изображенного. Рассказывают, что канцлер Льва X Балтазар Турини, обманутый иллюзией, опустился перед портретом папы на колени, передавая тому перо и чернила для подписи одной буллы. Этим портретом Рафаэль отдал должное Льву X, сыгравшему немалую роль в возвышении, успехе и счастье. Помимо огромной работы Рафаэля-художника в Ватикане , папа назначил его после смерти Браманте главным руководителем строительством собора Святого Петра, указав в своей бреве «Рафаэлю Ур-бинскому», что делает это согласно последней воле покойного Браманте, высокое мнение которого о таланте Рафаэля-архитектора последний подтвердил своей моделью этого храма. Время показало, что Лев X не ошибся в своем выборе.

Рафаэля называли Мастером Мадонн. Флорентийские мадонны Рафаэля - это прекрасные, миловидные, трогательные и чарующие юные матери.

Кажется на первый взгляд странным, что Рафаэль, любимый всеми, никогда не был женат. Он сам упорно отклонял весьма лестные брачные предложения: Рафаэля желал видеть мужем своей племянницы один из главных его покровителей и почитателей кардинал Биббиена; подыскал ему невесту и его любимый дядя Симоне Чиарла, которого племянник называл «вторым отцом». Однако Рафаэль, если верить легенде, любил одну единственную женщину - Форнарину. По преданию, эта девушка была дочерью булочника и жила неподалеку от церкви святой Цецилии на Тибре, в домике с садом, окруженным низкой стеной. Впервые Рафаэль увидел Форнарину гуляющей в саду, когда она забавлялась, купая ноги в холодной воде родника. Он страстно полюбил красавицу, и не находил покоя, пока не назвал ее своей.

Существуют две картины, написанные Рафаэлем, где изображена, как думают, Форнарина. На первом портрете возлюбленная художника предстает совсем юной девушкой, на другом - прекрасной римлянкой, царственной и грациозной. Любовь Рафаэля облагородила Форнарину, развила в ней новые чувства и наполнила ее сердце величием и гордостью, - так полагают те, кто считают, что оба портрета изображают одно лицо. Никто точно не знает, существовала ли Форнарина в действительности, но так ли это важно? Один из биографов великого художника пишет, что «гений Рафаэля был полон столь чудной фантазии, что не грех осветить его имя тем легендарным сиянием, каким он окружал своих святых».

Будучи немного моложе Микеланджело , Рафаэль многому у него учился, внимательно исследуя творчество этого величайшего мастера эпохи Возрождения . Однако судьбе было угодно, чтобы пути двух гениев пересеклись в Риме , куда оба они были призваны папой Юлием II, не жалевшим средств на «грандиозные сооружения и творения резца и кисти, которые вновь могли придать блеск церкви и Ватикану ».

Трудно представить себе человеческие натуры, более несхожие между собой: Рафаэль, молодой, счастливый, воспевающий неземную красоту и гармонию души и тела, и Микеланджело - больной, надломленный жизнью титан, несущий в сердце страдания своей страны и народа, и потому всегда исполненный протеста и негодования. Тем более интересны дошедшие до нас свидетельства их современников о непростых отношениях двух великих мастеров, некоторое время творивших рядом.

Они не могли сойтись дружески, однако каждый отдавал другому должную дань уважения и восторга. Микеланджело , не любивший Рафаэля, в силу своего благородства не мог себе позволить очернить соперника, и был самым беспристрастным судьей его произведений.

Однажды Рафаэль, исполнив по заказу за пятьсот экю несколько фресок, потребовал за них вдвое большую сумму. В ответ на изумление, вызванное этим «безумным капризом», художник предложил призвать экспертов, которые засвидетельствовали бы «умеренность его притязаний». Зная неприязнь Микеланджело к Рафаэлю, заказчик пригласил для оценки именно его. Микеланджело , увидев, как хороши фрески, указал пальцем на голову сивиллы и сказал, что эта одна голова стоит сто экю, а остальные не хуже этой. Заказчик, узнав о таком отзыве Микеланджело , вынужден был уплатить Рафаэлю требуемую тем сумму.

Знаменитые ангелочки с полотна «Сикстинская мадонна», персонажи многочисленных открыток и плакатов, опираются на темную горизонтальную поверхность. Некоторые искусствоведы утверждают, что это крышка гроба.

Нет свидетельств о прямом соперничестве двух величайших мастеров, однако рассказывают, что Микеланджело тайно помогал в работе своему приятелю, художнику Себастьяну дель Пьомбо, который сам едва ли мог бы конкурировать с Рафаэлем. Последний, догадавшись об этом, остроумно заметил: «Я глубоко тронут честью, оказанной мне Микеланджело , так как вижу, что он считает меня достойным бороться с ним, а не с Себастьяном».

Есть, однако, и другие истории, которые показывают, если им верить, что некоторая взаимная неприязнь порой брала верх над чувством уважения друг к другу. Говорят, например, что Микеланджело , когда поссорился с папой и решил покинуть Рим , приказал спрятать ключ от Сикстинской капеллы , чтобы Рафаэль не мог увидеть его работу. Рассказывают также, что однажды в залах Ватикана Микеланджело , в одиночестве шагавший в Сикстинскую капеллу , повстречал окруженного ученикам Рафаэля и иронически заметил, что тот ходит со свитой, словно генерал. На что Рафаэль ответил ему: «А Вы - как палач». Ответ этот, возможно, остроумный, но злой, указывает на то, что один гений едва ли в достаточной мере понимал душу другого. Как бы то ни было, Рафаэль безусловно испытывал на себе влияние Микеланджело и не скрывал этого. Он говорил, что «особенно благодарен Богу за то, что Он дал ему счастье родиться при жизни такого великого мастера».

Следует рассказать еще об одной миссии, возложенной папой Львом X на Рафаэля. Для постройки собора Святого Петра требовалось огромное количество материала, источником которого являлись в наибольшей мере развалины и катакомбы Рима . Добывался камень бессистемно, никто не заботился о сохранении античных сооружений, и памяти великого города наносился порой непоправимый ущерб. Рафаэлю, которого возмущало это постепенное уничтожение древнего Рима , было поручено наблюдение за работами по добыче камня, и он с жаром взялся за дело. Рафаэль задумал восстановить античный город в его исконной форме, величии и порядке. Были уничтожены несколько холмов, образовавшихся из щебня, раскопаны фундаменты зданий... То, что предстало перед восхищенным народом и папой Львом X, заставило их поверить, что сам Господь послал Рафаэля для спасения древнего Рима . Папский секретарь писал о гениальном мастере: «Теперь он занят великим делом, которое будет изумлять будущий мир»; ему также принадлежит экспромт, который передавался в то время по всему городу: Столько героев долгое время созидали Рим , И сколько варваров разрушали его в течение многих веков!

Да, можно купить только наземное обслуживание в туре без перелета. Обратитесь в один из наших офисов пожалуйста.
14.09.17 Сергей АЙС НАТ

Накануне крестных страданий и смерти Господь Иисус Христос совершил с учениками Свою последнюю трапезу - Тайную Вечерю. В Иерусалиме, в Сионской горнице, Спаситель с апостолами праздновал ветхозаветную иудейскую пасху, установленную в память о чудесном избавлении еврейского народа от египетского рабства. После вкушения ветхозаветной еврейской пасхи Спаситель взял хлеб и, возблагодарив Бога Отца за все Его милости к роду человеческому, преломил и подал ученикам, говоря: «сие есть Тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание». Потом Он взял чашу с виноградным вином, также благословил её и подал им, говоря: «пейте из неё все; Ибо сие есть Кровь Моя Нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов». Причастив апостолов, Господь дал им заповедь всегда совершать это Таинство: «Сие творите в Моё воспоминание». С тех пор христианская Церковь за каждой Божественной литургией совершает Таинство Евхаристии - величайшее таинство соединения верующих со Христом.

Слово на Евангельское чтение в Великий Четверг (15.04.93 )

Вечеря Христова - тайная. Во-первых, потому, что ученики собираются вокруг Учителя, ненавидимого миром, ненавидимого Князем мира сего, пребывающего в кольце злобы и смертельной опасности, которая являет великодушие Христа и требует верности от учеников. Это требование, нарушенное страшным предательством со стороны Иуды и несовершенно исполняемое другими учениками, которые впадают в дрёму от уныния, от унылых предчувствий, когда им должно бодрствовать с Христом во время моления о Чаше. Петр в оторопи страха с клятвами отрекается от своего Учителя. Все ученики разбегаются.

Евхаристия. София Киевская

Но грань между верностью, хотя бы несовершенной, и полнотой остается. Это страшная грань: непримиримое столкновение между Его великодушием и святостью, между Царством Божиим, которое Он возвещает и приносит людям, – и царством Князя мира сего. Это настолько непримиримо, что, приближаясь к тайне Христа, мы оказываемся перед последним выбором. Ведь мы приближаемся ко Христу так близко, как верующие других религий и вообразить не могут. Они не могут вообразить, что можно так приблизиться к Богу, как мы, когда мы вкушаем Христову плоть и пьем Его кровь. Это помыслить трудно, а каково выговорить! Каково было апостолам услышать впервые слова, которыми Господь устанавливал истину ! И горе нам, если мы не испытываем хотя бы малой доли того трепета, который тогда должен был охватить апостолов.

Тайная вечеря является тайной и потому, что она должна быть укрыта от враждебного мира, и потому, что в ее существе - непроницаемая тайна последнего снисхождения Богочеловека к людям: Царь царствующих и Господь господствующих Своими руками омывает ученикам ноги и таким образом являет Свое смирение всем нам. Чем можно превзойти это? Только одним: предать Себя на смерть. И Господь делает это.

Мы - слабые люди. И когда наши сердца мертвеют, нам хочется благополучия. Но пока у нас живое сердце, грешное, но живое, - о чем тоскует живое сердце? О том, чтобы был предмет любви, бесконечно достойный любви, чтобы можно было такой предмет любви найти и служить ему, не жалея себя.

Все мечтания людей - неразумны, потому что это мечтания. Но они живые, пока живое сердце стремится не к благополучию, а к жертвенной любви, к тому, чтобы нас обрадовали неизреченным великодушием к нам и чтобы нам какой-то долей великодушия ответить на это и верно послужить Царю царствующих и Господу господствующих, который так великодушен к Своим слугам.

Господь наш в лице апостолов назвал нас своими друзьями. Об этом более страшно подумать, чем подумать о том, что мы рабы Божьи. Раб может в поклоне спрятать глаза; друг не может уклониться от того, чтобы встретить взгляд своего друга - укоризненный, прощающий, видящий сердце. Тайна христианства, в отличие от мнимых тайн, которыми ложные учения соблазняют людей, - это как непроницаемая для взгляда глубина прозрачнейшей воды, которая, однако, так велика, что дна мы не видим; да и нет его - дна.

Что можно сказать в этот вечер? Только одно: что Святые Дары, которые будут нам вынесены и поданы, - это те самые тело и кровь Христовы, которые в невообразимом потрясении сердца вкушали апостолы. И это наше собрание - это та самая длящаяся Тайная вечеря. Будем молиться, чтобы нам не выдать Божьей тайны - тайны, которая сплачивает нас со Христом, чтобы мы пережили эту теплоту тайны, не предали ее, чтобы мы ответили на нее хотя бы самой несовершенной верностью.

Тайная Вечеря в иконах и картинах

Симон Ушаков Икона “Тайная вечеря” 1685 Икона помещалась над Царскими вратами в иконостасе Успенского собора Троице-Сергиева монастыря

Дирк Баутс
Таинство причастия
1464-1467
Алтарь церкви святого Петра в Лувене

Омовение ног (Иоанн 13: 1 – 20). Миниатюра из Евангелия и Апостола, XI в. Пергамент.
Монастырь Дионисиат, Афон (Греция).

Омовение ног; Византия; X в.; местонахождение: Египет. Синай, монастырь св. Екатерины; 25.9 x 25.6 см.; материал: дерево, золото (сусальное), пигменты натуральные; техника: золочение, темпера яичная

Омовение ног. Византия, XI в. Местонахождение: Греция, Фокида, монастырь Осиос Лукас

Юлиус Шнорр фон Карольсфельд Тайная Вечеря Гравюра 1851-1860 Из иллюстраций к “Библии в картинках”

Омовение ног. Статуя перед Dallas Baptist University.

Будучи впитанными несколькими поколениями художников разных школ, ренессансные представления о времени не обязательно воплощались через символический ряд. Они неожиданно проступали в композициях, нарочито отвергающих каноны, новаторских, реализующих иные идеи и замыслы. В настоящей статье рассматривается произведение, где выдвигаемые художником задачи, на первый взгляд, далеки как от установившейся христианской символики, так и символики времени - картина П. Веронезе «Пир в доме Левия». ...

Веронезе. Пир в доме Левия

В картине «Тайная Вечеря» Веронезе окружает Христа и его учеников второстепенными персонажами, одетыми в современные художнику одежды. Все эти люди так поглощены своими делами, что они практически не обращают внимания на то, что происходит в центральной части композиции, изначально, по замыслу художника, изображающей Тайную вечерю. Может создаться впечатление, что художник иронизирует, показывая равнодушие современных ему людей к священному писанию. Сам Веронезе не только строго не придерживался композиционных схем, в известной степени служивших образцами, но и, вероятно, не очень хорошо знал евангельский текст. Это следует из его ответов на заседании трибунала инквизиции, где он путает сюжет «Тайной вечери» и сюжет «Пир в доме Симона Фарисея». Вскоре после создания картины (1573 г.) она была, под давлением церковных властей и инквизиции, переименована в «Пир в доме Левия», что дало возможность автору не вносить требуемых изменений. Эти факты являются для нас важными ввиду поставленной задачи: исследовать проявления ренессансной концепции времени и его символики в произведении, где они присутствуют латентно, возможно, помимо авторской воли и намерений. Если отойти от прямого и упрощенного прочтения композиции и перейти на более высокий уровень ее осмысления, соответствующий уровню и масштабу философских, религиозных и общекультурных знаний и представлений современников Веронезе, можно высказать предположение, что картина допускает и предполагает символическое прочтение.

Согласно Евангелию от Иоанна Иисусу принадлежит высказывание, что через него человек может найти «жизнь вечную» (Иоанн 3:15). Эта мысль находит своеобразное развитие в положении вечная жизнь - вечное настоящее , высказываемое в трудах таких философов, как Н. Кузанский (один из аспектов времени в картине). Отметим, что категория настоящего (в смысле хронотопа) очень важна в символическом строе живописного произведения. Настоящее картины - это ядро развивающихся событий. Однако настоящее картины предполагает взаимосвязь с прошлым и будущим и находит свое воплощение в определенном членении композиции.

Андреа дель Сарто
Тайная Вечеря
1520-1525
Фреска
Монастырь Святого Сальви, Флоренция

Композиция рассматриваемой картины Веронезе разделена арками на три почти равные части, что соответствует делению времени на три психологически представимые состояния расчлененного времени: прошлое, настоящее и будущее. В контексте такой постановки проблемы эти три части картинного пространства приобретают временные характеристики, а Иисус, изображенный в центральной части, таким образом, находится «в центре Времени». В подтверждении этого тезиса можно сослаться на устоявшуюся традицию центрального композиционного расположения фигуры Иисуса в сюжете «Тайная Вечеря», в том числе и в произведениях, близких по времени к созданию картины Веронезе (Я. Тинторетто, А. дель Сарто, Эль Греко, П. Поурбс и др.). Согласно христианской теологии (Григорий Нисский, бл. Августин и др.) все историческое время делится на два основных периода - до и после , а его центром является земная жизнь Христа. Это согласуется с мнением современных исследователей культуры о Христе как ключевой фигуре человеческой истории. Так Г. Деллинг и O . Кулман, характеризуют время Нового Завета в свете явления Христа: «Время существовало для того, чтобы мог появиться Христос. Он - абсолютный центр во всех значениях и ядро времени».

Таким образом, композиция Веронезе может быть рассмотрена в соответсвии с моделью: средняя арка, соответствует настоящему («вечное настоящее»), боковые - до и после. Р. Генон, ссылаясь на эзотеризм, говорит, что идея центра в кресте (в нашей картине - это центр композиции) связана с понятием «божественная стоянка»

Брейгель. Несение креста. Процессия на Голгофу.

Далее, для того, чтобы следовать логике, вытекающей из этой исходной посылки, следует разобраться в сложной взаимосвязи двух тенденций - следование выработанным правилам и традициям и авторские отступления и нарушения. Прямая перспектива направляет глаз зрителя к Иисусу как главному участнику сцены, но архитектурные детали и персонажи, расположенные на переднем плане, частично перекрывают стол, за которым происходит трапеза, скрывают фигуры нескольких апостолов, снижая ощущение важности происходящего. Таким образом, сюжет десакрализируется, а картина обнаруживает свою связь с произведениями на евангельские сюжеты, где в центр выносятся идеи главенства времени и природного движения. Ярким примером таких произведений являются картины П. Брейгеля Старшего. М. Н. Соколов, анализируя композицию «Несение креста», пишет: «…брейгелевская Мельница-фортуна, представленная в религиозной сцене, сводит на нет трансцендентализм символики крестной жертвы, ибо воплощает в первую очередь представление о Вечном движении мироздания».

Нетрадиционная и вольная трактовка Веронезе такого важного, с точки зрения церковной догматики, сюжета как «Тайная вечеря», вызвала гнев со стороны доминиканского ордена, в результате чего над художником состоялся суд, и ему, в конце концов, пришлось, чтобы не вносить изменений, поменять название на «Пир в доме Левия». Этот сюжет (Евангелие от Луки, 5:29) считается второстепенным в священной истории и на него не распространяется строгий регламент, принятый на Тредентском Соборе. Нас интересуют не внесенные изменения, а первоначальная концепция картины, что дает право сравнивать ее с трактовками сюжета «Тайной Вечери» в творчестве ближайших предшественников и современников Веронезе.

Классический тип композиции «Тайной вечери» в эпоху Возрождения представляет фреска А. Кастаньо, где единое нерасчлененное пространство объединяет все действие, тем самым, апеллируя к образу остановившегося «вечного времени». В этот момент линейного исторического и, одновременно, «священного» времени происходит событие , максимально близкое к центру всего времени (в понимании христиан). То есть этот центр как бы соотнесен с началом и концом времени, а также с Вечностью. Находя общие черты композиции Веронезе с другими произведениями, нельзя не отметить, что картины на этот сюжет, созданные в Западной Европе имеют концептуальные различия и, при их классификации, могут быть отнесены к разным типам. А. Майкапар выделяет литургический (или символический) и исторический типы. По его мнению «историческая Тайная вечеря акцентирует момент предсказания предательства Иуды, литургическая Тайная вечеря - сакраментальный характер установления Евхаристии». Далее автор говорит, что известны примеры «смешанного типа Тайной вечери», когда художник соединяет те или иные обстоятельства исторической Тайной вечери с учреждением Христом Евхаристии, то есть литургической Тайной вечерей». Композиция Веронезе не акцентирует ни тот, ни другой момент таинства, и поэтому не принадлежит ни к одному, ни к другому типу; можно сказать, что в ней присутствуют черты обоих. Веронезе исключает историчность (то есть не воссоздает исторического времени жизни Иисуса и его учеников и соответствующих ему реалий); в изображении одежды и архитектуры сосуществуют два подхода - приближение к современности (времени жизни автора) и творческая фантазия. Такое «осовременивание» (и не только у Веронезе) было необходимым при разработке библейских и евангельских сюжетов, чтобы показать зрителю важность изображаемого - не только как события, происходившего в далеком прошлом, но и сопричастного человеку - современнику художника. Но такой характерный для эпохи Возрождения «сплав» времен, когда древность обретает новые формы, а люди прошлого - носители вечных (а значит актуальных, современных) ценностей и идей облекаются в современные художнику одежды, имеет и более широкий, мировоззренческий контекст. Он становится понятным при сопоставлении представлений о времени и переживаний времени человеком средневековья и человеком Возрождения. Такой развернутый сравнительный анализ дает И. Е. Данилова: «Для средневекового человека время текло на фоне Вечности; однажды сотворенное, оно неизбежно должно было кончиться, и все его изменения, все события и поступки, которые оно несло в своем потоке, неизбежно запечатлевались, как бы вписывались в бесконечное и неизменное настоящее вечности. И человек средневековья, увлекаемый этим потоком, жил в постоянном напряженном ожидании двойного конца: его собственного времени, отмеренного ему творцом, и общего конца всего человеческого времени.

Для временной позиции человека Возрождения характерно повышенно интенсивное переживание не конца времени, а его начала. Не случайно из искусства кватроченто почти исчезает тема страшного суда - одна из основных в эпоху средневековья. Осознание своего времени как начала, как точки отсчета, с которой начинается новое, определяет самосознание эпохи во всех областях духовной деятельности. Наше время, мое время, то настоящее, в котором живет каждый человек Возрождения, приобретает при этом небывалую значимость».

Сохранился документ, раскрывающий понимание Веронезе задач своего искусства и относящийся к картине «Тайная Вечеря» («Пир в доме Левия») - протокол заседания трибунала венецианской инквизиции, на котором художник обвинялся в отсутствии в этой картине должного религиозного благочестия. Объяснения художника говорят только об одной стороне его художественного видения и метода - это праздничность, декоративность: «… поскольку у меня на картине остается некоторое свободное пространство, я украшаю его вымышленными фигурами <…> мне было заказано украсить ее [картину - Д. Ч.] так, как я сочту подходящим; а она велика и может вместить много фигур <…> я их сделал [персонажей, не имеющих отношения к самой Тайной вечере - Д. Ч.], предполагая, что эти люди находятся за пределами того места, где происходит вечеря». Но эти, имеющие, казалось бы, столь простое объяснение черты композиции - по сути ее праздничность - тоже связаны с концепцией времени в живописи Возрождения. «Если средневековая икона, - пишет И. Данилова, - это разрыв человеческого времени, это окно в вечность, «праздник», то ренессансная картина - это не столько «праздник», сколько празднество, зрелище, и в этом смысле она вся в настоящем; зрелище, которое разворачивается на улице современного города, в современном интерьере на фоне современной природы. И даже если архитектурные и пейзажные фоны ренессансных картин не всегда портретны, они очень точно определенны во времени - это природа современной Италии и современная архитектура, реально существующая или предназначенная для осуществления, но воспринимаемая как уже сбывшаяся. Еще в большей степени связывают картину с настоящим изображения реальных лиц, присутствующих среди зрителей или даже выступающих в главных ролях. Но настоящее Возрождения - это гипертрофированное настоящее, которое «свернуто заключает в себе все времена», ибо «прошедшее было настоящим, будущее будет настоящим, и во времени не находится ничего кроме последовательного порядка настоящих моментов»; настоящее втягивает в себя и все прошлое, и все будущее».

"Тайная вечеря " ЯкопоТинторетто

Со времени А. Мантеньи европейская живопись все больше стремится к исторической правдивости, тем самым нивелируя вневременной характер религиозной живописи. Дж. Арган, сравнивая творчество Тинторетто и Веронезе, противопоставляет их методы: «<…> для первого характерно «понимание истории как драмы <…>, и природы как фантастического видения, омраченного или озаренного происходящими событиями, и напротив, понимание природы как идеального места для жизни у Веронезе, а за ее пределами история разворачивается как фантастическое видение». Далее Арган, развивая мысль о живописи Веронезе, подчеркивает, что «в традициях прошлого Веронезе ищет не формальные образцы для подражания или определенные темы, а методы и процессы создания чисто художественных ценностей (курсив мой - Д. Ч.). И поэтому художник рассматривает живопись в качестве чисто цветового контекста, он не проявляет особого предпочтения к историческому или повествовательному сюжету. Он стремится к тому, чтобы образ воспринимался как нечто современное и реальное и чтобы глаз схватывал его полностью и сразу, не обращаясь к значению». Однако «значение» в произведении может носить не только моральный и исторически-смысловой характер, но и абстрактно-философский характер, а пространственно-временной континуум говорит уже на своем языке, часто отстраняясь от воззрений и смысла, вкладываемого художником в его произведение. Арган также говорит о близости живописи Веронезе к «музыке с ее чистыми сочетаниями звуков». Это небезынтересно в контексте нашего исследования ввиду того, что музыка - это «временное» искусство и, вводя понятие «музыкальность живописного произведения», мы тем самым переводим категорию времени в изобразительном (то есть не временном) искусстве в новое качество, неразрывно связанное с символическим строем произведения.

Такому видению пространственного, не временного искусства живописи через призму временного искусства музыки резко противостоит позиция Леонардо да Винчи. Главную заслугу живописи Леонардо видит в том, что она преодолевает время, сохраняя настоящее для вечности. Очень важный аспект леонардовского понимания категории времени в живописи отмечает И. Данилова: «Живопись, по мысли Леонардо, способна противостоять времени не только в этом своем мемориальном качестве. Живопись - искусство, принципиально не временное, и именно в этом состоит ее специфика. Леонардо проводит четкое различие между поэзией и музыкой, с одной стороны, и живописью - с другой. Первые два вида искусства рассчитаны на последовательное восприятие во времени, живопись же должна открываться взгляду смотрящего вся одновременно». Вывод, который делает Данилова, она распространяет на живопись Возрождения в целом: «…картину Возрождения правомочно рассматривать не с точки зрения передачи в ней временного развития, а, наоборот, с точки зрения преодоления его; картина Возрождения не разворачивает, а свертывает временную перспективу, спрессовывает в «одновременность, в которой замыкается созерцание живописной красоты», все сюжетные прежде и после. В картине Возрождения нет четвертого измерения, разновременные эпизоды вписываются в трехмерную структуру настоящего».

В картине Леонардо «Тайная Вечеря» образ вечности и времени находит, пожалуй, самый классический и уравновешенный характер. Христос, безусловно, - центр композиции, над его фигурой нет (как в картине Веронезе) давящей массы арок. Единое пространство расчленяется окнами на зоны, органично связанные с композиционными группами, но не разрушается и не теряет своей цельности; сохраняется «единство конкретного и вечного». «Тайная вечеря» была имена тайной и не допускала других участников, кроме Иисуса с учениками. В произведении Леонардо воплотился принцип отождествления «трансцендентного средневекового бога с миром». Тайная вечеря, по сути, перестает быть тайной в картинах более поздних художников, по мере нарастания отчуждения божественного, вечного от мирского, временного. В композиции Леонардо «безвременность» образов и связанная с нею загадочность главных героев породила массу интерпретаций картины. Веронезовская картина - это не изображение таинства в христианском понимания - это изображение движения, жизни, всепоглощающего течения времени.

Во многих отношениях Веронезе повторяет общую композиционную схему, характерную для решения сюжета «Тайной вечери» (Д. Гирландайо, А. дель Кастаньо, Л. да Винчи и др.) Но в композиции Веронезе появляются такие особенности, которые заставляют говорить о принципиальном отличии этой картины в темпоральном аспекте. Однако, надо помнить, что мы рассматриваем символику времени в ее неразрывной целостности с пространственным решением. Классическая модель изображения этого сюжета - Христос - ключевая фигура, расположенная в центре картины, важнейшие силовые линии картины естественно подчеркивают его главенствующую роль как центра исторического времени (для христиан означавшего все время). В картине Веронезе центральная фигура - Христос - самый важный момент жизни на Земле - подчеркнуто погружена в поток событий, где время приобретает абстрактный и не зависящий от хода «Священной истории» характер.

Отмечая эту особенность, нельзя обойти вниманием «Тайные вечери» Тинторетто, где также подчеркивается погруженность этого события во временной поток, однако это достигается другими средствами. В Тайной вечере из Сан-Маркуолы (1547г.) практически нет фона, что создает ощущение приближенности к героям картины, а пол, ввиду сильного перспективного искажения, создает впечатление скользкости. Динамизм и подчеркнуто временной характер композиций Тинторетто заключен не только в движениях фигур: «<…> это в большей степени особенность техники художника».

В композиции Тинторетто 1592-94 гг. Тайная вечеря показана как динамичное событие, где смысловой центр смещен вправо по восходящей линии, что усиливается линией горизонта, проходящей над головой Христа, а значит ставящей фигуру Христа ниже зрителя. Веронезе, формально продолжая традицию изображения Христа как ключевой фигуры Священной истории в центре, композиционно подчиняет ее другим, более масштабным фигурам и элементам композиции. Этим он ставит под сомнение главенство Священной истории над обыденным временем.

Сам сюжет композиции предполагает изображение религиозного таинства. М. Элиаде отмечал, что вся история религий - это «ряд иерофаний», проявлений священной реальности. То есть священная реальность может являть себя в различных формах (храм, гора, камень, дерево и др.), при этом земной образ берет на себя символическую функцию сакрального. По мысли Элиаде высшая форма иерофании - Иисус Христос - Бог, воплотившийся в человеке. «Благодаря этому, линейное время Библии оказывается сакрализованным, а события Нового Завета, происходящие в профанном времени, стали Священной Историей, так как их экзистенция трансформирована фактом иерофании» . Однако факт иерофании в живописных произведениях Нового времени часто ставится под сомнение, и в связи с этим нарушается вертикаль священное - профанное, они как бы вступают в борьбу, и время становится безучастной абстрактной категорией в духе абсолютного времени Ньютона.

В композиции Веронезе возникает противоречие между строгостью пространственного решения и смысловой наполненостью изображенного события (в контексте христианской культуры). По мысли М. Н. Соколова, для культуры 15-17 веков характерна доминирующая роль символического образа Фортуны: «Развитие предгуманистических настроений в позднесредневековом сознании выводит Фортуну на передний план художественной культуры <…> Постоянно сближаясь с Матерью-природой, порой до полной неразличимости, Фортуна включает в число своих символических манифестаций времена года, естественные природные циклы, что имеет место уже у Боэция. В динамическом космосе Ренессанса, идущем на смену статическому космосу средневековья, богиня Судьбы вновь обретает облик повелительницы плодородия, направляющей круговое движение сезонов <…> Повелительница стихий, она постоянно тяготеет к тому, чтобы узурпировать права Бога. Колесо Судьбы разрастается до масштабов всей Земли, охватывая весь orbis terrarum , более того - очерчивает собой и космические сферы». В картине Веронезе скрытое присутствие Фортуны выражается во вращательном движении фигур (совершенно случайных с позиции иконографии этого сюжета) вокруг стола, где находятся главные действующие лица. Композиционные приемы всячески дают почувствовать, казалось бы, незначительность этого «исторического» события в мировом течении времени. Наиболее примечательно в этой композиции, что вращение выражается не в буквально выстроившихся по кругу фигурах, а через сложную систему пространственного построения. Движение происходит, по большей части, в горизонтальной плоскости, которая в картине показана при помощи низкой линии горизонта, четко совпадающей с поверхностью стола, на котором стоит чаша (символ Евхаристии). Таким образом, все ключевые фигуры своего рода придавлены массой архитектуры.

В произведении Веронезе столкнулись две взаимно исключающие тенденции: произведение создавалось для пропаганды христианского вероучения, каноны изображения Тайной вечери имели глубокие традиции, во многом композиция была обоснована с точки зрения теологических догматов и испытала влияние мистицизма. В эту композицию вторглась культура, родственная больше Ф. Рабле, чем папскому Риму. В произведении присутствует время народной стихии, которое воспринимается «в значительной мере циклично, как повторение»и линейное время иудео-христианской традиции. Исследователи творчества Веронезе отмечают, что его «таланты были наилучшим образом пригодны для изображения мифологических и аллегорических сюжетов в живописи».

Подводя итог на данном этапе исследования, представляется необходимым подчеркнуть сложную взаимосвязь античной мифологической модели времени и линейной необратимой модели в культуре Западной Европы на рубеже Нового времени. По мнению М. С. Кагана «признание библейского «Всё возвращается на круги своя…» лишает время его главного отличия от пространства и дезаксиологизирует его восприятие. Даже ренессансный переход от религиозно-мифологического сознания к научному начался с открытий астрономии, предметом которой является пространственная организация космоса и циклического возвращения уходящего во времени». Неслучайно, наряду с открытиями в естественных науках, мыслители 15 -17 веков (П. дела Мирандола, М. Фичино, Парацельс, Коперник, Галилей, Т. Браге, Дж. Бруно, Я. Беме и др.) часто обращались к мистицизму и возрождали некоторые гностические идеи времен поздней античности. Обращение к архаическим моделям времени и пространства соседствовало с революционными открытиями в астрономии. «Культура Запада вернулась к открытой античностью «мере всех вещей» в Человеке, а не в Боге, и тем самым признала ценность протекающего во временной структуре человеческого бытия, а не вневременного бытия богов, ценность преходящего в реальности, а не вечного в воображаемом посмертном «существовании», неповторимого — ибо «нельзя дважды войти в одну и ту же реку…», а не периодически возвращающегося в новом цикле уподобленного жизни растительного мира бытийного круговорота».

Каждое живописное произведение имеет свою темпоральность: в каждом произведении категория времени - немаловажная категория наряду с пространством. Для нас представляется неправильно рассматривать по отдельности категории пространства и времени, так как они являются двумя неразрывными категориями бытия - не только физического мира, но символического мира искусств, в котором действительность переплетается с интеллигибельными образами, образуя особую темпоральность в символической форме. Эта темпоральность включает в себя несколько положений, которые, в свою очередь, образуют единую систему в восприятии художественного произведения: время, эпоха создания произведения; жизненный опыт и время автора, его мировоззренческая установка; символический строй живописного произведения, восходящий к архетипическим образам пространства и времени; непосредственно опыт зрителя и его умение «читать» живописную картину. Все эти четыре компонента в восприятии символики времени нужно учитывать с позиции скрытой и явной символики. Скрытая и явная символика находятся в диалектической зависимости.

Оригинал записи и комментарии на